Зови меня Волком

38

Княгиня стояла на стене Красного двора, не сводя взгляда с ворот. Влаксан и Трифон, словно две красные тени, возвышались за её спиной. Волк сосредоточенно наблюдал за снующими внизу боярами. В дрожащем свете масляных фонарей они казались особенно суетными и бестолковыми: одному хотелось быть ближе к входу, другому поодаль, третьему претило стоять последним. Самым спокойным был Емелик, тот, что моложе всех. Он стоял у стены, скрестив руки на груди. Боярские жёны и дети боязливо выглядывали с Княжьего сада, верещали прячась от каждого шороха.

У входа стояла красивая девка, с подносом, укрытым длинным вышитым рушником. Возле неё переминался с ноги на ногу мальчонка с кувшином мёда.

Трифон нетерпеливо пританцовывал, растирая замёрзшие руки, и едва слышно ворчал:

— Зима в силе, а снега кот наплакал. Гля, скоро уж Волчий След с луной поженятся, а землю своей шубой не укрыл! — указал он на звёзды.

Волк поднял взгляд: созвездие Берендея почти уже скрылось за горами, а пять ярких звёзд Волчьего Следа того и гляди ступят на белёсую тропу Пути Чертогов Вечности.

— До чего же не торопливые эти награйцы… — не унимался Трифон, — их к обеду приглашали, а уж вечер! Так тяжело Гратку перейти? Чтоб их лешие задрали!

— Ты бы поменьше трепал, — осадил его Влаксан, отпивая из меха горький отвар.

Внизу заскрипели ворота, бояре тут же встали двумя ровными рядами, позабыв, кому там что претит и мешает. Их бабы притихли, спрятавшись за стеной. Мальчонка у входа вытянулся струной и замер. Брониимира, словно в оцепенении, медленно пошла вниз.

Любослав въехал во двор верхом на белоснежном коне. Яркая красно-золотая парчовая шуба, точно пламя, переливалась в свете фонарей. Его стройного стана не скрывал даже толстый мех одежды.

Бояре замерли в сердечном поклоне. Следом за князем, на высокой кобыле въехал мальчишка, в серой шубе, с золотым поясом и мечом в драгоценных ножнах. Парень был высок, на глаз, поди с княгиню, вот только детское лицо выдавало, что в весну он ещё не вступил. Малец важно задирал подбородок и, стараясь выглядеть строже, хмурил брови, на манер покойного Брониимира. Не иначе — княжич. Следом, верхом на вороных конях вошла дюжина дружинников в чёрных одеждах:

— Чёрная дружина, — шепнул Трифон, — гляди, как черти смоляные! И от князя ни на шаг.

— Вообще, они называются награйскими витязями, — прошептал Волк.

Замыкали вереницу гостей шестеро тучных пожилых бояр в шубах и платьях, замаранных дорожной грязью. Одеты они были тоже богато, хоть и не так, как князья, но явно не к войне наряжались. Среди них выделялся один — толстый и низкий, прямо-таки круглый старик с абсолютно босым лицом, словно каждый день его скоблит. Последними въехали пятеро охранников. Князь ловко спешился, отдавая коня подбежавшему конюху.

Брониимира подошла к князю, приветственно вытянув вперёд руки:

— Добро пожаловать в Грату, Великий князь Любослав Награйский, — склонила она голову.

Любослав, не смущаясь, ответил поясным поклоном, чего никогда не позволял себе Брониимир. Вся свита награйская склонилась в пояс, только ряженый мальчишка приложил руку к груди и склонил голову, не сгибая спины. Княгиня замерла в изумлении, и, казалось, очнулась, только когда к ней подошла девка с подносом. Брониимира откинула рушник, открывая свежий каравай и чарку:

— Прошу, гости дорогие, разделите наш хлеб, соль да мёд.

Любослав отпил из чарки мёда, отломил кусок каравая и обмакнул в соль.

Дождавшись, когда девка отойдёт, Брониимира спросила:

— Как дорога, князь? Мы заждались вас.

Любослав добродушно улыбнулся:

— Прошу простить мою медлительность. Сначала задержали дела, позже ждали зимы, уж шибко не хотелось сани на колёса ставить, но пришлось. Видать, зима нам шутку учинила.

Казалось, он пришёл в гости к давним друзьям или близким родственникам, словно брат его жив, и он непринуждённо общается с его семьёй. Светло-синие глаза князя сверкали весёлым задором:

— Разреши представить, — подозвал рукой мальчишку, — мой младший сын — Даромир Любославич.

— Добро пожаловать, Даромир Награйский, — тихо произнесла Брониимира, смущаясь колкого взгляда юнца.

Влаксан задумался: по молве Любослав уже четвёртый десяток землю топчет, но выглядит моложе, в отличие от старшего брата, который из-за угрюмого лица казался стариком.

— Будь желанным гостем в моём доме, мы приготовили для вас покои в гостевом тереме, но не рассчитывали на такое великое посольство… — смутилась Брониимира.

— Мои люди отлично устроились в таборе. В тереме остановимся только мы. А вот коли Грата откроет торговлю, этого будет вполне достаточно.

Брониимира не нашлась, что ответить, и медленно кивнула:

— Пожалуйте в ваши покои, гости, — она указала на терем.

Ключник быстро распорядился и приставил слуг к боярам.

— Я бы немного огляделся… Покажешь двор, где жил, правил и бесславно почил мой брат? — мягко спросил Любослав.

Даже в ночной темноте было видно, как сильно побледнела княгиня. Волк сжал бердыш так, что побелели костяшки пальцев.

— Да, конечно. Просто… думала, ты хочешь отдохнуть с дороги.

— Отдохну после, — отмахнулся Любослав и обратился к одному из своих людей — Лисан, распорядись, чтоб из лагеря привезли мои сундуки, и помоги Даромиру расположиться.

— Я бы тоже прежде огляделся! — дерзко выступил вперёд княжич.

Любослав медленно оглянулся на сына. Его взгляд не выражал ни гнева, ни тепла — безразличный, долгий, холодный. Мальчонка кашлянул в кулак:

— Прости, княгиня гратская Брониимира, — процедил он сквозь зубы, — осмотрюсь завтра с отцом.

— Позволь, я укажу ваши покои, — засуетился ключник, уводя Лисана в сторону Княжьего сада.

— Ольгик, Ян, идите с Даромиром, — распорядился князь и обратился к княгине, — Прости дерзость сына. Он уже считает себя взрослым. Норов у него весьма вздорный. Я надеялся, что этот поход чуть собьёт его спесь.

— Славный парень, — выдавила из себя Брониимира.

— Старший в его годы был серьёзнее.

— А сколько ему?

— Старшему? Пятнадцатая весна, а Даромиру — десятая.

— А где же старший?

— Остался в Награе. Не могу же я оставить город без князя! — горделиво засмеялся Любослав.

Брониимира сдавленно улыбнулась:

— Сын — это счастье и гордость родителей.

— Соболезную твоей утрате. Я потерял троих сыновей, двоим не было и года, когда забрала лихорадка, а младшего задавило лошадью… И всё же — ни один из них не был единственным. Возможно, я бы тоже помешался от горя, как мой брат, будь на его месте…

Княгиня развернулась и обвела рукой двор:

— Здесь у нас Красный Двор, для почётных гостей и князей, дальше Княжий сад, — она указала в сторону сада и молча пошла к садовым воротам.

Боярыни с детьми затаились у стены, точно играли в прятки. Только шумно переглядывались и вертелись дети. Брониимира шла, не замечая никого, будто в колдовском сне.

Любослав следовал чуть позади. Волк шёл вровень с ним и украдкой рассматривал. Князь заметно выше и на порядок краше: светлая густая борода аккуратно острижена, черты лица ровные, правильные. Неудивительно, что он успел уже дважды побывать женат. Такому жениху невест всегда немало сыщется. Волк глянул на свой кафтан дружинника, никак не шедший в сравнение с парчовой княжьей шубой.

— Однако, какая неразговорчивая жена была у моего брата, — шутливо поддел Брониимиру князь.

— Прости, я не рассчитывала вот так сразу водить гостя по двору и немного растерялась.

— Хорошо, тогда позволь я, — кивнул Любослав, подходя к лестнице, ведущей на стену. — Этак долго можно ходить, сверху будет лучше видно.

Он подал руку княгине и по-хозяйски повёл по стене двора. Он смотрел по сторонам, задавая ей пустые вопросы, нарочито выказывая интерес. Дойдя до Чёрного двора, Любослав остановился, внимательно рассматривая мастерские, конюшни и псарню.

— Стало быть, здесь… — произнёс он.

— Здесь, — голос княгини сорвался и больше напомнил тихий стон.

— И ты была там?

— Да, князь, была, — кивнула она.

— Удивительно, как только удалось тебе избежать такой же смерти.

— Не иначе, на то Воля Духов была.

Любослав молчал, задумчиво всматриваясь в темноту:

— Что ж, — произнёс он, наконец, — негоже заставлять долго ждать. Думаю, наши люди уже готовы к обеду.