Благородна и благочестива
- Автор: Ольга Погожева
- Жанр: Фантастика / Фэнтези
- Дата выхода: 2021
Читать книгу "Благородна и благочестива"
– Ллей Ленар, прошу вас… мне… мне пора… маменька сказала…
– Вы – моя невеста, и в этом нет ничего предосудительного… разве вы не желаете узнать меня поближе?
– Да, но… но прошу вас…
Камилла нахмурилась и отстранилась от двери, угрюмо пожирая взглядом резной узор на створке. Затихающий лепет ллейны Одетты не позволял даже надеяться на приличный исход: столь беспомощной казалась дочь Бианки, столь непонимающей и неискушённой. Всё же ей не доводилось, верно, шнырять по кабакам да выискивать загулявшую няньку. И по липким рукам тоже давать не приходилось.
– Добрый вечер! – с грохотом распахнув тяжёлые двери, звонко выкрикнула Камилла. – Ллей Ленар, какая неожиданность! А я как раз в поисках ллейны Одетты, – холодно улыбнулась дочь Золтана Эйросского, в упор глядя на покрасневшего от гнева и недовольства ллея Ленара, судорожно заправлявшего тонко вышитую рубашку обратно в штаны. – Пэра Эдна попросила меня встретить светлейшую ллейну, ведь ужин, судя по всему, давно закончился. Что же вы делаете здесь, в пустой и холодной зале, где темно, неуютно и, к тому же, опасно?
– Ллейна Одетта со мной, – отрывисто отозвался ллей Ленар, раздражённо застёгивая манжеты, в то время как Одетта, красная, смущённая и со съехавшим платьем, неуверенно смотрела то на жениха, то на рыжую девицу на пороге. – Что может ей грозить?
– С вами – что угодно, – вежливо отозвалась Камилла, протягивая руку дочери Бианки. – Ллейна Одетта, боюсь, пришла пора прощаться с вашим учтивым женихом. Уже поздно; пэра Эдна не успеет убрать вас ко сну. Доброй ночи, ллей Ленар!
Ллейна Одетта наконец сделала правильный выбор: подобрав юбки и сделав неловкий поклон в сторону жениха, она поспешила к спасительной двери и протянутой ладони. Приняла её, вцепившись в предплечье Камиллы мертвенной хваткой. Стиснула ледяные пальцы, не замечая, что больно сжимает чужую руку.
Камилла насмешливо склонила голову, отворачиваясь от разъярённого жениха. Оказалось, что поспешно, потому что уже в следующий миг её дёрнули за плечо, разворачивая лицом к себе.
– Простолюдинка, – прошипел ллей Ленар, нависая над Камиллой. Ллейна Одетта слабо вскрикнула и, отпустив предплечье Камиллы, тотчас вцепилась тонкими пальчиками в запястье жениха, пытаясь оторвать его от спутницы. – Кем ты себя возомнила, нищенка? Бианка тебя подобрала на помойке, и ты решила, что уже гостья? Мразь… – встряхнул Камиллу за плечо Ленар. – Дорожная шлюха… тварь…
Одетта охнула, отступила на шаг и закрыла лицо руками, содрогнувшись в бессильных рыданиях. Лицо дочери Бианки уже пылало от стыда и непотребных слов, которыми покрывал Камиллу высокородный жених, но как себя вести в подобных ситуациях, юная Одетта ещё не знала.
– Запомни, гадина, – встряхнув Камиллу ещё раз так, что у той клацнули зубы, прошипел Ленар, – ты не смеешь обращаться к высокорожденным. Слышала, уродина? Не смеешь даже взор поднять на благородных!..
Камилла увернулась в последний миг от жёсткой пощёчины, наверняка лишившей бы её передних зубов, и двинула коленом в ответ – коротко, без размаха. Затем вырвалась из ослабевшей руки благородного, отступая к двери – и резному столику рядом с нею.
– Может, и не смею, – тяжело дыша, подтвердила дочь Рыжего барона. – Но обращаюсь!
Ллей Ленар всё ещё стоял, скрючившись и держась руками за пах, когда сверху прилетел тонкий подсвечник, опущенный с силой и отнюдь не лилейной ручкой. Отчаянно сквернословя, ллей Ленар повалился на ковёр, а Камилла дёрнула Одетту за локоть, оттаскивая к двери.
– С подручными средствами обращаюсь, – пропуская Одетту вперёд, пояснила запыхавшаяся Камилла. – А вам, ллей Ленар, следует поработать над благочестием. Ибо без него благородства не бывает, родись ты хоть трижды от светлых ллеев!
Выскочила в коридор Камилла споро: пока не очнулся от неожиданного отпора благородный ллей, да пока не прибежал с ответной лаской.
– Поскорее, ллейна Одетта, – напутствовала перепуганную спутницу Камилла, оглядываясь назад. – Ведь и впрямь время позднее, как бы совсем не опоздать…
На счастье, успели. Пэра Эдна, едва увидев ввалившихся в покои девиц, даже присела, а потом тотчас спешно принялась за ллейну Одетту. Девушка оказалась предсказуемой: вначале разрыдалась, разразившись несвязной исповедью, потом быстро успокоилась и позволила себя переодеть в домашнее платье, а затем уж прилипла к Камилле, как банный лист к непотребному месту. Так и ушла с нею в покои новой подруги, распорядившись перенести поднос с угощениями на кровать. Подозрительный взгляд Эдны сверлил спины обеим, словно острие стрелы, засевшей между лопатками.
– Я за ужином почти ничего не ела, – взволнованно и нервно делилась Одетта, постепенно успокаиваясь. Ужин с подноса стремительно исчезал, и Камилла тоже занервничала: эдак и впрямь останется один на один с урчащим желудком. – Кругом важные гости, его величество, вопросы сыплются слева и справа, всем улыбаться нужно, а ещё ллей Ленар… глаз с меня не сводил… Кусок в горло не лез!
Зато сейчас – влезало, кажется, всё подряд, и немного сверху. Камилла тревожно покосилась на исчезающий ужин и ввязалась в гонку на опережение. Со снедью покончили стремительно и беспощадно, и дочь Золтана Эйросского лишь вздохнула, понимая, что добавки в столь позднее время ждать не приходится.
– Вы такая отважная, ллейна Камилла, – восхищённо и устало вздохнула Одетта. – Я бы так не смогла. Сейчас понимаю, что даром пошла с ллеем Ленаром… маменька сказала: обождать её в галерее, пока она переговорит с его величеством, но Ленар настоял, сказал, пройдёмся недалеко, заодно и проводит… Ничего не понимаю, – вздохнула Одетта.
Камилла тоже вздохнула, но не потому, что не понимала. А потому, что Одетту стало и впрямь жаль: ведь так и не поняла бы, дурочка, к чему дело скатывается. Уразумела бы, только когда девичества лишилась, а до того всё за ухаживания жениха почитала бы. И в последний миг отказать бы тоже не посмела: как же, старший, взрослый, такой красивый молодой человек… да и жених к тому же! Может, и впрямь так надо, а она и не знает? Лучше делать, как говорят, а то ещё разгневает или разозлит ненароком…
К мэме Софур как-то прибегала одна из её многочисленных бывших воспитанниц. Плакала, заламывала руки, и всё несвязно говорила, говорила… что так до конца и не понимала, что к этому дело идёт…
Камилла слушала.
Уже в который раз слушала. И так же, как делала это мэма Софур, поглаживала ллейну Одетту по спине. Мягко, легко. Почти невесомо.
К приходу ллейны Бианки та уже совсем успокоилась, наелась и угрелась, сидя на ложе Камиллы, так что и сама не заметила, как уснула, уткнувшись в плечо старшей подруги. Камилла будить не стала: укрыла своим покрывалом, выскользнула из спальни. Пэра Эдна с горничной как раз покидали покои, отправляясь в собственные комнаты, для прислуги, и о чём-то тихо шептались на пороге с появившейся ллейной Бианкой. Переговорив с прислугой, ллейна отдала последние тихие распоряжения и плотно закрыла дверь – на двойной замок. Заглянула в комнату Камиллы, подошла к кровати, легко поцеловав дочь в лоб. Тихо вышла, поманив Камиллу за собой.
Дочь Рыжего барона наблюдала за сценой молча. Образ матери совсем смазался в воспоминаниях: только и запомнила, что громкий задорный смех, крепкие смуглые руки, вздымавшие её в воздух, белые зубы в счастливой улыбке, да крупные смоляные локоны, выпадавшие из-под красного головного платка, повязанного лихо, на затылке. Кажется, были поцелуи перед сном. И ссоры с отцом. А иногда – и то, и другое вместе. А порой – вот как сейчас – лишь смазанное, как в тумане, воспоминание. Далёкое, тёплое и отчаянно-болезненное.
– Эдна коротко рассказала мне о произошедшем, – остановившись у туалетного столика, проронила Бианка. – От себя добавишь?
– Ллейна Одетта, верно, расскажет больше, как проснётся, – откликнулась Камилла, усаживаясь на низкий диванчик у камина. – А от себя только то скажу, что жених у вашей дочери – как есть дрянь.
– Это для ног.
Камилла удивилась. Жених для ног?
– Пуфик, – мельком обернувшись, уточнила Бианка. – Это пуфик для ног. На нём не сидят.
– О, – понятливо кивнула Камилла, перебираясь на диван побольше. – Это ж какие ноги должны быть, если тут вся моя… вся я помещаюсь.
Ллейна Бианка улыбнулась, качая головой. Услугами камеристки она в этот раз не воспользовалась: сама ловко доставала из причёски шпильки да драгоценности, сняла дорогое ожерелье, пряча в шкатулку. Обернулась.
– Спасибо.
Камилла только вытянула ноги, сняв туфли и положив ступни на мягкий пуфик, но от неожиданной благодарности тотчас вздрогнула и всунула их обратно.
– Спасибо, что спасла честь моей дочери, – тяжело повторила Бианка. – Про ллея Ленара мне лучше твоего известно, Камилла. Он ужасный человек, и ничуть не лучше своего дяди.
– Зачем же эта помолвка? – искренне удивилась Камилла. – Ведь Одетта будет с ним глубоко несчастна, ежели тот уже сейчас клешни распускает, будто с дворовой девкой!
Бианка грустно улыбнулась, заходя за ширму. Заструился серебряный водопад сброшенного на ширму вечернего платья.
– Ты умная девушка, Камилла. Понимаешь, что замужество высших сословий – это сделка, а не любовь. Мой покойный супруг позволил мне и Одетте пользоваться его поместьем и сбережениями лишь на одном условии: Одетта выходит замуж за ллея Ленара, наследника ллея Салавата. Волю покойного не в силах изменить даже король, таков закон.
– Глупый закон, – пробормотала Камилла, накручивая прядь на палец. – А что же у светлого ллея Салавата, детей совсем нет?
– Нет, – отозвались из-за ширмы. – Слухи ходят, он бесплоден, поскольку был уже трижды женат, и ни одна из супружниц не произвела на свет наследника. Но Салават не оставляет надежд: пока обеспечивает будущее Ленара, племянника по брату, выискивает новую партию.
– Настойчивый дядька.
– И меня нисколько не радует его настойчивость, – тихо обронила ллейна Бианка, выходя из-за ширмы.
Камилла обернулась и застыла: даже ночное одеяние светлейшей Бианки казалось ей верхом совершенства. Даже бесформенная рубашка с кружевами подчёркивала хрупкость точёных плеч, а ночной халат повязывался поясом с тёмно-синим узором. Дочь Рыжего барона подавила завистливый вздох и вновь посмотрела в огонь, чтобы не таращиться, как на рынке.
– Я бы отказалась от наследства мужа даже в убыток собственной дочери, – негромко проронила Бианка, присаживаясь в кресло напротив. Камилла быстро спустила ноги с пуфика и спрятала их в туфлях. – Но без владений отца Одетты мы становимся беззащитны: мой род обеднел задолго до моего рождения, у нас почти ничего не осталось, кроме имени и магии крови. Да и та… подпорчена. Покойный муж рассчитывал, что в его роду появится наследник магии воздуха, но из-за старого проклятья, наши женщины рожают лишь девочек…
– Чудно, – удивилась Камилла. – Кто это вас так?
Бианка улыбнулась – искренне, светло, отчего усталое лицо стало чуть моложе и ещё прекраснее.
– Согласно преданью, кто-то из мужчин нашего рода обесчестил девушку из обедневшей благородной семьи на севере королевства. Мать девушки, видя страдания несчастной, прокляла род Ватерлисских, предрекая, что никогда более у нас не родится наследник мужеского пола, способный к магии воздуха.