Украденная судьба. Этот принц — мой!

— А если ты права, и он не знает, где феи, — мрачно добавил маг, глядя мне в глаза, — Ведьма явится за тобой. И за Браном.

Он ничего не сказал о Регине, но я заметила его взгляд, брошенный на целительницу. В этом взгляде сквозило отчаяние.

И мне снова стало страшно.

— Слуги Ведьмы Стужи не перебираются через Митиль, — бесстрастно заметил Ланс.

— Ну, так ведь можно и обманом выманить, — задумчиво проговорил Верс. — А то и на принцессу обменять. Что скажете, ваше высочество?

— Я лучше обменяюсь на Тиля, — сухо сообщила я. Зачем он пугает больше, когда мне и так страшно до дрожи?

— Оставим это на крайний случай, — хмыкнул Плантаго. Ничем-то его невозможно было пронять!

— А это что? — спросила вдруг Регина. Она смотрела на Нейта. Точнее, на кристалл, который тот старательно отчищал от копоти. Регина побледнела, да так стремительно и заметно, что я испуганно вскочила. Хорошо, что женщина уже отпустила мою ногу. Нейт поспешно сжал кулак, пряча кристалл. Видно было, что он в недоумении.

— Он пустой, Регина. Теперь не опасен, — убедительным тоном сказал маг.

Регина медленно кивнула. Верс подошел и положил ладони ей на плечи. Перед этим — едва коснулся щеки женщины, словно невзначай. Столь откровенное проявление заботы… и такой разительный контраст с недавним приступом гнева.

— Это ведь… не обычный амулет? В нем была заключена жизненная сила? — произнесла Регина.

— Скорее, чужая магия, — ответил Нейт.

Верс спросил без особого интереса:

— Где взял?

Нейт кивнул на вход в разгромленную комнату.

— Остался от снежной птицы… похоже, так в ней поддерживалась жизнь.

— Какая… талантливая ведьма, — уронил Верс, поглаживая Регину по плечам.

Регина вздохнула раз, другой и заметно успокоилась.

— Я надеялась, что больше не увижу ничего подобного, — призналась она. Верс бросил на Нейта испепеляющий взгляд, словно маг был виновен во всех бедах. Мне показалось, Нейт даже слегка задымился. Должно быть, заметила не одна я. Ланс хлопнул в ладоши.

— Я почти закончил. Простите, Ваше Высочество. Мне нужно на вас настроиться, чтобы прикрыть, если Ведьма Стужи решит напасть.

— А я укрепляю защитный барьер вокруг города, — внезапно добавил Нейт.

— Мы запитали его от природных источников, но не всегда работает в режиме полноценной активности. А тут… мало ли чего можно ждать, — пояснил Ланс.

Я благодарно кивнула. Снова оказалось, что никто не сидит без дела. Только Верс промолчал. Все тут возлагали на него надежды, да и я — следом за остальными. Хотя до сих пор не понимала причин. Я знала, что Плантаго сильный маг, и я видела, как он управляет огненной стихией. Но и только. Допустим, его слова — не пустое бахвальство. Но что он на самом деле намерен делать?

Верс посмотрел на меня пристально, будто прекрасно знал о моих сомнениях. Я в очередной раз с трудом выдержала и не отвернулась. Зато очень некстати вспомнила, что после нападения, скорее всего, выгляжу совершенно не как принцесса. Не удивительно, что он позволяет себе говорить со мной грубо. Попросту забывает, что перед ним — Эрталь!

— Я бы… привела себя в порядок, — проговорила я. — Не хочу вам мешать.

— Конечно, ваше высочество. Умывальня и уборная в конце коридора, — напутствовал Нейт. Вот… мог бы и не уточнять. Я бросила на мага недовольный взгляд. Но Нейт, кажется, даже не заметил. Беда с этими магами!

— Я провожу, — расценила мои действия как нерешительность Регина. Я не стала возражать. Затеять очередной бессмысленный спор было бы верхом глупости. К тому же, я подозревала, что женщина отправилась со мной не просто так. И точно — не успели мы дойти до конца коридора, как она тихо попросила:

— Пожалуйста, ваше высочество, если возможно… простите Версу его слова.

— Огненные маги вспыльчивы, я слышала, — бросила я раздраженно. Ну, что за человек этот Плантаго?! Из-за него вот беременной женщине приходится унижаться.

— Регина, тебе совершенно не нужно его выгораживать! Пусть отвечает за свои слова сам, а не прикрывается… твоим положением.

То, что Верса после всех его возмутительных слов и выходок еще и защищают, просто выводило из себя. Сам он даже слушать не хотел моих слов в защиту Тиля. Называл мальчишкой, ругал, будто нашкодившего щенка. Верс Плантаго успел оскорбить в моем присутствии правящие семьи двух государств… А я знала этого человека всего ничего!

— Вам уже приходилось сталкиваться со слугами Ведьмы Стужи? — спросила я. — Почему ты так испугалась, увидев кристалл?

— Я… вспомнила о прошлом, — нахмурившись, проговорила Регина. — Когда-то сталкивалась с похожими накопителями, и мне показалось… всего на миг. Что все началось заново.

Я лишь покачала головой. Выходит, и здесь я не найду доказательств тому, что Верс действительно способен помочь Тилю, а все эти его «разберемся» — лишь для отвода глаз.

Я зашла в умывальню и прикрыла за собой дверь, к своему удивлению, не обнаружив ни крюка, ни задвижки.

Комната оказалась вполне просторной, выложенной цветной плиткой. Здесь была была бронзовая раковина с нагревом воды и даже ванная, а не бочка или лохань, как можно было ожидать. На дворцовые не тянет, но, должно быть, в городских домах такие умывальни вполне приемлемы.

На стене висело небольшое овальное зеркало, треснувшее поперек. Как будто кто-то в порыве гнева ударил его кулаком… или кинул тяжелым куском мыла. Ни то ни другое не вязалось с образом Нейта.

Из зеркала на меня взглянуло поистине жалкое создание: чумазое лицо опухло от слез, волосы слиплись сосульками, ворот платья разорван… я вспомнила, как бандиты лапали меня на постоялом дворе. Почему-то казалось, после их рук должны остаться сальные следы. Меня передернуло от отвращения, кажется, к самой себе. Не удивительно, что никто здесь не считался с моими словами. Да и Плантаго — просто забывал, что перед ним принцесса.

На раковине лежал костяной гребень. Я схватила его и принялась остервенело терзать волосы.

— Откуда в этом доме столько зеркал? — пробормотала я, не в силах справиться с нарастающим раздражением.

Из коридора донесся голос Регины:

— Нейт иногда увлекается изучением окрестностей в звериной шкуре. Зеркала нужны, чтобы напомнить о его человеческой сущности. У него есть такие в каждой комнате.

Ну да, и было одно в полный человеческий рост. Видимо, чтобы всегда можно было убедиться в отсутствии хвоста или увидеть себя, если Нейт вдруг начал ходить на четвереньках…

— У магов много странностей, — сказала Регина.

— Да, я замечала, — с раздражением откликнулась я. В конце концов, в моей семье полно магов, даже бывший один имеется. — Тебе вовсе не обязательно там стоять. Я не собираюсь бежать за стражей.

Захотелось добавить еще что-нибудь обидное про Верса. Или хотя бы воззвать к разуму женщины. Она могла бы работать во дворце! А вместо того — прозябает в глуши, в обществе этого… этого… неужели она не видит, какой Верс человек?!

— Это ведь его ребенок? — спросила я резко.

— Да, — легко, нисколько не стесняясь неудобной правды, ответила Регина.

— Тогда отчего ты не его жена? — выпалила я, запоздало спохватившись, что теперь сама говорю слишком грубо. Добавила уже мягче: — Ведь это неприлично.

Из-за двери послышался смех. Не обидный, но и без примеси горечи.

— Некоторые вещи лучше не менять, — донеслось из-за двери.

Я вспомнила, как Верс ее поддерживал. Ведь даже не поверила поначалу! И сама Регина была совершенно спокойна рядом с ним. Я зря подозревала Тиля в возможной связи с этой женщиной. Ей хватало Плантаго…

И я задумалась уже о другом.

— Дать ребенку фамилию человека, которого обвиняли в преступлении против короны — это серьезный шаг и, возможно, последствия…

— Верс никогда не выступал против короны, — отозвалась Регина. — И за ошибки он наказан достаточно…

— Тогда я ничего не понимаю, — вздохнув, признала я. — Вы очень странные. Даже Ланс здесь совсем другой, не как во дворце…

Удивительное дело, но раздражение уже прошло. Я почувствовала прикосновение магии. Стало легко и спокойно. Будто я сижу в беседке в королевском саду, и солнце припекает, а ветерок доносит запах цветов…

Так вот зачем на самом деле Регина последовала за мной. Хотела успокоить. Похоже, все здесь воспринимали меня маленьким ребенком.

Я тщательно умылась и заглянула в зеркало в очередной раз. Вид оказался куда лучше прежнего.

И я все же чувствовала благодарность. Так тепло мне было от магии Тиля в промерзшем лесу…

Вот только Тиль в плену у Ведьмы Стужи, с отчаянием подумала я.

… И треснувшая поверхность зеркала подернулась изморозью. * * *

Я почти ничего не видела, мешала изморозь на зеркале. Причем, она была с той стороны зеркала. Мне становилось зябко от одного понимания, что в отражении сейчас — магический «карман», ловушка, в которой заперта Ведьма Стужи.

И Тиль тоже был где-то там.

Я вглядывалась в белесый узор до рези в глазах, но смогла различить лишь неясные серые тени, непохожие очертаниями на людей. Какие-то сказочные чудовища, уродливые, неказистые.

А потом я услышала стон.

Ледяной женский голос произнес:

— Ты так бахвалился силой. А на деле — надолго тебя не хватило.

— Я не могу сказать того, чего не знаю, — ответил другой голос, от которого у меня перехватило дыхание. — Госпожа… я тебе не пригожусь.

Повисло зловещее молчание, я слышала шаги, какие-то шорохи. Тени плыли, растекались… я по-прежнему ничего не могла разобрать.

Зато услышала слова Ведьмы Стужи:

— Здесь я буду решать, когда тебе умереть. В тебе еще достаточно силы.

Голос ее звенел льдом.

Послышался вздох.

Иней начал оползать, словно с той стороны внезапно стало теплей. И это тепло прошло сквозь зеркало. Будто чьи-то пальцы нежно коснулись моей щеки.

И я, наконец, увидела часть белоснежной залы. Треснувшее зеркало «показывало» плохо. Но мне оказалось достаточно и этого…

Ведьма стужи стояла ко мне боком. Высокая, с горделиво поднятой головой. В складках ее струящейся белой накидки искрились снежинки. Волосы ее были забраны в длинную косу, прическу венчала ледяная корона. Ведьма Стужи чувствовала себя правительницей в собственной тюрьме. Поодаль почтительно замерли две странные фигуры — тонкокостные, неопределенного пола, с длинными белоснежными крыльями. Снежные птицы.

Мне показалось, я услышала, как меня зовет обеспокоенная Регина. Но она, кажется, находилась куда дальше от меня, чем Ведьма Стужи и ее слуги. Я не стала отворачиваться от зеркала.

Не смогла.

Часть зала была отгорожена рядом колонн из дымчатого мрамора, подернутого наледью. Прямо напротив Ведьмы, стоял Тиль. Босой, в изорванной рубахе и штанах, он был распят на цепях, крепящихся к колоннам. Рубаха и снег под его ногами были пропитаны кровью. Кровь Тиля была единственным ярким пятном. Сам линезский принц казался ледяной статуей. Даже волосы его были седыми от налипшего снега.

Я закрыла рот ладонью. Я бы закрыла и глаза, но не могла больше двинуться.

— Старайся! — приказала Ведьма Стужи.

Серые губы Тиля скривились в подобии улыбки, и дрогнули, будто линезец собирался заплакать. Что нужно было с ним сделать, чтобы довести до такого?