Голодная бездна Нью-Арка

— И дальше что?

— Ничего… многие годы о них никто ничего не слышал. Земля молчала. И наши дома… пустили корни, но корни их оказались слабы. Мы живем потому, что нам разрешают жить. Мачеха никогда не станет матерью…

Это было сказано без тени печали. Факт. Еще один факт, с которым Тельма не представляет, что делать. Но она подождет, ведь история, которая на самом деле почти легенда, не окончена.

— Не так давно некоторые молодые альвы захотели уйти… не к людям, как я когда-то… нет, они говорили о том, что вскоре Холмы возродятся в прежнем своем величии. Что Тени возвращаются, и семя, которое лелеяли сотни и сотни лет, взошло. Осталось малое — напоить его жизненной силой.

— Звучит как-то…

— Обыкновенно, — Керрен приподнялся на локте, чтобы наполнить кубок вином. — Пей воду, луноликая… ты больше нигде в этом городе не попробуешь живой воды… я слышал всякие беседы… и Матерь не похвалит меня, если я донесу их до человеческих ушей. Но подумай… у тебя есть уже многое… и да, забыл упомянуть. Про Илькадорра говорили, что он был великолепным музыкантом.

— И на чем играл?

— На флейте… свирели… может, на барабанах… давние истории порой неточны в деталях.

Теперь он откровенно смеялся над Тельмой, потому что знал точный ответ на ее вопрос, но что ей оставалось? Только улыбнуться в ответ.

И поблагодарить за историю.

Те, бледные создания, они ведь не могли быть альвами? Или все-таки… тонкокостные, изможденные, семена, выросшие без солнечного света, пустившие корни в чужую землю, отравленную чужою же силой и яростью низвергнутых богов.

— Пей, луноликая дева… и еще, пока не забыл… слышал, что у Илькадорра-Тени имелся брат, который оставил и дом, и невесту ради человеческой женщины. Альвы порой тоже совершают глупости.

Он поднял кубок с вином.

— И та история… она совсем не о новой земле, но о деве, что зачахла от неразделенной любви. И о мести, слово которой было сказано… сказано, однако не исполнено. А в отличие от людей, дети Земли не бросаются словами.

Ну да, они всего лишь выплетают из них сети волшебных сказаний, в которых и прячут правду.

Впрочем, ничего подобного Тельма не сказала.