Что может армия

I

Аллинтин, провинция Мидхолд, и город Сиддар, Старая провинция, республика Сиддармарк

— Тогда ладно. Верю, что это все, Брайан. Пожалуйста, убедитесь, что Трэвелер получит дополнительную порцию зерна сегодня вечером.

— Конечно, милорд. Спокойной ночи.

Лейтенант Слоким вытянулся по стойке смирно, отдал честь и удалился. Он тихо закрыл за собой дверь, и барон Грин-Вэлли обошел свой стол, устроился в единственном удобном кресле в своем кабинете и уставился на огонь, потрескивающий в камине.

— С нетерпением ждешь этого, Кинт? — спросил голос у него в ухе теперь, когда он был один.

— Погоды? Черт возьми, нет! — Дрожь Грин-Вэлли была совершенно искренней. — Но если ты собираешься надрать задницы храмовникам, что ж, это совсем другое дело, Мерлин.

Его улыбка была голодной, и в кабинете посольства в далеком Сиддар-Сити Мерлин Этроуз и Кэйлеб Армак посмотрели друг на друга с одинаковыми улыбками.

Погода действительно была ужасной, и не только в Мидхолде. Сильный снегопад, обрушившийся на столицу республики ослепительно-белыми облаками, в то время как со стороны залива Бедар налетел свирепый ветер, был достаточным доказательством этого. Однако, каким бы плотным ни был этот снегопад, он бледнел по сравнению с метелью, воющей вокруг Аллинтина в тот самый момент. И все же метель, несмотря на всю ее силу и пронзительную злобу, была на последнем издыхании. Метеорологические спутники обещали, что она исчезнет завтра к полудню, и большинство старших офицеров Грин-Вэлли были готовы предположить, что он знал, о чем говорил, когда делал это предсказание.

Кроме того, если он ошибался, это только отсрочило бы их отъезд еще на день или около того. В сложившихся обстоятельствах, вероятно, лучше согласиться с ним, а затем тактично промолчать, если окажется, что он все-таки был неправ.

И когда выяснилось, что он этого не сделал, армия Мидхолда двинулась бы в безупречный мир по чистоте глубокого белого снега. Снег, который скоро окрасится совсем в другой цвет.

— Ваши мальчики, похоже, тоже с нетерпением ждут этого, — заметил Кэйлеб.

— Они уже давно ждут, — ответил Грин-Вэлли. — И признаю, что они стали еще более нетерпеливыми, читая депеши от Русила и Брейта. Они полны решимости надрать Уиршиму задницу так же основательно, как их друзья надрали задницу Харлесса.

— Ну, возможно, не задницу Харлесса, — заметил Доминик Стейнейр из Теллесберга.

В столице Старого Чариса было на четыре часа больше — и намного, намного теплее — но первые в истории Теллесберга цепочки газовых фонарей освещали набережную, которая была такой же оживленной — и такой же бессонной — как всегда. Стейнейр мог ясно видеть их отражение в зеркальной воде, когда он стоял на корме КЕВ «Дистройер» и смотрел на гавань.

— Только потому, что некомпетентный старый ублюдок умер первым.

— Немного мстителен, Кинт? — мягко спросил Мерлин.

— Послушайте, я так же благодарен, как и все остальные, что деснаирцам удалось найти кого-то совершенно невежественного, чтобы командовать их проклятой армией, — ответил Грин-Вэлли чуть-чуть менее кислым тоном. — Я также ничего не отнимаю у Русила, когда говорю это. Глупые противники только делают хороших генералов лучше; они не могут сделать их хорошими. Но если кто-то когда-либо и заслуживал того, чтобы вернуться домой и ответить перед Жаспаром Клинтаном за то, что напортачил с цифрами, то это был Харлесс.

— Возможно, ему и не нужно этого делать, но всегда есть Хеннет, — предположил Кэйлеб. Улыбка императора была свирепой. — Мысль об этом согревает мое твердое, имперское маленькое сердечко. Тебе не кажется, что ему так повезло, что у него была такая быстрая лошадь?

Остальные засмеялись. У графа Хеннета действительно был быстрый конь, и тот, который каким-то образом умудрялся быть сытым и холеным, несмотря на скудный рацион, с которым сталкивалась остальная армия Шайло. Лошади его личной охраны были так же хорошо накормлены… по причинам, которые стали ясны, как только курьер полковника Баскима прибыл в Чейвейр. Граф немедленно отправился на личную разведку Бранселика, которая каким-то образом настолько заблудилась, что привела его к реке Дейвин и армии Гласьер-Харт. Без сомнения, это было просто из-за плохого чтения карты и плохой навигации.

С остальной армией Шайло дела обстояли не так хорошо.

Стратегия Русила Тейриса увенчалась успехом, хотя и не без нескольких ухабов на этом пути. Армия Клифф-Пик понесла гораздо большие потери, удерживая блокировку в Киплингире, чем он ожидал, и в значительной степени это было следствием того, что он просил слишком многого. И, возможно, из-за презрения, которое он испытывал к высшему командованию армии Шайло. В случае Харлесса, Хэнки и Хеннета это неуважение было полностью оправдано; Однако сэр Рейнос Алверез был немного более грозным, и, как оказалось, в отваге армии Шайло не было ничего плохого. Решительность Алвереза — его решение двинуть свою пехоту дальше на запад, его почти мгновенная реакция на сообщения о чарисийских конных войсках под Роймарком и скорость, с которой он начал свои первые контратаки, — а также мужество и свирепость людей под его командованием привели конную пехоту 2-го корпуса на волосок от разгрома. Несмотря на все его хладнокровие и тщательный анализ, герцог Истшер недооценил оба этих фактора, и люди из 2-го корпуса заплатили жизнями, чтобы искупить его ошибки.

Могло ли даже полное уничтожение 2-го корпуса спасти армию Шайло, учитывая угрозу, которую остальная часть армии Клифф-Пик представляла бы для ее северного фланга, и фатальную недооценку истинной силы армии Бранат, никогда не будет известно. Что противники Алвереза действительно знали, так это то, что он был по крайней мере на три прыжка впереди своих деснаирских коллег с того момента, как они покинули Тесмар. Если бы он командовал армией Шайло, вполне возможно, что вся стратегия потерпела бы неудачу.

Как бы то ни было, ему удалось вывести почти всю свою собственную армию — во всяком случае, все, что пережило бои в Киплингире и падение Бранселика и Роймарка, — из кармана, прежде чем безжалостное наступление Истшера смогло захлопнуть восточную челюсть ловушки на Хармиче. В ходе наступления герцога из ущелья Охадлин по меньшей мере двадцать процентов первоначальной деснаирской армии справедливости были захвачены и уничтожены. Большая ее часть оказалась в ловушке на большой дороге в Киплингире, и у нее был единственный выбор между капитуляцией и голодной смертью. Но там, где через южную часть леса проходила главная дорога к форту Сэндфиш, упорный доларский арьергард сражался до полной гибели, выиграв дополнительное время для остальной армии Алвереза, чтобы она разорвала контакт и бежала. И хотя они никогда не собирались делать ничего подобного, брошенные полки Хеннета в Чейвейре также помогли прикрыть побег Алвереза. У Истшера не было другого выбора, кроме как послать свои собственные конные войска, чтобы разобраться с деснаирской кавалерией, которая, к счастью, подверглась массированной атаке до того, как она добралась до разрушения канала, вместо того, чтобы посылать их в погоню за Алверезом. К тому времени, когда конные чарисийцы смогли повернуть обратно на юг, Алверез был на полпути к Тесмару.

Ему пришлось бросить своих раненых, но и в этом отношении он судил о чарисийцах более честно, чем о деснаирцах. Он знал, что чарисийские целители будут лечить его раненых так же, как и своих собственных, и они так и поступили, хотя был по крайней мере один неприятный момент, когда чарисийский батальон обнаружил, что защищает захваченных доларцев от толпы жаждущих мести сиддармаркских гражданских лиц.

После потерь, болезней, голода и отставания армия Алвереза сократилась до менее чем тридцати пяти тысяч человек, что значительно меньше половины сил, которые он взял в ущелье Охадлин, несмотря на то, что во время «осады» форта Тейрис было получено около двадцати тысяч пополнения. Уровень потерь в шестьдесят пять процентов должен был считаться катастрофическим при любых мыслимых обстоятельствах, но это было гораздо менее катастрофично, чем могло бы быть… и намного лучше, чем судьба армии справедливости. Тринадцать тысяч деснаирцев присоединились к Алверезу; из остальных двухсот тридцати двух тысяч человек (включая замены), которыми командовал герцог Харлесс, менее восьми тысяч оставшихся от кавалерии графа Хеннета — плюс, конечно, доблестный граф и его телохранители — бежали под защиту армии Гласьер-Харт. В целом, избежали смерти или пленения, — по крайней мере, до сих пор — двадцать две тысячи деснаирцев, что составляет девять процентов от общего числа под командованием Харлесса.

Армия справедливости вторглась в республику Сиддармарк, чтобы сразиться в битве на уничтожение… и это произошло.

Что касается Алвереза, то даже сейчас его судьба была далека от уверенности. Курьеры искали его — с очень слабым представлением о том, где найти, — чтобы предупредить его, что наступление графа Ханта из Тесмара разгромило передовую деснаирскую базу снабжения в Сомире, затем повернуло на север и захватило также Тревир. Генерал Рихтир полностью отступал вверх по реке Серидан, а королевская доларская армия спешно перебрасывала подкрепления вдоль канала Шерил-Серидан в отчаянной попытке хотя бы удержать руины Эвритина, где канал впадал в реку. Поскольку практически все эти подкрепления были вооружены новым казнозарядным оружием Сент-Килмана, ручными гранатами, которые продублировал Долар, и разработанной Церковью самой первой нарезной артиллерией с дульным заряжанием, вполне возможно, что они добьются успеха, но сможет ли Алверез избежать Ханта и добраться до Эвритина, было совсем другим вопросом.

И теперь настала очередь армии Силман.

— Ты же понимаешь, что Уиршим, по крайней мере, такой же умный, как Алверез, не так ли, Кинт? — спросил Кэйлеб. — На самом деле, он, вероятно, умнее. И в отличие от Харлесса, он на самом деле переоценил вашу силу, а не недооценил ее, поэтому у него гораздо меньше шансов совершить глупые, самоуверенные ошибки.

— Да, это так, — согласился Грин-Вэлли. — И у меня также нет «полковника Кирбиша», который скармливал бы ему ложную информацию. С другой стороны, у меня есть преимущество в снарках, которого не было у Русила. Мы также будем чертовски мобильнее, чем он, с карибу и хай-хэлоу для конной пехоты. Уверен, что нам, по крайней мере, удастся смять его передовые позиции и очистить ущелье Нортленд. Если нам немного повезет, мы доберемся до Фейркина и заставим его по-настоящему нервничать из-за ущелья Оларн. И если нам повезет побольше и погода сохранится, мы действительно сможем добраться до Гуарнака до того, как весенняя оттепель превратит все вокруг в грязь. В любом случае, мы заставим их так же беспокоиться о своем северном фланге, как они уже беспокоятся о своем южном фланге.

— По-моему, звучит неплохо, — вставил новый голос. — Чем больше они беспокоятся о том, что мы собираемся с ними сделать, тем меньше у них будет энергии для размышлений о том, что они хотят сделать с нами.