Хозяйка каменоломни в Драконьем доле

— Не для тех, кто чует. Для тех, кто видит, — туманно ответила Ваярра. Ее вытянутый профиль очертился на фоне неба, еще сизого в последней агонии заката. — Для людей. Чтобы думали, будто он вовсе и не ину-торра, а некто обычный. Просто пес. Пес из чьей-то своры. Сизых ли гончих, золотых ли борзых, черных ли мастифов…

Клок шерсти лежал возле лапы Ваярры. Огромные пальцы, заканчивающиеся стесанными когтями, были много больше, чем у собаки любой известной Анне породы.

Больше медвежьих, пожалуй…

Но не от мыслей о медведях и их размерах стало вдруг невообразимо страшно. От другого. Тогда, возле норы, Анна прогнала прочь неприятные чувства, посланные памятью прежней Анны из прошлого.

И зря!

Ведь то был он. Наверняка он! Охота… Черный монстр в лесу… и этот коварный ину-торра, укравший несчастного щенка.

Крашеный…

Он был крашеный!

Он самый…

Один и тот же полосатый пес.

И Анна шепнула себе под нос:

— Аммиак… Ну конечно же…

— Похититель перекрашивал свою шерсть? — уточнил Райве. — Он хитрый.

А Анна попыталась представить, как бы зверь смог это проделать без рук. Никак. Точно не один он был. Кто-то помогал.

И сомнений совсем не осталось. Бедная молодая герцогиня! Анна спустила руку со своего колена на искусственную голень. Стиснула пальцами… Сила укуса ину-торра, должно быть, неимоверна. Там ничего от ноги не осталось… Раздробленные кости и месиво мышц…

Черный монстр…

Он до сих пор ходит где-то рядом.

Мысли всколыхнули силу, и та потекла с руки на платье темным водопадом. Окрасила подол чернотой, пролилась на землю и впиталась в нее.

— Необычная магия, — произнесла, глядя на это, Ваярра. — Разную силу я у людей видала… — Она бросила короткий взгляд на эльфа. — И у нелюдей… А это что-то интересное. Не встречала прежде.

Сила черной змейкой поползла по земле к костру, уткнулась в него, и дрова вспыхнули ярче, будто плеснули на них маслом или спиртом.

— Извините. — Анна отсела от разбушевавшегося пламени. — Я не специально. Просто подумала про пса-наемника, и в душе сразу ярость пробудилась. И страх. А от них — вот это… — Она решила рассказать, как есть: — Я думаю, что этот крашеный ину-торра напал не только на вашу дочь, но и на меня. — Пальцы вздернули вверх подол за край. Протез тускло отразил пляску огненных языков. — Я потеряла ногу из-за него.

— Да-а-а… — протянула Ваярра. Добавила: — Так и есть. Пес-наемник нападал на мирных людей за деньги. Это не работа для ину-торра. Воины сражаются с воинами. Таково правило… — Щенок уснул у матери под боком. И последние искры зари исчезли за лесом. — Потому он и украл мое дитя. Месть за то, что я объявила на него охоту.

— Где он теперь? Вы ведь его не поймали? — спросил Райве. — И вашу дочь он почему-то бросил вместе с выкупом, который получил…

— Он ничего не получал от меня. — Глаза Ваярры снова вспыхнули алым. — Назначил встречу выше брода и не явился на нее.

— Мы нашли деньги в норе, где держали Юторру, — рассказала Анна. — Золотые монеты.

— Золото? — Ваярра задумалась. — Странно… Я-то думала, что он мне назло так поступил. Что его мстительность перевесила алчность. Выходит, причина другая. Но я ее не знаю.

— Он мог чего-то испугаться? — стала искать ответ Анна. — Или погибнуть? Или…

Ину-торра повторила:

— Я не знаю. — Она опустила голову на передние лапы и прикрыла глаза. — Но будьте осторожны впредь… И еще кое-что. Как мне вас отблагодарить за спасение Юторры?

— Ее леди спасла, — отказался от благодарностей Райве. — Я лишь провожатый.

Река стегала волнами борта корабля. Шуршали на ветру сухие камыши.

Анна попросила:

— Вы не могли бы одолжить мне ваш корабль?

— Он не мой, — ответила Ваярра. — Наемный. Оплачен до следующего полнолуния. Так что можете пользоваться. И я, пожалуй, продлю оплату на год для спасительницы моего ребенка. А сегодня будьте моими гостями.

Она ударила по земле лапой, и на зов немедленно явились слуги. Люди вроде бы… В темноте, расчерченной резкими тенями, Анна толком не разглядела лиц.

Им с Райве подали еду — запеченное мясо, хлеб и сыр. И медовый эль, от которого сразу стали слипаться глаза…

Шатер оказался небольшим, с парой высоких лежанок, предусмотрительно поднятых над землей. С соломенными жесткими перинами, но Анне показалось, что удобнее и уютнее кровати у нее еще не было.

Помнится, в походе, после загруженного делами и передвижениями дня, тоже всегда чудилось, будто нет места комфортнее застеленной пенкой неровной земли, мягче и теплее родного спальника…

Анна уснула на короткое время, а потом проснулась. Глаза привыкли к темноте. Ночью в лесу она быстро становится прозрачной. Даже в палатке: сперва маслянисто-темная, через некоторое время тьма начинает просвечивать, прорастать очертаниями предметов и людей.

Эльф явно бодрствовал. Сидел на кровати, обхватив одно колено.

— Вы не спите, лорд? — спросила Анна шепотом.

— Кто-то же должен охранять ваш сон, — донеслось в ответ.

— Не доверяете хозяевам?

— Доверяю. Просто не спится… Не переживайте, леди. Я могу не спать несколько ночей подряд.

Анна изумилась:

— И вам не тяжело так долго бодрствовать?

— Мне — нормально. — Эльф помолчал несколько секунд, после чего поинтересовался: — Могу я спросить вас кое о чем?

— Спрашивайте.

Анне стало интересно.

— Почему вы живете в Драконьем доле одна?

— Я не одна.

— Думаю, вы меня поняли… Я не про слуг и не про деревню… И не про вашу орчиху…

— А про что же тогда?

— Про людей вашего круга. Вы ведь наверняка прежде жили в лучших условиях? А тут у нас… Небезопасно, как видите, — сказал Райве.

Губ эльфа видно не было. Его силуэт чуть заметно вычерчивался на фоне полога. Всполохи редких бликов иногда появлялись там, где находились глаза…

— Мне здесь нравится, — сказала Анна честно. — А по поводу безопасности… Ногу я потеряла не в Драконьем доле.

— И то верно.

Она решила перехватить инициативу и спросила тоже:

— А вы?

— Что я?

— Почему тут живете… один?

Спросила и засомневалась. А с чего она взяла, что Райве один? Может, и не один… Может…

— Это лучший вариант. Для меня. Одиночество помогает решить проблемы. Порой, — прозвучал ответ.

Не давший, собственно, никаких намеков на конкретную причину. И все же с одиночеством эльфа Анна угадала.

— Вот и у меня так же, — сказала она в свою очередь. — Драконий дол — лучшее место для меня. Не сказать, что прямо все мои проблемы с приездом в фамильное имение решились, но я надеюсь на лучшее. Буду с вами честна.

Это был намек. Тонкий, но эльф его уловил.

— Пожалуй, мне тоже стоит… Быть с вами честным. Что ж, вы имеете право знать всю правду про соседа, с которым оказались ночью в одной палатке.

— Не то чтобы меня смущала палатка, — заметила Анна. — Или ночь…

Уж чем-чем, а нахождением в палатке с малознакомыми, порой совсем недавно представленными ей людьми, напугать или смутить ее было сложно. В одном из походов, когда коварный речной порог утянул половину вещей из перевернувшихся байдарок, ей приходилось делить свою старенькую двухместку с четырьмя внезапными соседями. И есть из консервных банок. Но банки те сейчас ни при чем…

Да и палатка та, если честно, тоже.

— Так вот… — начал Райве. Голос его был в целом спокоен, и лишь чуть-чуть проступало в редких нотках волнение. — Я живу в Черных холмах по одной лишь причине: мне больше негде жить. Я… — Он вдруг выдохнул так тяжело, будто должен был произнести нечто ужасное про себя. Постыдное… — Лишь наполовину… Моя мать из людей, отец — из эльфов. Так уж вышло… — Он будто оправдывался. И все равно зачем-то говорил. Говорил, хоть собеседница и не просила раскрывать все секреты его родословной. — Сначала они скрывали. Мать смирилась с тем, что ей приходилось навещать меня тайно. Я жил с отцом в Эвердейле, пока все не раскрылось. Когда раскрылось, переехал сюда. Жаль, мать не застал в добром здравии…

— Жаль, — повторила Анна эхом.

А сама подумала о том, что заблуждалась прежде, когда наивно полагала, будто понять другой мир получится так же легко и быстро, как это зачастую происходит в попаданческих книжках. Люди вон, в другую страну-то переехав, чужую культуру десятилетиями до конца постичь не могут, а тут…

Но надо постараться.

— Вы разочарованы? — Райве по-своему понял Аннин ответ.

— Нет, что вы. С чего мне разочаровываться? Вы ведь всегда так… добры.

— И вас не смущает, что я полукровка?

Анна уже уловила, что для собеседника бытие полукровкой значит нечто очень плохое. И постаралась успокоить его:

— Вовсе нет.

— В это трудно поверить, — произнес Райве.

Важно… Действительно важно! Для него… А Анне непонятно. Вот что значит — другой мир и иная эпоха. В ее прежней жизни не существовало ни слуг, ни аристократии, ни подобных проблем с происхождением… Нет, все то было, конечно, где-то за гранью ее обыденного существования, среди людей другого круга. Но это тоже своего рода иное изменение.

Пришлось выкручиваться.

— Я, сказать честно, не слишком хорошо знаю правила, по которым живут эльфы. Но… — В голову пришло вдруг удачное сравнение. Вопрос, скорее… Она тихонько постучала по протезу. — Можно теперь я вас спрошу? Вас моя отсутствующая нога вот не смущает?

— Нет. — Эльф (так проще было называть его по привычке) ответил совершенно спокойно. И уверенно. — Как я смею упрекать вас в том, в чем вы не виноваты, леди?

Ниточка взаимопонимания крепла на глазах.

— Вот и я вас не упрекаю, — сказала Анна. — За то, что вы не выбирали. Рада, что мы наконец поняли друг дружку.

— Я тоже рад.

Анна по тону уловила, что Райве улыбается.

***

А утром было холодно.

Анна почувствовала, что у нее замерз нос. И плечо, так некстати выставившееся из-под одеяла из сшитых вместе лохматых овчин. Поверх лежало еще и два плаща — ее и Райве.

Она втянула голову в тепло, как черепаха в панцирь. Пару минут подремала с полуопущенными веками, а потом заставила себя подняться.

Под полог тянулся запах приготовленной на костре пищи.

И Райве не было рядом…

Сон сняло как рукой.

Эльф вернулся с тарелкой и чашкой, поставил их на спил, заменяющий стол.

— Доброе утро, леди. Как спалось?

— Спокойно, — ответила Анна.

Потянулась. Как же выспалась-то хорошо! Идеально. Бодра и свежа, а ведь вчера весь день на лошади верхом. У нее после каждой поездки обычно мышцы гудят. И болезненное ощущение бочки между ног…

Но не сегодня.

— Это хорошо, — улыбнулся Райве.

А Анна что-то заподозрила. Странное осознание… Седьмое чувство? Или это магический дар так работает? Позволяет замечать чужую магию?

— Вы что-то… наколдовали, лорд?

Эльф прижал палец к губам.

— Немного спокойного сна для вас. Исцеляющего от усталости… Но вы не могли бы сделать вид, будто ничего такого не было? — Улыбка сползла с его губ. Шепот растворился в мерзлом воздухе. — Полукровкам нельзя колдовать. Запрет и печать… Но здесь, в лагере ину-торра, стоят запрещенные артефакты, снимающие официальные печати. В общем, я не удержался…