Империя дракона

–Как хорошо, что я не вел с тобой переписку, – облегченно вздохнул я, прочтя письмо. – В письменных объяснениях ты проявляешь ту дотошность, за которую в жизни тебя бы просто поколотили.

–А ведь все это ради тебя, – обиженно надул губы Винсент. – Хотел помочь, но пока не вышло. Знаешь, что этот расфуфыренный индюк написал в ответ? Что знаться не желает с попрошайками. Тогда я обратился к нему снова так же в письменной форме, но уже не с просьбами, а с угрозами. На подлецов влияет только строгость. Ко мне тут же пришел вежливый ответ с извинениями, еще более дотошными, чем мои, но открыть свою тайну хитрец не решился, якобы он вообще не знает о чем идет речь, мол, нет у него от общества никаких секретов и он нижайше просит меня больше не писать, поскольку средств на секретаря нет, а сам он ради каких-то писем от работы отрываться больше не сможет.

–Он прислал тебе твои письма обратно?

–Да, решил, наверное, что каждый лист бумаги для меня ценность, а может счел плохой приметой держать у себя вещи того, кто вот-вот попадется в когти монсеньера дракона. Только не подумай, что я дал ему наш адрес в Ларах. Письма я каждый раз находил в дупле вяза. Их приносили вороны. А свои клал под подушку, загадывал перед сном имя адресата, а наутро они исчезали – уже были в его руках.

–Забавно, – согласился я. – Для меня самого новость, что ты оказывается находишься в таком бедственном положение.

–Ну…– Винсент залился краской. – Положение, правда, будет бедственным если я отнесу свои каракули поближе к печатным прессам.

–Кто на это согласится? – рассмеялся я. – Вспомни печальный опыт Камиля, которому пьесу -то в один не популярный театр удалось пробить только путем угроз?

–Мой случай совсем другой, – самоуверенно заявил Винсент. – К тому, же ты в состояние купить для нас хоть все книжные лавки в Ларах и не один печатные станок, и не один десяток пар рабочих рук. А если не купить, то захватить. Золото или угрозы не все ли тебе равно, чем расплачиваться.

–Я, возможно, скоро сам попадусь в когти к твоему почтенному бывшему работодателю, а ты хочешь сделать из меня книжного героя.

–За то, если князь снова заставит тебя встать на прежнюю стезю, то, возможно, у барышень за которыми ты будешь являться прежде всего на ночном столике ты найдешь свою биографию с нежной бархатной закладкой, и тебе не придется никого обольщать, они уже будут влюблены в тебя.

–А если говорить не о девушках? Как же взбудораженное суеверное крестьянство, подозрительные миряне, солдаты, молодчики, торговцы, собственники? Ты думаешь, они все будет любить того, огненное дыхание которого в любой миг может обрушиться на крыши их домов и обратить мирную ночь в пытающий ад. Никто начиная от министров и кончая многострадальными студентами не желает себе такого конца.

–Перестань бить на жалость, Эдвин. Люди большинством недоверчивы. Они сочтут весь мой труд всего лишь авторским вымыслом.

–А тот разбойник, которого я пощадил? Он потом всем желающим рассказывал обо мне. Что если выжил кто-то, успевший покинуть горящий город и заметить меня. Им тоже не поверят.

–Конечно нет. Бывает в книгах проходит та грань, за которой вымышленный герой обретает плоть. Он уже живет сам по себе и может слишком затронуть впечатлительных. Спроси у Розы. Она подтвердит.

Роза в этот миг искавшая способы сманить свернувшегося клубочком гремлина со своих новых платьев, с сомнением взглянула на Винсента и пожала плечами.

–Франческа бы подтвердила, – вздохнул он. – Ты был для нее прежде всего персонажем из легенды.

–Хватит спорить, – Роза оставила тщетные попытки выманить из лапок своего дружка хоть один наряд и обернулась к нам.

–Эдвин! – она шурша облаком шелковых юбок подошла ко мне. – Уже прошло несколько часов, а сверток все еще у нас на столе. Пойми, я не могу терпеть возле себя мертвую соперницу.

–Тогда нам предстоит долгий путь, в котором не помогут ни географические карты, ни компас, ни даже путеводная звезда.

–Зато нас выручит твоя магия.

–Я на это надеюсь, – скромно потупился я. Роза была уверена в моих силах в то время, как сам я сомневался в них.

На сборы ушло немного времени. Взять с собой в дорогу мне нужно было совсем немного, несколько свитков, которые я из предосторожности сунул за пазуху, флягу с вином и немного еды на случай если Роза проголодается. Ни в подзорной трубе, ни в компасе я не нуждался. Сверхчеловеческая зоркость заменяла первое, а чутье и способность к ориентации в любом незнакомом пространстве другое. Оружие я брал с собой не в целях самозащиты, а по привычке. Мне нравилось, когда на боку бренчит шпага, а в кобуре припрятан мушкет, тогда я становился похож на простого человека, у которого не могут в минуту опасности на голой руке отрасти драконьи когти. Под мышкой я нес окровавленный сверток, прикрывая еще полой плаща.

Роза была уверенна, что до места назначения нам придется бог весть сколько идти пешком, поэтому долго выбирала обувь с прочной подошвой, перемерила ботфорты, ботинки на шнуровке и даже некоторые из моих пар сапог прежде чем подобрала то, что пришлось ей по вкусу, но, несмотря на все ее подсчеты до места мы добрались в считанные минуты. Океан остался позади, а перед нами лежал пустынный материк.

–Неужели когда-то эту пересохшую почву можно было возделывать и засеивать, – Роза критически осмотрела густые мазки от золы на своих кожаных сапогах. – Ох, Эдвин, я с трудом верю, что когда-то здесь мог стоять даже самый маленький поселок не то, что целая страна.

–Но она находилась именно здесь, там на побережье стоял замок, в котором я жил. Не в одиночестве конечно, а среди целого муравейника придворных, советников, консулов, слуг и многих бездельников, которые неизвестно чем промышляли и на что шли лишь бы только остаться близ тени королевского трона. Там был порт, – я махнул рукой в сторону песчаного берега. Песок теперь смешался с пеплом и давно утратил привычный желтый цвет. – Близ порта процветал город, шла торговля, купеческие суда приплывали сюда от самых дальних берегов, а потом вахтенные с кораблей даже могли видеть огонек на маяке, но причалить к берегу уже не могли. Тогда мир еще помнил, что страна моего отца существует, но добраться до нее уже никто не мог, мешала незримая преграда и постепенно все государство исчезло с карты мира. Ты, конечно, не поверишь, что когда-то эта пустыня цвела и плодоносила. Теперь даже если кто-то и поселиться здесь, то засохшая земля уже никогда не даст всходов.

Я глянул в сторону волн, лизавших опаленные берега. Лишь пенные валы остались неизменным. Адский огонь вспыхнул, пожрал страну и угас, а океан остался.

–Как бы мне хотелось посадить князя на тот самый галеон, отказав ему и в команде, и в якоре и в пристанище у какого бы то ни было берега, чтобы он скитался по всем широтам, уже никому не смея причинить вред. Тогда бы он наконец понял какой меридиан жизни открывался передо мной, когда я покидал пылающую родину.

Впереди лежала только голая равнина под ночным небом, но вдруг где-то вдали я различил огонек, дым от костра, запах гари. Сначала метнулась безумная мысль, что та страшная ночь вернулась, что как в театре теней сейчас все будет разыграно заново, но я стану уже не участником представления, а просто зрителем. Но представления теней не может быть там, где не осталось никакой памяти о прошлом, ни домиков, ни камней, ни даже просто потомков, ничего, что могло бы напитать энергией бесплотные существа, которые любят являться кому-то, а не пустому пространству. Значит, все-таки материк не так пустынен, как я посчитал.

–Пойдем, посмотрим, кого сюда занесло, – я схватил Розу за руку. – Может кто-то потерпел кораблекрушение или был выброшен за борт с пиратского корабля. Рыбацкие лодки тоже могли сбиться с курса во время шторма.

Роза спрятала волосы под нарядный бардовый берет и стала похожа на мальчика.

–Я не видела лодки у берега, – возразила она. – Не видела даже плота или доски, которая могла поспособствовать спасению пассажиров с тонущего корабля. Сюда можно добраться только одним способом прилететь или воспользоваться помощью такого проводника, как ты.

Мы подошли к костру достаточно близко для того, чтобы рассмотреть тех, кто сидел вокруг, но чтобы они не смогли заметить нас. Я обхватил Розу за талию и взмыл с ней в воздух, на несколько метров от земли, чтобы смотреть на то, что происходит внизу без опасности быть замеченным.

У костра грелся всего один мой знакомый, остальных людей я не знал. Ройс, вытянувшийся на расстеленной на земле попоне и занимавший самое удобное место у огня выглядел щупленьким школьником, затесавшимся в солидную компанию взрослых. Я удивлялся, как его компаньоны в грубой одежде, небритые, привыкшие к трудностям разбойничьей жизни, не оттолкнут его чуть в сторону, чтобы поудобнее рассесться самим.

Ройс с сожалением посмотрел на обглоданные кости, валявшиеся у костра и чтобы как-то утешиться прильнул к горлышку наполовину пустой бутылки. Один-единственный подросток в черном рядом с людьми одетыми в овчинные жилеты, заштопанные полотняные рубашки и простые штаны выглядел как-то странное, даже противоестественно, будто для человеческого восприятия он оставался незаметен и только мы с Розой видели его, потому, что были такими же неуловимыми созданиями, а те, кто сидел у костра даже не подозревали, что возле них разлегся злой дух и наблюдает за ними. Брови Ройса сошлись на переносице, пальцы нервно выдирали ниточки из попоны, будто он, действительно, был невидим и размышлял, чтобы ему такого шепнуть на ухо этим мужланам, чтобы подбить их на потасовку. Ведь злому духу больше пристало пакостить, чем просто наблюдать, но никаких подходящих уловок он выдумать не мог, поэтому просто лежал у костра и молчал.

–Становиться холодно, – заметил кто-то из не внушающей доверия компании. – Может, сходим обогреться в твои пещеры или ущелье. Где, кстати, этот горный кряж, о котором ты говорил. Я прошел пешком пару миль, чуть не заблудился, но так ничего и не заметил, ни утеса, ни скалистой гряды, ни даже обычного камня под ногами. Проклятый остров. Никому больше не позволю затащить себя в такое место.

Некоторые из сидящих у огня, хоть им не было холодно, поежились от его слов.

–Никуда мы не пойдем, – повелительным тоном сообщил Ройс. – Господин велел нам дожидаться здесь и следить за всем, что происходит вокруг.

–Что здесь может произойти?

–Что-то интересное, – глаза Ройса озорно блеснули. – Если бы ты умел читать, то я дал бы тебе просмотреть ту историю, которую мне удалось стащить, но к изучению грамоты ты относишься, как к грехопадению. Зачем учиться читать и писать, если можно расписываться ножом на горле тех, кто припозднился и у кого монеты звенят в карманах? – Ройс рассмеялся, звонко и ехидно. – А поскольку ты безграмотен, мой друг, то тебе придется довольствоваться тем, что я могу изложить устно.