Дорога к неведомому

Каждое слово хлестало меня кнутом. Это я учинила такое с ним. Это я была виновата в его состоянии.

Я опустилась на колени и хотела было взять его за руку. Вздрогнув, он отстранился.

Еще один удар кнутом.

– Я не умерла, – прошептала я. – Леннокс вытащил меня из воды и оживил. Он спас меня. Я настоящая.

Люсифер долго смотрел на меня; его взгляд нельзя было прочесть.

– Ты настоящая? – наконец неуверенно повторил он. Я кивнула и снова протянула к нему руку. На этот раз он не отшатнулся. Я переплела свои пальцы с его пальцами, и он долго смотрел на них.

Когда он снова поднял глаза, в его глубоких черных глазах снова стояли слезы. Алые отблески внутри совсем исчезли. Или, может быть, их скрыла смола?

– Ты жива, – недоверчиво выдохнул он.

Я выдавила из себя улыбку, в итоге перешедшую во всхлип:

– Да. Да, я жива.

И Люсифер, будто только сейчас поняв весь смысл моих слов, только сейчас по-настоящему осознав, что я не оставила его, – Люсифер разразился слезами. Видеть, как он плачет, было одним из худших переживаний в моей жизни – а список подобных переживаний был довольно длинным.

Он весь сгорбился; его плечи дрожали, и судорожные рыдания сотрясали все его тело. Горячие слезы струились на мою тунику, когда я обняла его и притянула к себе. Имело значение лишь то, что он был еще жив. Что мы оба были еще живы.

Я обнимала его все крепче. Держала его в течение нескольких минут, а может быть, и часов, пока его рыдания наконец не утихли и он не нашел в себе силы обнять меня, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи.

– Я здесь, с тобой, – прошептала я в темноту.

Он медленно, все еще недоверчиво кивнул, прежде чем поднять на меня глаза:

– Никогда не делай этого снова. Никогда больше не делай такого со мной. Пожалуйста.

– Обещаю, – поклялась я, порывисто качнув головой, и он еще сильнее прижал меня к себе.

Этим все было сказано. Я хотела объяснить ему, как мне жаль, но не могла подобрать правильных слов. Поэтому я просто продолжала обнимать его, стирая поцелуями следы слез, размазанных по его щекам, пока не почувствовала вкус смолы на языке, а мои губы совсем не почернели.

В какой-то момент, когда он полностью успокоился, а я уверилась, что он не собирается снова выкинуть какую-то глупость, я отстранилась от него. Только теперь я смогла по-настоящему осмотреться. Люсифер с мясом вырвал из стены полку с маринованной фасолью и опрокинул ее. Кровь на костяшках его пальцев также указывала на то, что он снова и снова в исступлении бил по дереву.

– Поднимайся к остальным, а я скоро подойду, – велел он мне. – Сначала мне нужно навести порядок.

Его голос уже звучал намного тверже. Я не знала, имел ли Люсифер в виду беспорядок в этом помещении или в собственной голове, но чувствовала, что ему нужно сейчас немного побыть наедине с собой, чтобы осознать все произошедшее и собраться с мыслями.

Я поднялась на ноги. Мне хотелось что-нибудь сказать ему, сказать что угодно, только чтобы облегчить его состояние, но никакие слова не приходили мне в голову. Не было ничего, что могло бы заставить его забыть о случившемся, и не существовало таких слов, которые могли бы выразить все мои чувства. Поэтому я, не оглядываясь, поднялась по трапу, питая надежду, что однажды нам удастся преодолеть ту пропасть, которая разверзлась теперь меж нами.