Отделённые

Звон миски привёл меня в чувство — стражник швырнул в камеру ужин. Уже давно мне давали склизкую вонючую кашу. Никаких медовок. Даже понять невозможно, из чего эта бурда приготовлена. И вряд ли я хочу это знать. Порой в ней попадались белёсые черви. Стражники чуть ли не в полный голос удивлялись, как я могу такое есть. Но это лучше, чем ничего.

А ничего мне уже перепадало. Несколько раз в течение двух-трёх — однажды даже четырёх — дней мне не давали еды. Я слышала шаги стражников, иногда чувствовала запахи и слышала журчание воды, когда им приносили перекусы, но ко мне никто не заходил...

Так что даже эта каша — это хорошо. А когда она два раза в день — ещё лучше.

На четвереньках, так как вставать не хотелось, я поползла к миске. О нет, слишком далеко! Я тянула руки, как могла, но еда оставалась в недосягаемости — кандалы, прикреплённые к стене напротив двери, не позволяли достать до миски даже мизинцем. Видимо, сегодня ужина не будет.

Я заплакала, лёжа ничком на каменном полу. Сколько ещё всё это терпеть...

Руки по привычке потянулись к аталу на шее.

Как долго я здесь? Полтора месяца? Два? Или боль...

Я села, судорожно ощупывая ошейник в месте трещины. Кажется... Предки! Атал полностью треснул? Я снова тщательно ощупала ошейник. Так и есть — сломан. Теперь можно немного сдвинуть один конец относительно другого, но сделать это оказалось очень тяжело. И силы всё равно нет. Неужели всё зря? Может, именно поэтому эти гады не боятся, что атал сломается? От разочарования слёзы хлынули с новой силой.

Я умру здесь...

Послышались шаги, и камни разлетелись. Стражник пришёл забрать чашку. Остановившись в дверях, он, кажется, усмехнулся, поняв, что поесть я не смогла. Подняв миску, солдат швырнул её содержимое в меня и ушёл. Комья каши расползлись по животу и рукам, разлетелись по полу.

Собирая склизкую бурду, я тут же запихивала её в рот и думала.

Двери не смыкаются, когда между ними что-то есть. Может, действие атала прекратится, если в трещину вставить что-нибудь? Но у меня ничего нет...

Снова донёсся звук шагов, и я вздрогнула. Вскоре в мою камеру вошло двое.

— Приятного аппетита, дорогая. Давно не виделись, правда?

Главный Гад. Комок каши, который я отлепила от живота и засунула в рот, застрял в горле.

— Извини, у меня были важные дела. Вот, выдалась свободная минутка.

Вокруг второго эльфа закружились водяные капли, и через мгновение щупальце подняло меня на ноги, а волна воды окутала тело, и я стала чистой. Своего подчинённого Главный Гад отослал прочь.

Камни сомкнулись, и мы остались одни. Внутри всё заскулило.

— Как думаешь, нам хватит минутки, чтобы познакомиться чуточку поближе?

Лицо его оказалось совсем рядом с моим. Сердце будто прижалось к позвоночнику. Началась дрожь.

— Ну-ну, не стоит бояться. Разве это так ужасно? Некоторым очень даже нравится.

Когда Гад коснулся живота, я ударила его по руке. Точнее, попыталась. Что я могла сделать против мужчины гораздо сильнее меня? Через пару мгновений он прижал меня к каменной стене.

— Дорогая моя, разве ты ещё не поняла? — прошептал Главный Гад, и его губы его касались моего уха. — Я могу делать всё, что захочу.

Внезапно камни разлетелись.

— Господин, требуется ваше присутствие в лаборатории. Это касается объекта номер пятьсот шестнадцать.

Гад вздохнул.

— Продолжим наш разговор в другой раз, дорогая. Надеюсь, ты будешь ждать. И кстати, — сказал он уже в дверях, — если хочешь знать, ты — объект номер тысяча семьсот тридцать один. Но самый ценный.