Отделённые

Глава 3. Отделённая

Тихий звук... Едва слышный шелест... Ветер?

Я открыла глаза. Небо? А это... облака? Что со мной? Почему всё так... странно.

На меня уставились глазки-бусинки. Птица? Да, кажется, птица. У неё... чёрный... чёрные глаза на... белой голове. На белых крыльях есть... серые перья, ещё у неё серый... хвост? И сидит птица на ветке дерева...

Что со мной? Я пошевелилась. Сердце замерло. Кажется, на мне... путы? Меня держат в плену? Так, надо сесть... Получилось. Множество тонких светлых нитей окутывали моё тело и, казалось, мерцали. Я пригляделась. Предки, это корни?! Они переплетались между собой, спускались с ложа, утолщались и превращались в серебристый ковёр на земле. Я попыталась снять корни с руки, но они сами распались, стоило чуть коснуться их. На коже остались едва заметные светлые полосы. Будто прожилки. Я теперь как лист какого-нибудь растения.

А кто я?

Сердце оглушительно застучало.

Кто я? И где?

Так, надо осмотреться.

Ложе на ощупь шероховатое, тёплое. Из земли? Оно находилось в центре небольшой поляны, окружённой высокими деревьями. Красивые... И тоже светятся, как корни вокруг. Я видела эти деревья раньше. Как же они называются...

Живой ковёр из корней был густо усыпан крупными белоснежными цветами. В их чашечках притаились тычинки с ярко-синими бусинками на концах. К этим крохотным капелькам так и хотелось прикоснуться... Эти цветы я тоже знаю, но...

Кто я?

И цветы, и деревья, и корни — всё мерцало, пульсировало мягким светом. Вся поляна будто дышала...

Я хотела встать, но поняла: что-то не так. Что-то тянется за мной, тяжёлое и... Я обернулась. Это мои волосы?! Тонкие стебли волос спускались с ложа и растекались по всей поляне. Предки, я думала, это всё корни, а это... У меня ведь не было таких волос! Или были? Да нет, как бы я тогда ходила. Как долго я лежала здесь, если они так отросли? И кажется, будто кто-то их аккуратно укладывал. Сколько же лет... мне?

Взгляд упал на птицу. Чёрные бусинки внимательно следили за мной.

— Ну, что мне делать? — зачем-то спросила я. — Даже ходить не могу.

Звук собственного голоса показался слишком громким и неприятным, будто чужим. Птица чирикнула и улетела. Ну вот, теперь никого рядом нет.

Я снова легла и почувствовала, как меня опять обвивают тонкие корни. Накатило ощущение тепла и покоя. Свечение будто усилилось. Я поднесла руку к глазам. Корни не отпускали её, словно врастая в кожу. Они... питают меня? Поэтому я так долго была без сознания и не умерла? Кто это сделал? Как?

Раздалось звонкое чириканье, и через секунду надо мной зависла та же птичка. Или другая? В коготках она держала маленький... нож?!

— Откуда у тебя это? Постой... Ты поняла меня?

Летунья снова чирикнула, будто отвечая. Я взяла нож. Освободившись от тяжёлой для неё ноши, птичка довольно пискнула и уселась рядом. Так, если она раздобыла нож, значит, поблизости кто-то живёт?

Собрав волосы в руку на уровне пояса, я кое-как их обрезала. Теперь можно ходить.

Надо посмотреть, что там за деревьями. Птичка полетела следом. Корни расползались передо мной, и я шла по собственным волосам. Странное ощущение...

Листья у деревьев казались бархатными. От них исходил нежный, чуть пряный аромат. Как же они называются? Пробравшись сквозь густые ветви, я увидела ещё одну поляну. Здесь почти ничего не было. Только ковёр из корней и белых цветов, среди которых пробивалась нежная зелёная травка. И небольшой холм в самой середине. Как только я приблизилась к нему, корни с тихим шуршанием расползлись.

Сумка и одежда. Это мои вещи?

Сев на землю, я принялась осматривать находки. Штаны, блузка... А что в рюкзаке? Какой-то он странный... Такое ощущение, будто в нём лежит гораздо больше, чем должно. Я вытащила небольшой серый мешочек, и из него высыпались... Деньги. Эльфийские. Птичке блестящие штуковины, кажется, понравились. Она прыгала, тыкала в них клювиком и звонко чирикала. Среди монет нашёлся металлический кружок с изображением синего дракона. Тоже монета? Нет, слишком большая для неё...

В рюкзаке оказалось немало интересных вещей. Правда, для чего нужны некоторые из них, я не поняла. Самой замечательной находкой была маленькая книжица — на деле целая библиотечка. Это унат-хаарская книга. Как их вообще придумали? Потрясающе... Каждая страничка — отдельная книга: по медицине, истории и другим наукам. Жаль, нет никакого дневника.

Зато есть карты. Но как понять, где я нахожусь? На первой карте, которую я развернула, красовалась надпись «Светлый Лес». Эльфийское государство. Хм... Я покосилась на птицу, весело скачущую среди монет и безделушек. Ну, чем лес не шутит...

— А ты, случайно, не знаешь, мы не в Светлом Лесу?

Птичка чирикнула, перелетела поближе и села на карту. С уморительно важным видом попрыгала по ней, а потом уставилась на меня глазками-бусинками.

— Это Светлый Лес?

Птица смешно дёрнула головой. Чирик.

— Это не Светлый Лес?

Чирик. Кажется, нам не хватает переводчика с птичьего.

— Ладно, посмотрим, есть ли здесь карта мира.

Когда я нашла и развернула её, моя звонкоголосая спутница принялась прыгать по землям и океанам. Она, что, умеет читать?

Та-ак... Небольшой материк Катаа́р и Уна́т-Хаа́р, самый крупный город на нём. Город мастеров, как ещё про него говорят. Материк Иалон, Э́йсстурм в Северных землях, королевство Зандерат, королевство Алина́с... Светлый Лес и Тал-Гила́с, его столица...

Птичка ткнула клювом в карту и сделала в ней дырку. Получается, я где-то в Тёмных Чащах, почти в центре. Огромное тёмно-зелёное пятно раскинулось чуть ли не на четвёртую часть Иалона.

А вот и карта самого материка. Посмот... Что? Среди множества маленьких деревьев, обозначавших лес, не было названий. Получается, здесь нет ни одного города и поселения? Как мне отсюда выбираться?

Птичка вдруг пронзительно закричала, вспорхнула и улетела за спину. Что такое? Я обернулась, и сердце застыло.

На поляну вышел волк. Большой волк. Нет — огромный! Таких ведь не бывает...

Раздался негромкий скрипучий голос.

— Приветствую, — сказал зверь, и, помолчав, продолжил: — Меня попросили встретить тебя, когда ты проснёшься. Как мне тебя называть?

К-как он говорит? Ладони стали неприятно липкими, а тело словно окаменело.

— Не бойся. Я тебя не трону, честное слово.

Тут ему на голову села моя крылатая подружка и что-то защебетала прямо волку в ухо. Он послушал и тихо тявкнул. Птичка вспорхнула и пропала.

— Успокойся, тебе ничего не грозит, — опять обратился ко мне волк. — Как мне тебя называть?

Я сглотнула комок в горле.

— Ты можешь идти сразу к своим или к людям в их города, наш Старейшина проводит тебя. Или можешь остаться у нас на время.

У кого «у них»? Что за Старейшина?

— К-кто ты?

Непослушный язык ворочался с трудом.

— Твой народ когда-то называл нас мар-даан-лаид.

Волк разумный. Полумифическое животное... То есть нет, мар-дан-лаид существовали, но выходит, не существовали, а существуют до сих пор. А... почему я это знаю?

— Что за Старейшина?

— Глава нашего племени. — Волк отошёл от меня и сел неподалёку. — Успокойся, я тебя не съем. Во-первых, ты разумна, во-вторых, на тебе мяса нет. Сначала пойдём в наше логово. А там скажешь Старейшине своё решение.

При слове «логово» всё внутри сжалось в комок. Соваться в логово к чудовищам ведь не очень хорошая идея?

— Собирай вещи, я подожду. Вы же, двуногие, носите одежду, так? Может, в ней тебе будет спокойнее?

Ох, сижу, понимаете ли, голым кустиком... Одевшись, я принялась собирать вещи. Спокойнее не стало — никакая одежда не спасёт от волка размером с рослого коня.

— Садись, — сказал он, увидев, что я готова, и лёг на землю.

Предки...

— Н-на тебя?

— Конечно. Ты на свои лапы посмотри, на таких далеко не уйдёшь.

Кажется, мои ноги обругали... Пришлось сесть. У волка оказался жёсткий мех — шерсть даже через ткань колола кожу. Шуба была бы не очень... Ой! Волк резко поднялся и двинулся сквозь чащу.

Какое-то время прошло в молчании — я приноравливалась к движениям зверя, да и шли мы через такой густой лес, что постоянно приходилось уворачиваться от ветвей. В конце концов я распласталась на волчьей спине, обхватив руками мощную шею. Страх прошёл. Точнее, теперь я боялась не столько волка, сколько упасть с него.

— Не больно, что я вцепилась в шерсть?

— Нет, я тебя почти не чувствую. Ты лёгкая, как щенок.

— Ладно...

— Если бы ты шла сама, мы бы шли долго.

— Далеко ваше логово?

— Не очень. Солнце не пройдёт и головы, как будем на месте.

— Чьей головы?

Волк издал странный кряхтящий звук.

— Скорее, моей, чем твоей.

Это была шутка? И вообще, какое солнце? Деревья росли очень густо, и внизу царили вековой полумрак и сырость.

От волка веяло теплом. Мне даже захотелось глубже зарыться в густую шерсть, которая пахла хвоей и землёй. Интересно, а какое сейчас время года?

Страх постепенно уходил. Кажется, волк, и правда, настроен дружелюбно и есть меня не собирается.

— Что ты помнишь? — вдруг сказал он.

— Почему ты спрашиваешь?

— А почему ты спрашиваешь в ответ?

— А сам-то!

Волк опять странно закряхтел. Это смех?

— Ладно. Меня зовут...

Гортанные звуки, смешанные с тявканьем и рычанием.

— Э-э-э...

Волк повторил.

— Да я в жизни не выговорю.

— На твоём языке это значит что-то вроде «крепкие когти, чёрная шерсть, длинный хвост».

— Но ты не чёрный, а серый.

— Я не сам себе имя выбирал.

— Можно я буду звать тебя Крепкие Когти?

— Ладно. А как называть тебя?

— Я... Не знаю.

— Всё-таки не помнишь. Мы зовём тебя...

Смесь тявканья и подвывания.

— И что это означает?

— Ну, примерно «отделённая, спящая среди цветов».

Хм, вторая часть вполне понятна, а вот первая...

— А долго я там спала?

— Дай-ка подумать... В моей семье несколько поколений щенков с тех пор было.

— Это сколько в годах?

— Не знаю, я не совсем понимаю, как двуногие считают время. Но это очень много лун назад. Когда я родился, ты уже давно там лежала. Старейшина, наверное, знает сколько. Почти дошли. Сейчас выйдем на пригорок, оттуда видно наше логово.

Вскоре мы оказались на холме в узком пролеске, и я снова увидела солнце. Внизу пролесок переходил в небольшую лощину, почти полностью укрытую густыми ветвями. Никакого логова я пока не заметила, но мне ведь неизвестно, как оно должно выглядеть.

Сознание внезапно убежало... к воде. Сердце подпрыгнуло. Рядом ручей! И я — его основа, его поток. Прохладные струйки бережно омывают каждую мысль. «Утекай с нами», — говорят они. И я делаю это. Но всё же я здесь, на тёплой пушистой спине. Странное ощущение... Вода успокаивает и даёт силу. Я могу взять её, могу подвинуть поток, создать другой из силы вокруг.

— Так ты... — вдруг сказал волк, и сразу же перевёл своё тявканье, — из Порождающих. Генас, так говорят твои сородичи.

Да, я — генас, точнее, иллигена́с. Но как Крепкие Когти догадался? Я поняла, что вокруг меня кружатся крохотные бисеринки воды. Их создаю я, и это... приятно.

Вскоре мы спустились, и нас окружила свора волчат. Они смешно взвизгивали, бегали вокруг и подпрыгивали, пытаясь меня рассмотреть.

— Ну всё, мы пришли.