Святая сестра

Нона неслась так, словно все демоны черного льда следовали за ней по пятам, и, по правде говоря, другого выбора не было. Она пробежала через лес столбов и выскочила на открытую площадку перед домом настоятельницы. Здесь она была наиболее уязвима. Как только Ной-Гуин вынырнут из-за колонн, она будет для них идеальной мишенью. На бегу Нона потянулась к ремню на груди. Чайник дала ей полное полевое снаряжение Серой Сестры. Она рванула влево, вправо, влево. Мимо нее просвистели крест-ножи. Она знала, что даже когда она замедлится, надеясь уклониться от звезд, другие ной-гуин будут бежать к ней по прямой. Кончики ее пальцев пересчитал флаконы в сбруе и поискали закодированные отметки. Сестра Яблоко много раз заставляла их выискивать особые флаконы в самых трудных обстоятельствах. Правило состояло в том, чтобы пить все, что было в выбранном флаконе, независимо от того, правильно ты выбрала или нет. Крест-нож вонзился в плечо Ноны, и она споткнулась, едва не выронив открытый флакон. Она перевернула крышку и опрокинула содержимое в рот, скользнув влево, когда еще больше ножей ударилось о камень вокруг нее.

Нона добралась до монастырских зданий по крайней мере с двумя ной-гуинами, наступавшими ей на пятки; бешеный ритм их шагов все еще был приглушен, как будто не было никаких обстоятельств, при которых ассасинов можно было бы считать шумными. Еще один острый как бритва крест-нож ударил ее в заднюю часть бедра.

Резкий поворот в проулок между прачечной и винодельней позволил Ноне проделать трюк, который выиграл ей много гонок с друзьями: она оттолкнулась ногами от стены и прошла резкий поворот, не теряя скорости. Она бросилась в здание дормиториев, взлетела по двум лестничным пролетам, ворвалась в Святой дорм и выпрыгнула в окно за своим рабочим столом, разбив ставни. Она приземлилась на крышу склада через дорогу и с криком перекатилась через гребень крыши, когда крест-нож вырвался из ее плеча. Еще два кувырка сбросили ее с желоба, и она побежала к дальнему концу прачечной. Ее бедро было белым от боли, но она бежала, почти не хромая. Дефект-клинки врезались в камень, позволив Ноне метнуться вокруг угла в комнату для глажки, а затем, через галерею для стирки, спуститься по ступенькам и попасть в комнату с колодцем. Здесь, у стены колодца, были сложены мешки с бельем, каждый из которых был привязан к веревке, свисавшей в шахту. Без остановки Нона спрыгнула в колодец, хватаясь во время падения за веревки.

Тяжелые мешки полетели вместе с ней, проскользив ярдов пять-десять, прежде чем застрять, когда шахта сузилась. Нона резко остановилась, проклиная боль в плече. Секунду спустя она отпустила веревки и пролетела оставшееся расстояние.

Она зацепилась дефект-клинками за каменную кладку на самом дне шахты и перемахнула через пруд в пещеру под центральным дубом.

— Привет? — произнесла он в темноту. Ее пальцы нащупали рукоять ножа в ноге, и она невольно ахнула. Если она вытащит его, то, скорее всего, истечет кровью. Если оставит внутри, любой яд, находившийся на лезвии, будет продолжать питать ее кровь.

— Нона? — Слабый, дрожащий голос.

— Это ты мне скажи. Ты единственная, кто может видеть. — Сквозь боль Ноны пробилась улыбка. Она повернулась на голос Ары.

— Помоги мне подняться. — Хриплый звук, сопровождавший каждое слово, говорил о поврежденном легком. Скорее всего, сломаны ребра.

— Ты вся мокрая, — сказала Нона, найдя Ару в темноте. Она подняла подругу, стараясь не слишком давить на раненую ногу. Нынешняя боль заставляла думать, что на самом деле ей было не больно, пока она не остановилась.

— Послушницы опустили меня в бассейн, как я им велела. — Ара оперлась на нее. — Как ты велела мне им сказать. И они поставили мешки... — Она выпрямилась и ахнула. — Если кто-то хочет нас найти, несколько мешков с грязными рясами недолго их не задержат.

— Да. — Нона, прихрамывая, сделала шаг вперед, увлекая за собой Ару. — Так что давай и мы не будем здесь долго задерживаться.

Две монахини, шатаясь, шли, поддерживая друг друга. Нона была совершенно слепа и ориентировалась только по памяти; Ара могла видеть, но не была уверена в маршруте. Одной рукой Нона прижимала тряпку к ране на плече. Путь, который она оставила, и закупоренный колодец означали, что ной-гуин должны будут выследить ее. Как только они доберутся до подземелий, они попросят Клеру вести их. Нона позволила немного крови пролиться здесь и там. Она хотела оставить след, по которому могла бы идти Клера, а не уступить его одному из ассасинов, более искусному в выслеживании, хотя и незнакомому с лабиринтом пещер.

В узком проходе, длиной ярдов в сто, Нону захлестнула тошнота. Она прислонилась к стене, и ее вырвало на землю перед ней.

— Нона!

— Я в порядке... — Она чувствовала головокружение и тошноту. Черное лекарство, которое она приняла во время бега, сражалось с ядом, которым были покрыты маленькие ножи ной-гуин. Она согнулась пополам, уперев руки в бедра. Тишину нарушали только ее судорожные вздохи, хриплое дыхание Ары и кап-кап-кап пещеры. В голове Ноны дьяволы нашептывали ей страхи. Страхи настолько тайные, что она не признавалась в них даже самой себе.

Клера предаст тебя.

Арабелла Йотсис ненавидела тебя с самого начала. Для нее ты теперь такая же грязная крестьянка, как и в первый день приезда.

Ты умрешь здесь, в темноте.

Таксис, Йотсис, Намсис... все они одинаковы.

Йишт чуть не задушила тебя в этих туннелях. Ты думаешь, что сможешь сбежать от восьми ной-гуин?

С ними Особенный. Он хуже остальных семерых, вместе взятых.

Брось девицу. Она тебя тормозит.

— Заткнитесь!

— Что? — Ара напряглась.

— Нет, не... — Нона покачала головой. — Не имеет значения. Давай двигаться дальше.

Нона хромала вслепую через сырые и узкие пространства с невыразимой тяжестью камня над ней, отчаянно пытаясь не сбиться с пути. Местами им обоим приходилось тащить себя по полу, как раненым животным. Знание того, что их преследуют самые смертоносные ассасины во всем Коридоре, не помогало ничем. Каждый из ассасинов находится полностью в своей стихии, ведь по их жилам текла древняя тьма. Воображение наполняло тишину между вздохами тихими звуками крадущегося врага. Несколько раз Нона оборачивалась, решив изучить нить-пространство и увидеть, насколько близка угроза, но только для того, чтобы изгнать из себя эти мысли, не желая тратить время на раскрытие информации, которая не изменит курс ее действий. Ара не жаловалась ни на одну из этих пауз, просто висела на плече Ноны, делая медленные болезненные вдохи, которые скрипели, входя, и клокотали, выходя. Нона вспоминала Яблоко, получившую удар в легкое в хаосе битвы. Всхлипывая, она тащила Ару дальше.

Наконец они достигли цели Ноны. Она чувствовала пульс корабль-сердца из-за каменной стены, в которой утопила его.

— Отойди. — Нона погрузила пальцы в камень, как в глину, и вытащила корабль-сердце, ее руки почернели от чужеродного света. Сразу же свечение сделало знакомым окружение, которое казалось таким чужим, когда открывалось только через прикосновение. Дьяволы в ее плоти отступили от корабль-сердца, хотя именно оно их породило.

— Ты принесла сюда его? — Ара прислонилась спиной к противоположной стене, ее лицо было мертвенно-бледным, губы почти черными.

— Я не хотела! — Нона скривила лицо, когда шепотки в ее голове превратились в крик. — Я не Зоул… Я не могу исцелить нас этим. Мне очень жаль.

— Ад, — пробормотала Ара. — Я скорее буду терпеть боль, чем снова прикоснусь к этой штуке.

Расщелина, по которой поднялась Нона, лежала всего в нескольких футах. Прежде чем приблизиться к ней, она прошла десять ярдов по коридору, ее сердце колотилось, ожидая каждую секунду встретить нож, вылетающий из темноты. Она вытащила нить из камня, всего лишь одну из множества, мерцавших в ее колдовском взгляде. Нить рассказывала историю Скалы — как та образовалась и приняла нынешнюю форму, как ее прорезали каналами древние воды. Она потянула нить дальше и привязала ее к нити в противоположной стене. Дрожь неправильности пробежала по всей ее длине, затем затихла.

С бешено колотящимся сердцем, уверенная, что ной-гуин в любой момент набросятся на нее, Нона подошла к краю расщелины. Она применила свои навыки камень-работы, разбивая камень по бокам трещинами и в то же время послала свое камень-чувство по проходам, которые, как вены, пронизывали плато. Она чувствовала безмолвную громаду Стеклянной Воды: провал лежал всего в нескольких сотнях ярдов, но даже с помощью корабль-сердца вода и кости любых человеческих тел, приближающихся по туннелям, оказались слишком малы, чтобы их можно было заметить. Бросив поиски, она уронила корабль-сердце, щелкнув им, чтобы оно покатилось по проходу под ней. Сердце с грохотом скрылось из виду, укатившись достаточно настолько далеко, чтобы ни один шепоток его света не достигал Ноны. Она позволила себе вздохнуть с облегчением, освободившись от этой штуки.

— Ара, ты должна спуститься. — Нона указала вслед корабль-сердцу.

— Вниз? — Ара застонала. — Я не могу.

— Я не шучу. — Нона нащупала путь к ней сквозь темноту и схватила ее за рясу. — Надо пролезть вниз десять футов. И еще восемь футов до пола.

— Я не могу!

Нона потащила Ару к трещине:

— Ты должна.

— Падение убьет меня!

— Оставайся здесь, и вместо падения тебя убьют ной-гуин.

— Ной-гуин? — Голос Ары звучал слабо.

— Восемь. — Нона подтащила Ару к краю, вздрогнув от жуткого стона девушки. — Я сделала для тебя опоры.

Ара начала спускаться, постанывая от боли. Нона, извиваясь, втиснулась следом. Она повисла на клинках прямо под краем расщелины. Внизу Ара добралась до крыши прохода под ними и закричала от боли, пытаясь спуститься вниз. Последовал глухой удар, затем наступила тишина. Боль, вспыхнувшая вдоль нить-связи, почти заставила Нону потерять свою собственную хватку; она предположила, что Ара от боли потеряла сознание.

Нона ждала, вися на невидимых когтях, одно плечо начинало болеть от напряжения, кровь капала с другого, бедро превратилось в массу раскаленной добела смертельной муки, живот крутило, тело ослабело от эха того, что яд ной-гуин хотел сделать с ней. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем что-то произошло, и все это время голоса ее дьяволов в тишине пещеры становились все громче, их требования все труднее было игнорировать. Они заставляли ее рассудок казаться безумным. Почему она не бежит?

— Ты знаешь, куда направляется эта сука?

Нона уже знала, что они идут. Она почувствовала, как ее нить вернулась на свое естественное место, когда первый из них прошел через нее. Нона завязала свой узел так, чтобы он разорвался при таком вторжении, и, когда он лопнул, нить, которую она установила, послала рябь через что-то более глубокое, чем камень. Сестра Сковородка пыталась научить ее этому трюку, но именно от Джоэли Намсис Нона в конце концов научилась тонкому искусству нить-ловушек, сторож-нитей и предупреждение-нитей. Ей пришлось попасться в многие из них, прежде чем она овладела техникой. Как однажды сказал ей Кеот: твои враги формируют твою жизнь больше, чем когда-нибудь могли бы друзья.