Благородна и благочестива

Глава 12. Маг воды

Паладин ступил вперёд до того, как ллей Корнелиус сделал бы ещё хоть шаг.

– Зачем вам амулет стихий? – жёстко потребовал Блаунт.

– И откуда вам известно, что Патрик – маг воздуха? – быстро вставила из-за спины паладина Камилла, спешно пряча амулет в сумочку. – Вообще-то, я первая догадалась!

Ллей Корнелиус улыбнулся – одними губами.

– Порой и забавные феномены вроде тебя, дорогое дитя, становятся полезны. Лишнее звено притянуло к себе недостающее.

– Это я-то – лишнее? – обиделась Камилла.

– Арден понял, кого видит перед собой, – глядя в глаза Патрику, ответил на вопрос Камиллы ллей Корнелиус. – В бою на лесной дороге. Он сразу же сообщил мне про необычного паладина, который, помимо благословенного дара Храма, обладает ещё и удивительной способностью сдувать стрелы, призывать молнии и убивать электричеством.

Паладин побледнел.

– Я так и понял, что вы направляетесь в Эйросский замок, ллей Блаунт, – учтиво продолжал Корнелиус, и лицо его по-прежнему оставалось обманчиво спокойным. – Другой дороги, с девицей из рода Ватерлисских на руках, у вас и быть не могло. Бианке и её дочери больше негде искать защиты, кроме как в доме её бывшего жениха, опального Золтана. Теперь мне нужна одна лишь малость: амулет стихий – и каплю вашей крови, ллей Блаунт.

– Почему ллей? – снова подала голос Камилла, выглядывая из-за спины паладина. – Патрик?..

– Потому что, дитя моё, – усмехнувшись, отозвался Корнелиус, – наш дорогой паладин скрыл от вас – и от всего мира – своё происхождение. Мудрый, но утомительный поступок. Я отчаялся разыскать живого мага воздуха и всё рассчитывал на ллейн Ватерлисских. Теперь ждать не придётся…

– Прости, – негромко обронил Патрик, не оборачиваясь. – Я не был откровенен.

– А ведь Тадеуш разгадал тайну рода Ватерлисских! – снова усмехнулся ллей Корнелиус, но на этот раз Камилле почудилась и зависть, когда маг воды глянул на настороженного мага огня. – Проследил все нити, сравнил, сопоставил… даже нашёл, где ты прячешься, ллей Патрик! Увы, мой горячий кузен сжёг все бумаги в день, когда я вошёл в Эйросский замок. Теперь неважно: уже и я догадался. «Блаунт» переводится как «благородный», верно? – приветливо обратился к паладину Корнелиус. – И это единственное богатство, которым располагал твой обедневший род. До того дня, как один из Ватерлисских не обесчестил девицу из вашей семьи.

Камилла глянула на бледного и молчаливого паладина и чуть шагнула в сторону, чтобы иметь лучший обзор.

– Проклятие рода Ватерлисских – вовсе не проклятие, но удивительный наследственный казус, – страшно улыбаясь, продолжал ллей Корнелиус. – Блаунты скрыли, что у обесчещенной девицы родился сын. Тёмный дар разделился: наследники магии воздуха мужеского пола рождались теперь в бедном роду Блаунтов и содержались в секрете, а женский дар по-прежнему принадлежал Ватерлисским. Отчего так? Потому ли, что женщины этого рода не согрешили? Или потому, что женщины рода Блаунт грешили много лет, скрывая рождённых от них магов воздуха? Впрочем, разумно: иначе их бы втянули в противостояние, в котором им пришлось бы выполнять волю одной или другой стороны, ведь сами они – никто, пустое место, нищие, которым внезапно упала в руки драгоценность! И как всякие нищие, вместо того, чтобы приумножить богатство, они его спрятали. Откуда нищим и безмозглым знать, что можно сотворить, имея в себе такую силу? Дай им в руки хоть амулет стихий – они бы скорее закопали его в нужнике, чем воспользовались – хотя бы и себе во благо! Потому что страх. Потому что скудость ума. Потому что необразованность, темнота и суеверия. Нищета, ллей Блаунт, она не в отсутствии денег. Нищета – в состоянии ума. Нищета – она внутри. Чем меньше знаний, тем больше страха. Тем темнее и жальче человек… И род ваш, весь до последнего, ллей Блаунт, тёмен и жалок. Даже и вы, юноша… вроде и пользуетесь даром, а всё же скрываете. Вроде и можете, но опасаетесь. Вроде и маг, но и… паладин. Прикрылись даром Отца на всякий случай?.. Такое же ничтожество, увы, как и вся прочая семья. Впрочем, вы пошли дальше, юноша – вы умудрились даже потерять родовое имение. Я узнавал: спущено в игру в кости последним из наследников, а сам наследник исчез. Как в воду канул! Тадеуш догадался первым. Нашёл доказательства, что маги воздуха всё-таки рождались в вашем роду, сколь тщетно вы это ни скрывали. Запустил шпионов в те земли, поузнавал… нашёл в ордене Храма… Долгую работу проделал! Мне бы потребовалось время…

– Вы завидуете ему, ллей Корнелиус, – тихо и твёрдо прервал паладин. – Вы даже сейчас ему завидуете.

– Я бесконечно уважаю дорогого кузена Тадеуша, – возразил королевский регент, быстро глянув на безучастного мага огня. – Ведь именно он начал работу над силовыми полями, он открыл точки концентрации в Фэйерхолде, и он же наметил их возможное сосредоточение.

– А понятнее? – нахмурилась Камилла: непонятные точки концентрации уже порядком раздражали.

– Понятнее едва ли получится, дитя, – жёстко усмехнулся ллей Корнелиус. За его спиной всё ещё переминались замковые стражники, не зная, чего ожидать от такой беседы. – У каждого свой предел понимания. Твой низок, но я попытаюсь. Вот ты думаешь, магия всегда разделялась по стихиям?

Камилла об этом вообще не задумывалась, но после «низкого предела» признаваться в этом не хотелось.

– Амулет стихий – верное доказательство тому, что некогда магия была неделимой. И может стать таковой вновь! И не только для четырёх избранных родов. Если открыть врата магии там, где проходят энергетические линии четырёх стихий – магия вернётся в мир! И станет доступной многим. Вдумайтесь, дети, как это сдвинет развитие, к каким открытиям приведёт…

– А открыть врата нужно непременно в Фэйерхолде? – перебила Камилла.

Ллей Корнелиус глянул на неё с восхищением знахаря, обнаружившего, что уже дохлая бабочка, приготовленная для сушки, вновь запорхала по дому.

– Верно, дитя. Открыть врата можно лишь в центрах концентрации всех четырёх стихий. Их сложно отыскать, но у дорогого Тадеуша получилось! Я тоже искал точки концентрации четырёх стихий – но ни одна не оказалась столь мощной, как на месте городского храма Фэйерхолда. Именно там источник наибольшей силы!.. Очевидно, именно поэтому, узнав о месте расположения будущих врат, Тадеуш и бросил свои исследования. Жаль! Дорогой кузен всегда был талантлив – и столь же мягкотел.

– Что же вы до сих пор не открыли врата? – невежливо перебила Камилла. – Силёнок не хватает?

– Не безнадёжна, – признал ллей Корнелиус, снисходительно улыбнувшись Камилле – как улыбаются младенцу, сумевшему донести ложку до рта. – Чтобы открыть врата магии, нужна магия четырёх стихий – то, чем не обладает ни один из оставшихся в мире магов. Мы слабы, к сожалению. Даже я. Мы ограничены. Амулет стихий, напротив, дарит абсолютную силу! С его помощью я открою врата, и магия – истинная, а не жалкие её ошмётки – вернётся…

– Магия вернётся, – жёстко перебил Патрик. – Вот только рвануть при открытии врат может так, что не только храм – весь город сотрёт в порошок, и даже замок едва уцелеет. А если перестараться, то через эти врата в мир прорвутся энергетические сущности, рядом с которыми себовы отродья с Островов – детские сказки. Об этом вы подумали, ллей Корнелиус? Вы не совладаете с силой, которую собираетесь пустить в мир!

Королевский регент отмахнулся от мага воздуха, ровно от назойливой мухи.

– Дитя! Жертвы неизбежны. Но подумай, сколько пользы принесут новые силы и возможности! Маги выстроят целые города щелчком пальцев, установят новые законы природы, откроют врата в соседние миры! А знания? Наш мир закостенел и высох. Только магия даст необходимый толчок, чтобы разбудить! Подтолкнуть развитие. Расширить границы… И это сделает жизнь людей лучше! Понимаешь ты?..

Неизвестно, понял ли регента ллей Блаунт, однако Камилла неожиданно поняла. На Островах, на одной с ними улице, жил отшельник. Книжник, после смерти которого обнаружили залежи свитков, фолиантов и рукописей, а также кучи непонятного хлама и залежей застарелой пыли. Нелюдимый, неулыбчивый и немногословный, он не имел семьи, не интересовался женщинами, не проявлял интереса к окружающим, не обнаруживал ни добродетелей, ни пагубных страстей, и оживлялся только пару раз в году, когда прибывали торговые суда, поставлявшие ему новые книги. Порой находился и учёный собеседник, которого книжник утаскивал в таверну или в свою отшельническую берлогу. Камилла, как-то раз подслушав пространную беседу о движении небесных тел, сделала вывод, что знаниями сосед обладал недюжинными – хватило бы на всё население королевства Айрон – однако ни делиться, ни претворять их в полезные изобретения не спешил.

Пэр Никлас, духовник, про него сказал, что знание ради знания ведёт к гордыне, притом неуместной. Но Камилла понимала. Это и впрямь оказалось единственной страстью одинокого, нелюдимого и замкнутого в неизбежной злобе человека.

Так, пожалуй, и абсолютная магия стала для ллея Корнелиуса единственным смыслом и навязчивой страстью, невзирая на множество заманчивых возможностей, которыми был наделён королевский регент. Для него они попросту меркли в сравнении.

– Вы назвали деда кузеном, – медленно проговорила Камилла, поднимая глаза на ллея Корнелиуса. – Оговорились? Деда? – обернулась к ллею Тадеушу она. – Правда, что ли?

Маг огня перевёл тяжёлый взгляд на ллея Корнелиуса. Невнятно промычал, вытягивая руку к регенту.

– Тяжело без свежего воздуха? – понятливо улыбнулся Корнелиус. – Трудно найти силы для огня? Неудивительно – огню нужен воздух. Ты верно подметила, дитя! – обратился уже к Камилле королевский регент. – Дорогой Тадеуш – мой кузен. Так же, как и его величество Родрег Айронфисский.

– Есть лишь три родственные ветви, – медленно проговорил Патрик. – Айронфисские, Эйросские и Рэдклиффские. Ватерлисские, маги воздуха, трон не наследуют. Если вы не принадлежите к первым двум, то…

– Ах, юноша, были бы вы хоть немного образованы в вопросах дворцового этикета и правах наследования, сразу бы всё поняли! Но увы, – ллей Корнелиус развёл руками. – Ваши родители не омрачали себя мыслями про обучение единственного отпрыска. Скудость ума…

– Да поняли мы, поняли! – не выдержала Камилла. – Я – лишнее звено, он – скудный умом, а вы-то кто, ллей Корнелиус?

– Маг воды, – мягко и грустно, словно разочарованный в тугих учениках наставник, улыбнулся Корнелиус.

– Как ллей Салават? – уточнила Камилла.

– Малыш Салават – мой младший брат, – дружелюбно откликнулся ллей Корнелиус. – Рождённый в один день со мной.

Камилла разве что руками не всплеснула: недаром лицо регента показалось ей знакомым! Как она могла проглядеть?! Похожи ллей Салават и ллей Корнелиус были совсем немного: разрез глаз, форма лица… Однако же «старший» из двойни обладал седыми волосами, приятной улыбкой и обходительными манерами, в то время как ллей Салават сохранил смоляные пряди, холодное выражение лица и такое же отношение к окружающим.

– И его величество знал?! – воскликнула Камилла, неверяще глядя на королевского регента. – Что вы – братья? И… доверял вам? Настолько, что послал сюда – присмотреть за якобы больным ллеем Тадеушем!