Благородна и благочестива

– Если то, что ты рассказала нам – правда, значит, твой отец нашёл моего сына, Рафаэля… наследного принца Айрона. Если бы это сказал кто другой, я бы усомнился, но опальный Золтан был кем угодно, только не лжецом. И он достаточно образован, чтобы не ошибиться в подобном вопросе. Юному Золтану было пятнадцать, когда пропал мой Рафаэль. И отец его, Тадеуш, принимал активное участие в поисках. Золтан помнит эту историю, равно как и признаки, по которым можно признать наследного принца. Не знаешь ли, дитя… были ли у этого молодого пирата татуировки?

– Много, – неуверенно припомнила Камилла. – Все руки почти.

– Герб Айронфисского рода на левом плече – такой подделать нельзя… Гора с эмблемой встающего солнца…

– Не помню, – честно призналась дочь Рыжего барона. – Давно дело было-то.

– Что ж… одна надежда на Тадеуша, – проронил Родрег, останавливаясь у трона. – Ты должна сделать реверанс, – напомнил старый король, и Камилла поспешно и не слишком изящно поклонилась. – Ллейна Бианка знает остальное – она расскажет…

Родрег Айронфисский тяжело поднялся по ступеням, опускаясь в кресло, а к ней тотчас подступил ллей Ленар, с самой многообещающей усмешкой на не самом приятном лице. Камилла бегло огляделась – вроде движения не показались сложными. Знай себе ступай по кругу. Только вот как они ноги-то ставят? Из-за длинных подолов и не понять толком! Хотя… если по ним не заметно – может, и её не раскусят?

– Ллейна Камилла, – приторно улыбнулся Ленар, ведя её в круг, – вы теперь – выгодная партия. Претендентка на престол…

– Законная наследница, – рассеянно поправила Камилла, приглядываясь к соседней паре. Да как же они ноги-то ставят? – А вам какой интерес, ллей Ленар? Вы уже обручены с несчастной ллейной Одеттой.

– Любую помолвку можно расторгнуть, – мягко усмехнулся тот, начиная движение.

– С чего бы вам делать такие подарки? – удивилась Камилла. – Да и кто вас примет? Поправьте, если ошибаюсь, ллей Ленар, но жених вы незавидный: теперь, когда Эйросские земли отойдут законной наследнице – мне то бишь – вы останетесь лишь на дядином попечении. Чем ещё вы можете поразить девицу?

– Шармом и обаянием, – шепнул ей на ухо Ленар, ускоряя шаг. Камилла невольно вцепилась в его плечи, чтобы только не упасть, а на то, как со стороны выглядят её движения, и вовсе махнула рукой. – Мы плохо начали, Камилла, но можем и переиграть: поверьте, я умею быть верным союзником.

– Даже если придётся вам пойти против дяди? – уточнила дочь Рыжего барона.

– Ради вас – я готов, – заверил Ленар, прижимая её ещё теснее.

– Вряд ли ради меня, – вздохнула Камилла. – Но трон в придачу – это недурно, а?

– Подумайте, – усмехнулся жених Одетты, разворачивая её в танце.

Кажется, он должен был её поймать, чтобы завершить движение – по крайней мере, так поступили в остальных парах. Ленар же отступил на шаг, отчего Камилла потеряла равновесие – да и рухнула бы на пол, если бы тот вдруг не дрогнул, приподнимаясь бугорком. Нога нашла недостающую опору, и позорного падения удалось избежать.

Король Родрег улыбнулся.

– А я думала, я плохо танцую, – устало проронила Камилла, останавливаясь. Музыка ещё звучала, пары завершали круг, и на них поглядывали с неизменным шушуканьем. – Оказывается, благородный Ленар, вас танцам тоже не учили.

– Я провожу, если желаете прервать танец, – с усмешкой склонился племянник Салавата.

Они вышли из круга, и Камилла поискала взглядом ллейну Бианку. Та ещё танцевала, как и Одетта, и дочь Золтана Эйросского присела в ближайшее кресло, по примеру соседствующих ллейн доставая веер. Обмахиваться так же чинно, почти не шевеля кистью, у неё не получалось, да и себ с ним. Зато вроде как при деле.

– За столом вы высказывались довольно решительно, светлая ллейна, – обратилась к ней соседка, пожилая ллейна в дорогих камнях, – кто учил вас риторике?

– Вы забываете, что ллейна Камилла жила на Островах, – елейно ухмыльнулась ллейна Рогнеда. Бедняжку никто не пригласил на танец, и сплетни оказались не худшим утешением. – Не будьте строги к её образованию.

– В высшей степени удивительно, – покачала головой старушка.

– Но ведь светлая ллейна – благородной крови, – вступился кто-то из ллейн из дальнего ряда кресел, – мы должны подчиниться закону…

Мнения Камиллы больше никто не спрашивал: развязалась горячая светская беседа, в которой объекту обсуждения слову не давали. Камилла слушала, вначале удивляясь, потом злясь, затем успокаиваясь и наконец вовсе расслабляясь. Батюшка, помнится, говорил, что, если человеку долго не давать возразить, он забудет все свои доводы, и врежет молча, и оказался абсолютно прав. Ничего другого Камилле сейчас не хотелось, а сдерживала тяжёлую руку лишь мысль о дивных перчатках, которые непременно порвутся.

Музыка оборвалась, и к креслам приблизились ллейна Бианка и Одетта. Перекинувшись вежливыми фразами с прочими благородными ллейнами, Бианка обратилась к ней:

– Не пора ли в дамскую комнату, светлейшая ллейна? Составьте нам компанию.

Камилла подскочила так шустро, словно сидение припекало, и уцепилась за предложенный локоть Бианки. Так, втроем, улыбаясь по сторонам, они и вышли из залы, направляясь в дамскую комнату. Туда уже убежали некоторые из ллейн – что-то припудрить, капнуть благовоний, поправить убор или растрепавшуюся причёску.

Ллейна Бианка провела их мимо освещённой комнаты, заворачивая за угол, и тотчас ускорила шаг.

– Скорее, – подогнала девиц она, – Эдна должна была уже собрать наши вещи. Твои провожатые готовятся тоже – их горничная предупредила. Мы выезжаем тотчас, пока все заняты балом. Ллей Салават тоже не отлучится от его величества – идеальное время. Чем скорее мы окажемся за защитой стен Эйросского замка, тем лучше.

– Всё так плохо? – уточнила Камилла.

– Во дворце тебя уничтожат, – мельком глянув на свою протеже, ответила Бианка. – Ллей Салават никогда не подымет руку на короля, как не тронул и Тадеуша, но ты ему не нужна. Ты – мешаешь. Ты – угроза.

– Неужели так трудно избавить от его величества? – буркнула Камилла. – Светлый ллей Салават мне показался крепким дядькой.

– Дело не в этом, – нетерпеливо оборвала Бианка, переходя на шёпот и ещё больше ускоряя шаг. – Ты помнишь амулет стихий?

– Камень? Да.

– Этот камень способен вернуть полную магию тому, кто им воспользуется. Не жалкую власть над одной стихией, а власть над всеми четырьмя. А значит, и власть над всеми родами, в ком сохранилась древняя сила. И равных такому магу не будет не только во всём королевстве, а и далеко за его пределами...

– Король сказал, такой амулет может и к праотцам отправить, – засомневалась Камилла.

– Тот, который напитала женская кровь – может. Он нестабилен. У женщин иная энергия, защитная, а потому она противодействует мужской. Нужна кровь мужчин-магов, всех четверых. Только тогда он наберёт силу.

– Так вот отчего Салават не трогает его величество, – догадалась Камилла. – И деда моего, Тадеуша, тоже не прихлопнул. Только разума лишил, чтоб в претендентах на престол не светился.

Ллейна Бианка остро глянула на дочь Золтана.

– С чего ты взяла?

– Ну а как же? – удивилась Камилла. – Ищи, кому выгодно!

– Возможно, ты и права, – быстро кивнула Бианка. – Салавату нужна кровь всех четверых магов. И если бы хоть где-то в мире остался хоть один маг воздуха – то он давно бы решил этот вопрос и воспользовался амулетом.

– Так вот чего он к вам пристал? – спросила Камилла. – Мечтает, что вы ему мага воздуха родите?

– Я или Одетта, – кивнула Бианка, крепче сжимая ладонь дочери в своей руке. – Но Салават ошибается. В нас осталась лишь побочная ветвь. Проклятие живо, и младенцев мужеского пола от нас не рождается…

Камилла помолчала, пока они, подобрав юбки, взбегали по тёмной лестнице. Ллейна Бианка постоянно оглядывалась, а юная Одетта казалась напуганной – не время для вопросов. Уже в галерее Камилла не выдержала:

– А что умеют делать маги воздуха? – Поймала удивлённый взгляд ллейны Бианки и пояснила, – ну, на мага воды я полюбовалась в порту, маг земли саму твердь пошатнуть может, маг огня – ну, верно, чего-то подпалить в состоянии, а что же могут маги воздуха?

– Всё то, что может само небо, – посерьёзнела Бианка. – Призывать гром и молнии, проливать дождь, управлять электрическими разрядами, слепить вспышками света…

– А паладины этого разве не могут?

Ллейна Бианка даже замерла на миг.

– Да ты что, – нахмурилась она, – паладины – это воины Храма. Они могут лишь исцелять да накладывать щиты света для защиты вверенных им людей. Но атаковать магией воздуха – это против законов самого Отца, ни один паладин этого сделать не может. А что?

Камилла вспомнила тёплые карие глаза, в миг колдовства внезапно посветлевшие до синевы, и медленно проронила:

– Возможно, что ничего, светлейшая ллейна.

Двери в покои распахнулись перед самыми их носами. На пороге стояла бледная пэра Эдна.

– Кайна мертва, – одними губами проронила камеристка.

И отступила в сторону, пропуская их внутрь.

…Молоденькая смешливая горничная лежала на пороге их с Одеттой спальни – в стороне от прикроватного столика. Одетта вскрикнула и выбежала из комнаты, а они так и замерли, глядя на белую, как мел, мёртвую служанку. По полу рассыпались фрукты и сладости, приготовленные для ллейн Камиллы и Одетты, да валялось заляпанное соком серебряное блюдо.

– Я говорила ей – никогда не трогать господских вещей, – звенящим и напряжённым голосом проговорила пэра Эдна. – Предупреждала же: пусть сами наслаждаются и сомнительными благами, и их последствиями. Эти кушанья принесли, когда нас не было в комнатах. Дурочка, она решила тайком полакомиться…

Камилла оставалась неподвижной, пока ллейна Бианка отдавала распоряжения быстрым шёпотом. Дочь Рыжего барона не боялась, глядя на мёртвую служанку, но думала о том, что в смерти бедной Кайны виновата она – не менее, чем убийца, подложивший яд. И если из-за неё начали гибнуть люди…

У неё не осталось никакого права на поражение.