Отделённые

Приказы

В тесной, провонявшей дымом землянке звенит тихая трель.

— Мастер! — восклицает черноволосый паренёк, смешно дёргая головой.

— Я не глухой, Шэквет, — говоришь ты. — Собираемся.

Ты надеваешь доспехи, хотя они не очень нужны. Это больше для того, чтобы юный Шэквет не разленился и не отвык совсем от дисциплины. И так вы очень долго сидите здесь, в этой забытой Богиней глуши.

Если прозвенела охранка, значит, на юг пробежало животное больше лисицы. Возможно, лошадь, а значит, и человек, ведь диких лошадей здесь не водится. Следует проверить. Ваша задача предельно ясна — не позволить никому покинуть север.

Шэквет... Паренёк даже не догадывается, что у вас одинаковые имена. Потому про себя ты всегда называешь его «юный Шэквет». Хороший мальчишка. Способный. Интересно, какое имя носил твой Мастер?

Выбравшись к дороге из рощи, где выкопана землянка, ты, как всегда, осматриваешься. Эти места тебе знакомы. Недалеко отсюда ваш с Мастером отряд расправился с семьёй оборотней.

Было это почти тридцать лет назад. Но до сих пор тебе снятся чёрные волки. Особенно волчица-мать — огромная, разъярённая, рвавшая всем глотки за своих детей. Это от её когтей на твоей левой руке уродливый шрам. Знак. Напоминание о дне, когда в твоём детском мозгу вдруг проснулись сомнения. А после того как ты узнал, для чего всё это было... Почему же до сих пор следуешь приказам? Потому что сам стал Мастером?

Вскоре показались всадники. Всего двое. И тебе вспоминается другой раз, когда пришлось проверять охранку.

Случилось это ночью, и ты ходил один — юный Шэквет приболел от холода. Дойдя до дороги, ты увидел: можно ничего и не делать — на коня и повозку кинулась большая крылатая тень, потом вторая. Мантикоры. Можно было не вмешиваться, но два маленьких комка воды в кибитке... С Тварями ты расправился быстро. Оттащил туши подальше, чтобы потом Шэквет никак не мог их увидеть. А после смотрел, как мальчишка не старше твоего юного напарника, согнувшись под тяжестью второго ребёнка, наглухо замотанного в тряпки, мелкими шажками бежит по заснеженной, залитой лунным светом дороге. Точнее, пытается бежать. Добрались ли они до дома?..

В этот раз перед вами взрослые.

— Шэквет, — говоришь ты вслух, — иди.

С деревенскими увальнями он точно справится в одиночку

— Да, Мастер!

Ты с трудом сдерживаешь горькую усмешку: с какой лёгкостью он соглашается на убийство... Вот ведь не варит умишко в четырнадцать лет! Или как раз таки варит? Нравится это ему?

Но ты сам ничем не лучше. Ты тоже убивал. И убиваешь. Думал ли о таком твой Мастер, когда отдавал приказы юному тебе и другим мальчишкам? Смотрел ли на них так же, как сейчас ты, взрослый Шэквет, глядишь на юного?

Ты смотришь на него. Он стоит на дороге, опустив голову и глядя вниз. Некстати тебе приходит мысль, что вы оба уже порядком обросли — уже можно чуть ли не косы плести.

Вокруг ног Шэквета клубится дорожная пыль — его сознание в земле, он готов атаковать. Эх, хорошо ферагенам — стихия всегда рядом...

Всадники замечают вас, замедляются, но они обречены. Полотно дороги внезапно раскалывается, и их вместе с лошадьми слизывает волна земли. Через несколько мгновений дорога разглаживается, будто ничего и не случилось. Юный Шэквет силён и быстр. Быстрее тебя. От этой мысли даже становится досадно.

— Молодец, — хвалишь ты парнишку и видишь, как он странно улыбается: то ли грустно, то ли смущённо.

«Твари задери весь этот орден», — внезапно для самого себя ругаешься ты.