Дорога к неведомому

Я лежала на койке в своей каюте и прожигала взглядом дыры в потолке. До этого, сделав несколько глотков рома и сожрав все содержимое коробочки с выпечкой, я пошла и умылась в ванной. Я была истощена и изнурена, да и магии во мне оставалось совсем немного, поэтому лучшим решением было бы провалиться в сон. Но, какой бы усталой я себя ни чувствовала, удалиться в мир грез мне не удавалось, так что я просто лежала и думала.

Время от времени кто-нибудь стучал в дверь и спрашивал, все ли со мной в порядке. Я ни разу не открыла дверь, лишь выкрикивала короткое «да» и прислушивалась к удалявшимся шагам. Мне нужно было немного побыть наедине с собой, даже если для этого приходилось прогонять друзей. В моей голове все еще кружился один и тот же вопрос, эхом врывавшийся в мои мысли.

Почему я попыталась убить себя?

Почему именно сейчас? Почему не раньше, сразу после смерти Леандера? Почему теперь, когда я наконец нашла новую семью? И почему, черт возьми, настолько внезапно?

Моя голова раскалывалась от всех этих мыслей, когда раздался еще один стук в дверь.

– Тара?

Я собиралась было ответить, когда Астра ворвалась в каюту без приглашения и закрыла за собой дверь. Я села на кровати. Она подошла ко мне и устроилась рядом.

– Итак, – возвестила она. – Я слушаю!

Я смогла лишь непонимающе приподнять брови. Астра театрально вздохнула:

– Я объясню, как это работает. Ты только что прошла через тяжелое испытание, и я уверена, что прямо сейчас ты чувствуешь себя отвратительно. Так что если тебе нужен внимательный слушатель, то я к твоим услугам. Если ты не хочешь рассказывать о произошедшем, то я уйду. Я просто хочу дать тебе возможность упорядочить свои мысли, с кем-нибудь поговорив. Если хочешь, после сегодняшнего разговора я никогда больше эту тему не подниму.

Создавалось впечатление, что Астра заучила все эти предложения наизусть. Похоже, она сама заметила, что ее объяснение прозвучало несколько натянуто, и криво ухмыльнулась:

– Я думала, что именно так поступают друзья.

Она пожала плечами, и мне удалось слегка улыбнуться:

– Да, я тоже думаю, что друзья именно так и поступают.

Астра склонила голову и чуть искоса выжидающе посмотрела на меня:

– Так что же случилось сегодня в полдень?

Я знала, что она не собиралась меня торопить. Но я также вспомнила слезы, которые увидела на ее глазах после моего чудесного спасения. Астра никогда открыто не показывала, что очень хорошо ко мне относится, но ее дела, а не слова доказывали обратное. Она сначала оплакивала меня, а теперь даже предлагала мне помощь. Я не обязана была ничего ей объяснять – но, возможно, это действительно поможет.

Открыв рот, я подытожила то, что уже прояснила для самой себя:

– Я совершенно как обычно стояла у релинга, как вдруг у меня возникло некое особое чувство. С этого момента я внезапно перестала думать о легком покачивании корабля или об обеде, а задумалась о смысле жизни. – Заметив, насколько нелепо это прозвучало, я вперилась взглядом в какую-то точку на двери, чтобы не встречаться глазами с Астрой. – Я задумалась о поставленных задачах – и о том, что я их все выполнила. О своих жизненных целях – и о том, что я их всех добилась. И я думала о вас, обо всех моих друзьях – что вы вполне сможете обойтись без меня. При этом я ни разу не подумала о Люсифере. Как будто его начисто стерли из моей памяти.

Астра нахмурилась:

– Ну, для меня это звучит как описание совсем другого человека. Зная, как ты привязана к Люсиферу, я не могу представить себе, чтобы ты хоть на секунду могла о нем не думать.

Я не смогла удержаться от смеха, но тотчас снова посерьезнела. Она была права. Все это на меня совсем не походило.

– Ты уже задумывалась, почему это чувство охватило тебя так внезапно? – спросила Астра.

Да, задумывалась. И даже пришла к определенному выводу.

– Может быть, это было накопившееся чувство вины. У меня то и дело случаются такие внезапные вспышки гнева. – Я не знала, почему стала откровенничать именно с Астрой, но этот разговор был для меня сродни избавлению. – Я не могу их контролировать. В большинстве случаев этот гнев возникает из ниоткуда, и мне нужно как-то его выплеснуть. Может быть, моя попытка самоубийства была просто такой вспышкой гнева, только в другой форме. Думаю, я боялась, что на самом деле не смогу контролировать свою магию – и прыгнула в океан, чтобы не причинить вреда кому-либо из вас.

Это звучало правдоподобно – и все равно совершенно безумно.

Астра задумалась. Наконец она более мягким тоном, нежели обычно, задала следующий вопрос:

– А почему ты чувствуешь такую сильную вину?

Я не знала, хотела ли ей действительно об этом рассказывать. Пока что я доверилась полностью только Люсиферу. С другой стороны, если и существовал еще один человек в мире, который сохранил бы все мои секреты несмотря ни на что, то таким человеком была Астра. Я смогу сделать ей и это последнее признание. Она не будет судить меня, что бы я ей ни рассказала.

– Я до сих пор чувствую себя ужасно из-за того, что произошло на войне несколько месяцев назад, – призналась я. – У меня был шанс убить Авана, но я заколебалась – и в результате моя мать погибла от его меча. Я могла бы это предотвратить. И еще, если бы я была осторожнее во время боя и не позволила бы ранить себя в ногу, если бы взяла с собой лук или если бы просто действовала решительнее, то добралась бы до брата не хромая и вовремя. Я могла бы спасти жизнь и ему. Но я полностью провалила эти испытания. Я не сумела защитить никого из них. Эта вина навсегда останется со мной.

Только теперь, произнеся это вслух, я кое-что осознала. Мысль о членах моей семьи, погибших на войне, вскрыла во мне старые раны. Мне на самом деле было очень больно – и все же не так больно, как раньше. Как будто попытка самоубийства немного уменьшила мою вину. Или, может быть, я наконец смирилась с тем, что не могу изменить ход событий и не в моих силах исправить то, что произошло. Эта мысль показалась мне на удивление умиротворяющей.

Астра по-прежнему ничего не говорила, и я покачала головой, добавив:

– Тебе этого не понять.

Сестра Люсифера подняла глаза. Внезапно она стала необычайно серьезной, почти подавленной.

– Наоборот, – тихо ответила она. – Я совершенно точно знаю, что такое чувство вины.

Выражение ее лица изменилось. На нем был написан гнев, гнев и разочарование. Эти чувства относились к ней самой, как я поняла после следующих ее слов.

– Моя мать годами отправляла моего брата в самые опасные вылазки, – продолжила она, – и, что еще хуже, регулярно пытала его. Десятки раз мне приходилось вытаскивать его исхлестанное, залитое кровью тело из подземелий Черного замка, а затем наблюдать за тем, как целители снова его подлатывали. И все это с осознанием того, что для него ничего, абсолютно ничего нельзя сделать. Если бы я выступила против нашей матери, она повторила бы то же самое со мной.

Именно поэтому после того несчастного случая на охоте я начала учиться у Элеоноры. Не ради себя, но ради Люсифера. Чтобы я не чувствовала себя такой бесполезной, когда снова обнаружу его без сознания, и могла сама его исцелить. Так что, если кто-то и понимает, что такое чувство вины, то это я.

Даже без моего дара я знала, что каждое слово было правдой.

Я сглотнула. Один раз. Два раза.

– Мне очень жаль.

Я ничего об этом не знала, даже не думала о таком.

Астра отмахнулась:

– Я никогда не смогу полностью справиться с этим чувством вины, но я приняла произошедшее – не действия моей матери, конечно, но свои собственные. Ничего больше я сделать не могла. Это меня ничуть не оправдывает, но, по крайней мере, позволяет мне спокойно спать по ночам. Ты никогда не должна забывать, что не смогла спасти мать и Леандера – потому что, как известно, на ошибках учатся. Ты должна просто признаться себе в том, что не можешь изменить случившееся. Давать боли выесть тебя изнутри никогда не приведет ни к чему хорошему.

Конечно, она была права. Хотя я решила наконец оставить позади смерть матери и Леандера еще до ее короткой речи, ее слова только укрепили меня в принятом решении. Я улыбнулась, и на этот раз улыбка показалась мне искренней:

– Твоя речь была даже лучше, чем речь Леннокса.

Астра выглядела несколько сбитой с толку, но затем решительно покачала головой:

– Пустяки! Вся эта эмоциональная чушь, в конечном итоге, слишком сильно действовала бы мне на нервы.

А вот и старая Астра!

Я ухмыльнулась ей вслед, когда она, не сказав больше ни слова, вылетела из каюты.