Благородна и благочестива

Глава 7. Лесная дорога

Выезжали двумя экипажами через задние ворота дворцовых владений. Оказалось, что из Айронфисского замка вела и другая дорога – более крутая и куда менее удобная для возниц, нежели главный путь через парадные ворота. Камилла слышала неблагородные выражения возничих, пока экипаж спускался в долину, и топот четырёх всадников, их сопровождавших. Непроглядная темнота вокруг не позволяла ни рассмотреть в оконце соседний экипаж, в котором ехала ллейна Бианка с дочерью и камеристкой, ни даже понять, в каком направлении их увозят.

Они переоделись в дорожные платья наспех, даже не переплетя волос: неслыханная спешка по меркам ллейны Бианки. Вещи их снесли вниз, пока благородные ллейны переодевались, так что к конюшням они сбегали почти налегке.

– Светлая ллейна! – всплеснул руками пэр Нильс, завидев воспитанницу. Узнал и сопровождавших, ахнул и склонился в глубоком поклоне. – Ллейна Бианка! Сколько лет…

– Жаль, что мы встречаемся в таких обстоятельствах, пэр Нильс, – узнала старого учителя Бианка. – Как я слышала, это вам мы обязаны обретением дорогой Камиллы.

– Ах, мой бедный мальчик Золтан наворотил дел, – сокрушенно покачал головой пэр Нильс. – Я не мог оставаться в стороне!

– Не вините себя, – мягко проговорила Бианка. – Чтобы воспитать Золтана покорным сыном и благовоспитанным ллеем, потребовалось бы чудо не меньшее, нежели вмешательство Отца Небесного.

Мэма Софур на удивление молчала и непривычно робела перед ллейной Бианкой, так что внутрь, в экипаж, забрались без конфузов. Камилла какое-то время держалась, укачиваемая быстрой ездой и цокотом множества копыт, но потом сдалась и уснула, прислонившись к округлому да мягкому, словно подушка, плечу няньки.

Проснулась только от резкого толчка: экипажи остановились у придорожной стоянки. Пэр Нильс ещё спал, мэма Софур дремала тоже. Выглянув в предрассветные сумерки, Камилла с трудом, разминая затёкшие ноги, выбралась наружу, не дожидаясь помощи замешкавшегося возницы. Укуталась в плащ, ёжась от ночной прохлады.

– Они напоят коней, и выдвинемся в путь, – негромко проронила ллейна Бианка, выглядывая из оконца соседнего экипажа. Оглянулась на тишину внутри – верно, Одетта ещё спала – и осторожно открыла дверцу, выбираясь наружу. – Не хотелось бы задерживаться, однако следующую таверну встретим лишь к вечеру, если двигаться по главному тракту. Как давно я не бывала в этих местах, – и Бианка огляделась с непонятным выражением не то грусти, не то горечи.

Камилла огляделась тоже, кутаясь в плащ. Рассвет входил в силу, раскрашивая поля, редкие деревья и толстую нить уходившей в горизонт дороги волшебным розовым цветом. Пыльный тракт, по которому они приехали сюда, казался сейчас спокойным и безлюдным, однако следы колёс и копыт указывали на то, что ближайшая к королевской столице таверна на этом пути пользовалась определённым успехом.

Сама таверна оказалась приземистым полуглиняным, полукаменным домиком с обширной и неухоженной конюшней по обе стороны от входа. Из-за таверны слышалось блеяние и кудахтанье – на заднем дворе располагалось живое хозяйство владельцев. У самого входа, на лавке, сидел один из четверых приставленных к ним солдат, оглядывая скучную местность острым взглядом. Ещё двое оставались у экипажей.

– А четвёртый где? – сосчитала Камилла.

– Внутрь, верно, пошёл, – оглядевшись, предположила ллейна Бианка. – Людям отдых тоже нужен, равно как и подкрепление. Думаю, мы перекусим тоже, чтобы не останавливаться до вечера. Идём, – обернувшись на тихие повозки, в которых спали их спутники, позвала ллейна Бианка, – распорядимся о завтраке, чтобы не терять времени.

Камилла, верно, лучше чувствовала себя в подобных местах, нежели ллейна Бианка, однако уверенность, с которой наследница магии воздуха вошла в таверну, восхитила даже дочь Рыжего барона.

Внутри оказалось тихо, и за столами сидели лишь несколько торговцев, спешивших в столицу до закрытия рынков, а потому вставших рано. Здесь же находился и четвёртый из солдат, начальник отряда, негромко беседовавший с помощником хозяина в углу. При появлении ллейн вытянулся и замер в ожидании приказаний. Помощник испарился, а хозяин услужливо, мигом оценив наряды прибывших, склонился над столешницей.

– Завтрак для шестерых, – распорядилась ллейна Бианка, останавливаясь у стойки. – И распорядитесь подать также угощение для наших сопровождающих.

Солдаты и кучера справились с едой быстрее, чем из экипажей наконец показались их сонные спутники. Пэр Нильс тяжело шагал затёкшими ногами и с благодарностью присел за простой деревянный стол у окна. Мэма Софур оглядывалась с явным предвкушением сытного завтрака, а вот ллейна Одетта неловко и диковато оглядывалась, неуверенно опускаясь на грубую скамью.

– Если желаешь, можешь пересесть к нам в экипаж, – предложила Бианка, когда они ожидали расторопных помощниц хозяина. – Наверняка у тебя есть вопросы, на которые я смогу дать ответы.

– Чем меньше знаешь, тем меньше вопросов, – вздохнула Камилла. – Но пересяду: и впрямь расскажете, что сочтёте нужным.

Ллейна Бианка лишь усмехнулась, покачав головой. Завтрак Камилле понравился: простая яичница с беконом, краюха хлеба с солью да горячий напиток – взбодрить с утра. Всё знакомо и понятно, это не диковинные блюда во дворце, от которых то изжога, то понос. Мэма Софур говорила, правда, что ничто не хуже запора: от него и дурно, и пучит, и кажешься толще, чем обыкновенно. Не то чтобы почтенную мэму кто-то помнил тоньше, чем обыкновенно, однако довод был железный. А вот ллейна Одетта подозрительно всматривалась в пережаренную корочку на своей глазунье, морщила носик, увидав шкварки сала на тарелке, а к хлебу не прикоснулась вообще. Ллейна Бианка, верно, зная о вкусах дочери, попросила хозяина завернуть с собой также и несколько грубоватых на вид, но ароматных кексов, подходивших в печи, и щедро заплатила за угощение. Настолько щедро, что Камиллу даже совесть не мучила, когда она прихватила приглянувшуюся за завтраком вилку – вроде простая медная, а до чего искусно сделана!

Начальник стражи, суровый и немолодой Арден, не слишком обрадовался, когда Камилла перебралась в соседний экипаж.

– Нарушаете мне порядок, – без должного уважения проронил старый солдат, ничуть не задобренный улыбкой ллейны Бианки.

– Арден, я знаю вас уже много лет, – потрепала его по запястью Бианка. – И вы ни разу не подводили даже в отсутствие всякого порядка в королевстве.

Старый вояка ничего не ответил, а экипажи выдвинулись в путь. Какое-то время Камилла с любопытством смотрела на поля, мелькавшие за оконцем деревья и холмы, а затем обратила внимание, как Одетта достала книгу, углубляясь в чтение.

– Интересно? – поинтересовалась дочь Золтана Эйросского, кивая на исписанные страницы.

– Это трактат по управленчеству, – тут же отозвалась Одетта, с оживлением показывая книгу Камилле. – Мысли светлейшего ллея Корнелиуса, последнее издание! Тут всё об управлении государством, о важнейших событиях, о хозяйственности в особо крупных размерах да масштабах… Маменька получила один из первых экземпляров!

– А-а-а, – покивала Камилла. – Верно, и впрямь увлекательное чтиво.

– Очень! – с жаром поддержала Одетта. – Я читала последний трактат ллея Корнелиуса о дворцовом этикете, помогло невероятно! Он очень подробно расписывает значения каждого жеста. Признаюсь, я всё не могу добраться до его военных записок, – вздохнула Одетта. – Я ничего не смыслю в войне! Однако же маменька говорит, что стыдно чего-либо не знать, поэтому я постараюсь и этот том осилить тоже.

– Не смею вас отвлекать, – тут же ретировалась Камилла. – Потом расскажете мне вкратце, как управлять государством да что там о хозяйственности.

Ллейна Бианка улыбнулась, нежно глядя на дочь, а Камилла вдруг ощутила острый укол ревности. Повезло ллейне Одетте, очень повезло! А у неё…

У неё вот только старая нянька, которую приличным людям и не покажешь.

– Амулет стихий, – тяжело проронила Камилла, только чтобы разогнать мрачные мысли, – брызгал разными цветами, когда мы туда кровь лили. Отчего так?

– Всего лишь цвет стихий, – отозвалась Бианка. – Королевская, старшая линия Айронфисских, носит в себе магию земли. Это цвет тверди: коричневый либо золотой, цвет песков. Средняя линия Эйросских – магия огня – разумеется, красный. Младшая линия Рэдклиффских, магов воды, это линия жизни. Цвет зелени. Ну и… проклятая ветвь Ватерлисских, погибшая ветвь магов воздуха – голубой, цвет неба. Либо синий, если попадётся достаточно сильный маг. Но давно уж не попадалось даже самых слабых…

– Дивно, – подметила Камилла. – Пэр Никлас на Островах пытался меня языкам да наукам обучить… не слишком удачно. Однако Эйр – это же воздух? На древнем языке?

– Верно.

– Отчего же Эйросский род – род магов огня?

Бианка грустно улыбнулась.

– Ты наблюдательная девушка, Камилла. Несколько поколений назад было иначе: в роду Эйросских рождались маги воздуха, с ними у нас до сих пор тёплые отношения. В моём роду Ватерлисских – от древнего «ватер», вода – рождались маги воды и великие целители. Род Рэдклиффских, род нашего кузена Салавата, происходил от древнего «красная гора, извержение», и рождались там лишь маги огня. Мне кажется, дорогой кузен до сих пор не пережил утраты той разрушительной магии и поэтому ненавидит Тадеуша, в котором она возродилась.

– А что же королевский род? – полюбопытствовала Камилла.

– О, в роду Айрон – железо на древнем языке – всегда рождались маги земли. Поэтому их род считается самым чистым, правящим. Их линия не прерывалась, не смешивалась и не перетекала в другие роды с начала веков.

– Отчего так случилось? Перепуталась магия, сменились носители стихий…

– Кровосмешение, – вздохнула Бианка. – Природа выбрала вот так. Сейчас уже сложно восстановить величие древней крови, да и влияние Храма Отца не позволяет. Духовники говорят, что магия – пережиток прошлого, а новое время должны писать люди, которые полагаются на собственные силы и собственное разумение, а не только лишь на слепое служение стихиям.

– Вроде толково, – признала Камилла. – Вот только по Ватерлисским неясно: если другие стихии восстановились в соседствующих родах, то куда делись маги воздуха? Непонятно.

– Я говорю понятно, – терпеливо повторила ллейна Бианка. – Но ты слышишь не всё, что я говорю, а я говорю не всё, что ты слышишь. Вспомни о проклятии, Камилла: маги воздуха у нас уже рождались, когда случилась та оказия с обедневшим благородным родом. Один из наших мужчин обесчестил их девушку…

– А чего не женился-то? И неприятность бы исчерпал, и на проклятье не нарывался бы.

Бианка рассмеялась, покачала головой.

– Дитя! Ты непосредственна и прямолинейна, прямо как твой… Камилла, – взяла себя в руки Бианка. – Я уже объясняла: браки в благородных семействах свершаются не по любви. Это сделка, а толку от бедного рода не то ллеев, не то пэров никакого. Ни земель, ни крови, ни денег.

– Но ведь кровь важнее! – вспыхнула дочь Рыжего барона. – Особенно, когда за магию речь! Да и вымерли эти роды, по вашему же рассказу судя – так чего их держаться?..