Хозяйка каменоломни в Драконьем доле

Орра же рассказывала про нити, так, может…

Она обошла грот по периметру. Внимательно оглядела пол. Присела, разгребла песок у стен. Указателя не было.

— Что вы ищете, леди? — поинтересовался Райве.

— Путеводную нить, но ее, кажется, нет.

Острый взгляд прострелил полумрак. Там. Здесь…

— Не эту?

Эльф указал на озеро.

— Где? — Анна вгляделась в мерцание воды. Чуть поодаль на дне виднелся обрывок искомого. — Она.

Скинув низкие широкие сапоги, Анна ступила в холод подземных вод. Живую ногу ожгло, но она не обратила на это внимания. Всего-то по щиколотку…

Дальше — глубже…

Все равно, до коленей не достает.

Анна наклонилась. На обрывке нити блеснули бусины. Разочарованно выдохнула. Меньшая указывала на берег.

Выход наружу там, откуда они пришли.

А дым от очага? Его уносило сквозняком по лабиринту к главному входу?

Или как?

— Так мы идем? — отвлек от мыслей голос эльфа.

— Да… — Анна решила, что сидеть без дела все равно не стоит. Слишком тягостно. — Пойдемте.

Она вернулась за сапогами и, сунув их под мышку, снова вошла в воду. Холода почти не почувствовала — привыкла.

Эльф взял фонарь и, не разуваясь, последовал за ней. Видимо, эльфийская обувь обладала особым водоотталкивающим эффектом.

За низкой аркой прохода прятался еще один грот, полностью занятый озером. И чуть глубже — вода до коленей таки дошла.

Свет фонаря дрожа заплясал на стенах. Выступила из темноты черная надпись: «Озеро. Дальше не ходить. Пути нет».

Анна оглядела дальнюю стену. Ходов там действительно не было.

— Что ж. Мы попытались, — сообщила она скорее себе, нежели эльфу, но тот поддержал диалог.

— Есть.

— Где? Я не вижу.

Взгляд Райве уверенно пробивал лоснящийся от света сумрак.

— Дальняя стена двойная. Один пласт находит на другой. Как карман. Отсюда сложно увидеть, но проход там есть. Идем туда?

Эльф посмотрел на Анну выжидающе. Его глаза как будто тьмой напитались и стали еще темнее. В их глубине плескалось беспокойство.

Он ждал, какое решение примет спутница.

И она сказала:

— Да. Если что, вернемся.

«Тут все понятно. Никаких лабиринтов и развилок. Заблудиться сложно», — успокоила себя Анна.

И они пошли по холодной воде вперед.

Прохода Анна не увидела, даже приблизившись к нему вплотную. Она даже подумала, что Райве ошибся. Тогда эльф вышел вперед, провел рукой по стене, показывая, где расходятся плиты.

— Тут. Теперь видите?

Анне пришлось подойти к нему близко-близко.

— С трудом. — Рука, заведенная за плиту, ушла в пустоту. — Я пойду первой. Дадите мне фонарь?

Райве отдал. И Анна, как истинная хозяйка сего мрачного места, смело шагнула в неизвестность. Прошла между плит. Только-только поместилась.

Эльфу пришлось развернуться боком…

Грот, в котором они оказались, полнился спящими мышами. Уже сонные, они почти не реагировали на свет. Лишь одна недовольно пошевелилась, но взлетать не стала.

Анна опустила фонарь, чтобы не растревожить их. На стене, почти у самого пола, мелькнула надпись. Пришлось подойти и присесть, чтобы разобрать ее...

…но не получилось.

Витиеватые буквы оказались незнакомыми. Ни нынешней Анне, ни прежней.

— Смотри глазами барсука, — произнес вдруг Райве.

— Что? — не поняла Анна.

— Там так написано. На эльфийском.

Анна вгляделась в угольный узор загадочной вязи.

— Что тут делать эльфам?

— Нечего. Это устаревшее наречие. Люди его обычно не учат. Да и вообще, не так много кто из людей хорошо знает эльфийский…

— Получается, что надпись — как шифр? Чтобы никто не прочел ее?

Райве ответил честно:

— Я не знаю, но похоже на то.

— Ну вот мы прочитали… — принялась размышлять Анна. — А толку-то? — Она перебрала пальцами по кольцу фонаря, и в голову пришла неожиданная идея. — Как его погасить?

— Вот так… — Ладонь Райве огладила стекло, и свет внутри плавно потух. — Но зачем?

Тьма навалилась со всех сторон. На миг показалось, что реальность исчезла. Что нет ни пола, ни потолка. Ощущение направления моментально сбилось. Анна с ужасом поняла, что уже не может определить, откуда они с Райве только что пришли.

Показалось, что и эльфа-то никакого рядом нет.

И все вокруг заполнилось звуком, надрывным и тяжелым.

Бум-бум-бум…

Что это? Очередной обвал? Шум рабочих в шахтах?

Нет.

Это собственный пульс колотится в ушах, оглушая…

— Так для чего вам понадобилось гасить фонарь, леди? — снова спросил эльф.

Голос Райве вырвал из пугающего, пульсирующего небытия, придав реальности очертания.

Анна повернулась на звук и увидела, как во тьме чуть заметно очерчивается силуэт эльфа. Тонкая, едва уловимая линия идеального профиля, нарисованная незримым источником света…

Хотя почему незримым? У дальней стены слабо мерцало зеленоватое пятнышко.

— Потому что барсуки не носят с собой фонари, — отозвалась Анна тихо. Казалось, что любое неосторожное движение, выдох, шум могут потушить загадочный свет. — Глаза барсуков смотрят сквозь тьму…

— Похоже, вы оказались правы, леди, — еще тише ответил ей Райве. — Идемте, взглянем, что там за знак.

— Знак? Ой…

Анна споткнулась на первом же шаге. Эльф поддержал ее за локоть. Холод его пальцев отчетливо ощущался сквозь ткань рукава.

— Осторожнее… — предупредил и отпустил ее руку.

Они приблизились к сияющему пятну на стене. Оно действительно оказалось знаком — рисунком: полосатая морда барсука смотрела на гостей, насмешливо прищурив левый глаз.

— Надо же… — Рисунок манил. Притягивал, как магнит. Анна шагнула к нему, не раздумывая, и чуть не споткнулась снова. Попросила спутника: — Можете зажечь фонарь?

В ответ свет залил небольшой грот с раззявленными ртами пары темных туннелей.

— Могу, — донеслось с запозданием. — Куда пойдем дальше?

— Направо? — предположила Анна и принялась размышлять вслух. — Если мы и дальше должны смотреть глазами барсука, то нужно идти в правый ход. Ведь левый глаз-то закрыт и ничего не видит.

— Резонно, — согласился Райве.

Анна обратила внимание на то, что выглядит он еще мертвенней, чем прежде. Видимо, неспроста эльфы предпочитают под землю не лазить…

— Вам плохо? — спросила она напрямую. — Лучше скажите честно, чтобы я понимала, к чему готовиться.

— Нормально, — прозвучало в ответ. — Просто такая реакция… Как и у всех…

— У всех эльфов?

— На подземелья — да. У людей такое тоже бывает. Кто-то не любит высоту, кто-то корабельную качку. Вы наверняка тоже что-то не переносите?

— Самолеты… — Слово вырвалось само собой, а оно, как известно, не воробей…

Если вылетело, то вылетело.

— Что? — В бесстрастном взгляде Райве мелькнула едва заметная искорка интереса.

— Неважно… — Анна попыталась перевести тему. — Я просто устала, вот язык и заплетается.

— Тогда нужно передохнуть. — Райве сел на пол, привалившись спиною к стене. — Я не так часто общаюсь с людьми, поэтому забываю, какие вы хрупкие.

— Да не такие уж… — Анна опустилась рядом. Поделилась надеждой: — Я думаю, что мы вскоре выберемся отсюда.

— Это барсук вас так обнадежил? — спросил эльф, и в голосе его прозвучала грустная ирония.

— Именно барсук, — подтвердила Анна. — У рабочих есть поверье, что в туннелях живет волшебная барсучиха, которая выводит заблудившихся наружу.

— Думаете, это она и есть? — Райве кивнул туда, где сияло в темноте изображение барсучьей физиономии. — И многих ли она вывела?

— Я знаю одну девушку. Она рассказала, как, будучи ребенком, заблудилась под землей, а потом увидела во мраке сияющего зверя-а-ах… — Анна подавилась зевком. Запоздало прикрыла ладонями рот. Зря уселись. Тело моментально расценило это как призыв к полноценному отдыху. На нервах теряется столько сил… — Возможно, детское воспоминание просто исказилось, и увидела она тогда этот знак, — закончила фразу через силу.

— Хорошо, если так, — согласился Райве. Подметил: — Вы измучены, леди. Вам бы поспать.

— Некогда спать… Не время…

Анна сама себе врала. Глаза слипались. Силы стремительно утекали. Все тонуло в небытии.

— Самое время, — прозвучал рядом голос Райве. — Еще неизвестно, сколько нам бродить по следам вашего волшебного барсука, прежде чем он выведет нас на свет.

— Барсучиха… — машинально поправила Анна. — Это серебряная барсучиха…

Веки опали на глаза тяжело. Неподъемные…

И сон укутал черным одеялом.

Обнаружив себя в нем, Анна ощутила разочарование. Уж если отдыхать, то отдыхать. Восстанавливать силы, ни о чем не думать, ничего не видеть, а тут…

Нет, ну хоть бы курорт какой приснился, с пальмами и мерным шумом моря.

А не своя квартира…

…там.

Хотя почему своя? Теперь — Анна не сомневалась в жадности мужа — наверняка Ванина.

Ну зачем опять эти видения прошлого? Опять нервничать придется...

Но ничего не попишешь, надо смотреть.

Анна парила над плитой, и картинка расплывалась в клубах пара. Чайник кипел. В микроволновке крутились бутерброды. Верочка Шмакова, сонная и недовольная, застыла возле холодильника.

Иван восседал за столом, кутаясь в полосатый халат, и беспрерывно выдавал новой пассии ценные советы.

Они мешались с претензиями.

— А кашу почему не сварила? — вопрошал барским тоном.

— Бутерброды быстрее, — огрызалась Верочка.

«Все верно, — беззвучно согласилась с ней Анна. — Быстрее».

Сама она всегда послушно варила благоверному кашу, которую сама не особо любила. Посчитать, сколько лишнего времени было на эту варку потрачено… Сердце кольнула обида и тут же сменилась гневом. Да что ж оно все не забывается и не забывается?

Проклятущие сны…

— Ты без пяти минут моя жена, — строгим голосом напомнил бывший муж. — Что значит «быстрее»? Ты же хозяюшка. С любовью должна готовить, со старанием. Вставай на час раньше, чтобы соответствовать.

— Я не высыпаюсь, — нервно ответила Верочка, поджала губы обиженно. — Не успеваю ничего.

Анне стало ее жалко. Она поймала себя на том, что не испытывает к «сопернице» особого негатива. Обидно за нее — это да. Воспоминания о браке всплыли в памяти слишком живо. Дура! Какая же Анна была дура! Как она себя корила теперь…

И завтраки ведь ему готовила с теми самыми «любовью и старанием»!

Тьфу…

А теперь у Ивана новая прислуга.

Новая жертва.

— Вот у моих коллег жены почему-то успевают все. И работать, и семью здоровыми деликатесами баловать. Не надо лениться, Вера.

Анна раздраженно покачала головой.

— Да пошли ты его подальше, — посоветовала вслух, но ее, что неудивительно, никто не услышал.

Иван и Верочка продолжили препираться.

Бывший муж напирал, как бык, сыпал «аргументами», приосанивался, стыдил. Верочка изредка бросала колкие фразы, но серьезного отпора не оказывала.

Она выглядела затравленной и подавленной.

— Хватит это терпеть! — крикнула ей Анна, негодуя еще сильнее.

Беззвучно…

Точно!

Она сосредоточилась и свирепо смахнула с полки декоративное блюдо. Оно пролетело мимо Верочки и, ударившись о стол, брызнуло осколками в Ивана.

Получилось?