Яйцо Дракона

Воскресенье, 19 июня 2050 г., 09:10:15 GMT

До отделения оставалось двадцать минут, и экипаж Драконоборца собрался в небольшой комнате отдыха, расположенной у основания корабля. Пьер обвел взглядом людей, которым предстояло разделить с ним ближайшие восемь дней, полных опасности, изнурительной работы и волнительных переживаний. Лучшей команды найти было попросту невозможно. Несмотря на молодой возраст, у каждого из них имелось, как минимум, по две докторские степени. Джин, Амалита и Абдул имели за плечами диссертации в сфере астрофизики и той или иной области электротехники и электроники. «Док» Цезарь Вон (единственный «настоящий» доктор на борту Драконоборца) мог похвастаться необычным сочетанием медицинского образования со специализацией в аэрокосмической сфере и докторской степени в области сверхмагнетики. В послужном списке самого Пьера значились докторские степени по сверхплотной нуклонной теории, гравитационной инженерии и журналистике. Но Сейко в возрасте 32 лет заткнула их всех за пояс. Сейчас на ее счету числилось четыре докторских диссертации, а еще одну ученую степень она должна была получить по результатам самой экспедиции. Все члены экипажа уже были специалистами в тех или иных аспектах физики нейтронных звезд, но помимо этого проводили перекрестное обучение, стараясь добиться, чтобы каждый из них мог взять на себя любую часть плотного исследовательского графика, который ожидал Драконоборца в ближайшем будущем. Пьер взял слово.

– После разделения мы будем дежурить десятичасовыми сменами с перекрывающимся расписанием. На стыке соседних смен предусмотрен общий двухчасовой интервал, чтобы выходящего на дежурство человека можно было ввести в курс дела прежде, чем он продолжит работу над экспериментами. Сейчас 9:12, так что на дежурстве находятся Абдул, Сейко и Док: у Дока сейчас обеденный перерыв в промежутке между сменами, смена Сейко заканчивается в 10:00. Нам лучше сразу привыкнуть к этому распорядку, так что остальные пока что могут расслабиться. Я знаю, что мы не собираемся расходиться по каютам во время отделения, но наша смена начнется довольно скоро, так что постарайтесь за это время выспаться и не тратьте время отдыха, просто наблюдая за работой других.

Приближалось время отделения, и весь экипаж поднялся на главную палубу, где у каждого была возможность понаблюдать за процессом. Само разделение прошло тихо и без каких-либо осложнений. Вся процедура сводилась к открытию люков гигантского материнского корабля, разблокировке стыковых узлов и последующему отступлению Сент-Джорджа от свободно падающей сферы. Пьер оказался прав – когда миниатюрный шар Драконоборца отделился от исполинского борта межзвездного ковчега, никто из них не захотел уходить в свою личную каюту.

– Когда находишься снаружи, да еще и так близко, это неизменно внушает благоговение, – заметил Цезарь. – Последний раз я испытывал это, когда поднялся на борт два года тому назад.

– Я дюжину раз выходила в открытый космос для обслуживания антенн, – сказала Амалита. – Но ты прав – это зрелище и правда впечатляет, и неважно, как часто тебе уже доводилось видеть его своими глазами.

– Хорошо выглядишь, Сент-Джордж, – произнес Пьер, обращаясь к коммуникационной консоли. – Увидимся через неделю.

– Удачной охоты, Драконоборец, – донесся из динамика хрипучий голос Кэрол.

Сфера постепенно удалялась от ковчега. Уходя вдаль, он становился все меньше, и в итоге вся команда собралась у иллюминатора, обращенного в сторону улетающего Сент-Джорджа. Наконец, Пьер при помощи одной из консолей развернул сферу так, чтобы этот иллюминатор оказался напротив нейтронной звезды, вокруг которой вскоре будет пролегать их новая, куда более низкая орбита.

– Орбитальный модулятор будет здесь через шесть часов, – объявил экипажу Пьер. – Всем занять противогравитационные резервуары. – Он закрыл иллюминаторы металлическими щитами, выключил консоль и принялся открывать люки, ведущие внутрь шести сферических емкостей, обступавших точный центр масс Драконоборца.

Члены экипажа разошлись по шкафчикам для переодевания, где, раздевшись до нижнего белья, облачились в плотно прилегающие к телу гидрокостюмы, оснащенные сложной системой гидравлических трубок, пневматических камер и полнофункционального аппарата для дыхания под водой. Затем они по очереди забрались внутрь сферических резервуаров. Абдул был готов первым и спустился в свою емкость через люк, который распахивался вниз и наружу. Пьер помог ему занять место, после чего закрыл крышку, еще раз убедился в том, что внутрь поступает воздух для дыхания и, получив решающий кивок от самого Абдула, вытравил из резервуара весь воздух, доверху заполнив его практически несжимаемой водой. Затем он проверил исправность ультразвуковых возбуждающих контуров, которые должны были вызвать мощные электрические токи в пьезоэлектрических приводах, создающих высокочастотные волны переменного давления с разных сторон резервуара, компенсируя тем самым разницу в гравитационных полях, с которой не сможет справиться сама вода.

Убедившись, что Абдул надежно защищен, Пьер развернулся и наведался к остальным членам своей команды. Амалита закончила проверку своего снаряжения и как раз забиралась в резервуар, в то время как Сейко Кауффманн Такахаси, с типичной немецкой дотошностью, все еще пыталась убедиться в исправности системы подачи воздуха. Джин уже заняла свою сферу, и Док провел с ней все необходимые проверки. Проплыв мимо Сейко, Пьер для большей верности дважды проверил аппарат Джин. Он не полагался на удачу, ведь если бы резервуар Джин отказал в процессе перехода на новую орбиту, и часть воды вытекла наружу, прекрасное тело Джин Келли Томас было бы буквально разорвано на клочки мощными приливными силами орбитального модулятора, который тянул ее за голову и ноги с ускорением в 10000 g, одновременно сжимая вдоль талии с ускорением в 5000 g.

– Нам бы пришлось закупорить ее в бутылке и перелить останки в крематорий по возвращении на Сент-Джордж, – про себя подумал Пьер. Покачав головой от этой жуткой мысли, он принялся забираться в свой собственный резервуар.

Пьер взглянул на встроенную в боковую часть сферы миниатюрную управляющую консоль через свой лицевой щиток. Экран был разделен на шесть секций. В каждой из них отображалась внутреннее пространство одного из резервуаров. Терпеливо дождавшись, пока Сейко закончит методичную проверку пневматических камер, он закрыл крышку ее люка, вытравил остаточный воздух, после чего повернулся лицом к датчику ее консоли.

– Сейко Кауффманн Такахаси зафиксирована, – нараспев произнес флегматичный голос, принадлежавший округлому волевому лицу с практичной прической на азиатский манер.

Пьер одарил все шесть экранов мимолетной улыбкой. – Тогда я нажимаю кнопку спуска, – сообщил он, касаясь рукой панели и щелкая по органам управления экраном; в одном углу появилось изображение огромной, быстро вращающейся нейтронной звезды, в другом – светящаяся крупинка. Время от времени крупинка мерцала, когда мощные ракетные двигатели корректировали курс ее полета.

За время долгого ожидания они успели почувствовать вибрации и едва заметные ускорения, добравшиеся до их тел сквозь водяные барьеры и противоперегрузочные костюмы. Источником этих вибраций были ракеты самого корабля, которые под управлением бортового компьютера пытались сократить дистанцию между Драконоборцем и сверхплотным астероидов.

– Ну что, полетели! – прошептал в свой горловой микрофон Пьер, успев, однако же, произнесли лишь половину первой фонемы к тому моменту, как мимо них пронесся астероид. В мгновение ока они, пролетев по дуге половину орбиты вокруг массивной сферы, оказались в состоянии падения прямиком на нейтронную звезду; двигатели корабля тем временем работали на полную мощность, стараясь погасить момент импульса, полученный Драконоборцем в результате гравитационного броска.

Падение в свирепые гравитационные объятия Яйца Дракона продолжалось всего лишь две с четвертью минуты. Большая часть этого времени прошла в тишине, но в последние несколько секунд – когда они приблизились к звезде на достаточное расстояние – Пьер почувствовал остаточное давление, которео было вызвано разницей приливных сил, действующих на воду в резервуаре. Наконец, в заключительной вспышке ощущений, неистовое ускорение резко дернуло Пьера за голову. В ушах заболело, а руки и ноги начали испытывать рывки приливных эффектов второго и третьего порядков вслед за пьезоэлектрическими приводами, окутавшими своей защитной оболочкой воду, в которой плавало его тело.

Его глаза не смогли уловить сияние орбитального модулятора, который пронесся по экрану, оставив неподвижный Драконоборец в окружении шести компенсаторных масс, обращавшихся вокруг нейтронной звезды и самого корабля с частотой пять раз в секунду. – Вот это полет! – раздался из динамика женский голос, замаскированный дыхательной маской вкупе с бурной реакцией своей обладательницы.

– Пора вылезать из бассейнов и приниматься за работу! – произнес Пьер, обращаясь к лицам на экране. Щелкнув выключателем насоса, он почувствовал, как падает давление внутри резервуара.