Зови меня Волком

96

Ночную тишину вспорол низкий тяжёлый рог. Волк подскочил над постелью, схватив штаны. Лана села и растерянно уставилась на него:

— Что это?

— Княжьи люди. Последний раз слыхал такое, когда с Гратой воевали.

— Неужто, уже? — грустно спросила Лана.

Волк нахмурился, вглядываясь в лицо ведьмы:

— Ты точно не удивлена. Духи?

Лана кивнула.

Давненько ни Грата, ни Награй не слышали этот противный, полный надрывной тревоги рёв. Лет десять назад, каждый месяц-два объявлялись в Логе гонцы, трубили в рог, собирали мужиков и еду. Отца и ещё с пяток охотников в войско не брали. Князь не желал в голодный год остаться без дичи, так что к отцу у князя было особое отношение. Гонцы же каждый раз собирали всех юношей и мужиков, доросших до оружия. Велемир же запрягал кобылку, брал дичи, мехов и ехал ко двору. Кланялся Даромиру Нагарйскому, подносил сундук даров и ехал обратно в Лог.

Возле дючковской яблони стояли трое мужиков в длинных овчинных тулупах. Один старый, другой длинный, точно жердь, а третий неприметный, только тулуп его был распахнут, обнажая серый кафтан княжьего гонца. Тут же перетаптывались с ноги на ногу два их коня, чуть позади остались сани, запряжённые двойкой. Староста уже стоял подле них, и, поджав губы, хмурил брови, стараясь выглядеть важнее.

— Это все, что ли? — небрежно бросил один из гонцов.

— Нету-у! — протянул старик, — Эт ещё и не половина Дючка.

— Давай ещё, — зевая, велел гонец, и его приятель приложил рог к губам.

Громкий звук, точно рёв раненого зверя, раскатился над Дючком. Староста одобрительно кивнул, точно это он отдал приказ трубить.

Народ потихоньку собирался на пятачке, растерянно шептались, потирали заспанные глаза и кутались в тулупы. Волк стоял поодаль, так, чтоб его не шибко видно было. Лана сразу пошла к старосте.

— По указу великой княгини объединённого горного княжества Гратского и Награйского Брониимиры Любославы Усуды, — заговорил гонец. — Велено всякому здоровому мужику, мощному вступить в войско великое, явиться ко двору не позднее исхода месяца, и взять с собой вещей и пропитания, насколько хватит. Каждому дому сдать на нужды войска по мешку урожая овоща и мешку зерна, и с каждого дома по двух кур и уток, с деревни всем три бочки квашеной капусты, бочку солонины или сала, три бочки солёных грибов и мочёных яблок, так же мешок сушёных яблок и грибов.

— Однако запросы, — проворчал толстый мужик, пихая Волка в бок. — Хари-то у них там не лопнут? Чай, не жрать собираются-то.

— Да, кто их знает, — пожала плечами баба возле него.

— Просто так войско собирать никто не станет, — покачала головой беззубая старуха. Как же ж таперь? Думала, я по осени Душеньку свою замуж выдам, а нонче-то как? И женихов не будет?

— Да к осени, поди, сожрут уж всё и снова здесь объявятся, — отмахнулся толстяк. — Там и пристроишь быстренько.

Гонец дочитал грамоту, и староста вышел вперёд, подняв клюку:

— Все поняли? — прокричал он, — Чтоб к утру собрали здесь добро! — он указал на сани.

— А что же? — подал голос Леншик, — Война будет?

— Будет, — кивнул гонец.

— А когда?

— Так уже который месяц.

Другой гонец встрепенулся, точно петух, и закричал:

— Тебе-то почто? Велено явиться ко двору, да в войско вступить — иди!

— Пусть знают, за что пойдут, — махнул рукой гонец с грамотой, — Награй предал князя своего и нашего, предал Грату. Не любо стало боярам награйским, как Любослав Мудрый рассудил, чтоб Грата столицей княжества стала. Сговорились они с княжичем Радмиром и отравили Любослава Мудрого. Предал нас Награй, за то и войной идёт Грата.

— Дай-ка погляжу, — староста протянул руку к грамоте.

Гонец небрежно сунул ему свиток.

— Старик развернул свиток, поднёс его к самому носу и внимательно рассматривал:

— Печать настоящая, вроде, — пробубнил он, — Ланка, ты у нас читать обучена, что здесь писано?

Лана взяла грамоту, быстро глянула на неё и протянула обратно:

— Да. Всё так.

— Тогда с утра ждём всех, готовых вступить в войско, — объявил гонец.

— А где ждать будете? — спросила баба, что стояла ближе всех.

— У тебя, — ответил гонец. — Веди куда.

— Да как же?

— Велено — веди, — ударил клюкой по земле староста. — Все трое разместитесь или ещё избу выделить? Может, к Лане?

— Нет, — отрезала Ведьма, — у меня хворый в доме. Мне нельзя.

— Тогда все к Клушке идите, — согласился староста. — Она баба вдовая. Места у ней хватает, — и обратился к деревенским, — Завтра чтоб все пришли, кто в войско и кто еду сдать!

Люди зашумели. Война грядёт, ещё и еду свою сдавать в войско. Десять лет не видали такой беды и снова. Девки в голос зарыдали о женихах, бабы по сыновьям, мужики по хозяйству.

Лана быстро упорхнула в толпу. Гонец, что гудел в рог, пихнул приятеля в плечо и указал в сторону Волка.

Влаксан отвернулся. Неужто, признали. Как на зло, охраняя княгиню, мало вглядывался в лица прислуживавших ей людей. А стоило бы…