Жемчужина дракона

Глава 16

Разговор с элементалем прочно засел у него в голове. И дело было не только в Ив… Точнее, не так: с самого начала дело было только в ней. Стоило посмотреть на все случившееся с ними, на то, как их миры пали у ног чужой алчности и безумия, и ему становилось не по себе. Этот ребенок был рожден, чтобы не только стать наследницей своего рода; на ее плечи было возложено будущее их мира. С того самого момента, как она предложила раскрыть перед ним свой разум, каждый день рядом с ней заставляет его смотреть на мир под другим углом. Точно сцена, на которой он привык смотреть спектакль под названием «Жизнь», вдруг начала поворачиваться к нему, раскрывая сокрытое от всех закулисье. Когда его сердце стало сжиматься от одного лишь взгляда на нее? Почему так болезненно думать о том, что она пережила, раз на ее шее осталась роспись белесых узоров-шрамов? Воспоминание об отражении в зеркале, увиденном ею пятнадцать оборотов назад, навсегда отпечаталось в его сознании. Когда-то он думал, что Игнэ – порочный род, пошедший против законов бытия, осквернивший их мир. Но даже если отец Ив каким-то образом был причастен к тому, что случилось тогда, разве тот измученный и изуродованный ребенок мог нести ответственность за это? В тех болезненных, уставших глазах, отразившихся на зеркальной глади, он неожиданно узнал себя. Они оба стали жертвой чужой игры. Им же вместе пора встать на крыло и расставить все по местам.

Держа ее за руку и неспешно ступая по парковым аллеям храма, он чувствовал жар, исходящий от ее руки. Ее смущало то, что он рядом, и это заставляло реагировать огонь внутри. Что ж, ему нравилась такая ее реакция. Ее огонь будил в нем безрассудство, он чувствовал его энергию, и она текла по его, казалось, давно заиндевевшим венам, заставляя и сердце стучать чаще и решительнее. Рядом с ней, касаясь ее пламени, он чувствовал себя таким живым, как, пожалуй, никогда прежде, и это было удивительнее всего.

– Если ты хочешь отдохнуть сегодня, мы можем не делать этого…

– От чего отдохнуть? Все делаешь ты, я даже не помню твоего присутствия, – сказала она. – Может, тебе стоит… – Она вдруг замялась.

– Что?

– Ну, отпустить мою руку? – сказала она, хотя сама даже не попыталась разжать пальцы.

Против воли это заставило улыбнуться Китарэ.

– Что в этом такого? Мы же мужчины, – изогнув бровь, сказал он, прекрасно осознавая, что дразнит ее.

– Именно поэтому, – фыркнула она и попыталась освободить свою ладонь.

Но не тут-то было. Ему нравилось держать ее за руку и чувствовать ее огонь.

– Ну и что? Мы с Дилаем иногда так гуляем. Что тут такого? – соврал он не моргнув глазом.

Вообще-то, это было нормальным только для близнецов. Так они уравновешивали свой энергобаланс, особенно когда истребление насекомых и их воскрешение начинало носить катастрофический характер.

Ну, было бы нормально, если бы Дилай взял Ив за руку, помогая справиться с огнем. Но Китарэ даже думать об этом было неприятно…

Стоило им оказаться перед склепом, как Китарэ пришлось с сожалением отпустить руку Ив. Его ладонь тут же ощутила контраст между царившим вокруг холодом и теплом, которое исходило от нее. Ив легко открыла дверь и чуть отошла в сторону, пропуская его. Китарэ привык подмечать детали, и ему казалось, что сейчас маленькие штрихи в поведении Ив начинают складываться в пока еще неясную картину. «Постой, я зажгу факел». Она слегка вздрогнула тогда. «А что, другого освещения нет?» – спросила как бы невзначай, но напряженность в голосе чувствовалась очень явно. Он тогда не придал этому значения. Но сегодня она вновь сказала кое-что, на что он не сразу обратил внимание. «Странно, что твой огонь так мощно реагирует на энергетические изменения в храме. Можно подумать, ты впервые сталкиваешься с пробуждением родной стихии». Она закусила губу, прежде чем ответить. Значит, ей было неловко, и она боялась признаться в чем-то… «Я… действительно никогда…» – «Не сталкивалась с пробуждением родной стихии?»

Мысль настолько его ошарашила, что он невольно замер, не до конца понимая, возможно ли подобное. Его дар впервые хаотично стал проявляться, когда ему было семь оборотов. Рановато, конечно, но целители списали это на шок от пережитой смерти отца. У Дилая первое взаимодействие с родной стихией произошло, когда ему было четырнадцать оборотов. Конечно, и речи не шло о том, чтобы он управлял воздушными потоками без своего отражения, но беспорядочный выброс силы – это нормально для молодых эвейев.

Его стихией был Дух, и он ощущал это течение эфира в каждом живом существе как нечто само собой разумеющееся. Это было частью его самого. Благодаря ему иногда он видел эмоции тех, кто его окружал. Мир его имел две палитры, что делало его более ярким и понятным. Он не представлял, как это – жить, не взаимодействуя с тем, что создавало его суть. Это была бы такая степень ущербности, с которой даже он вряд ли смог бы справиться. Эвей не может не соприкасаться со своей стихией. Он ее воплощение. Как огненный эвей может не взаимодействовать с огнем и оставаться в здравом уме? «Рэби!» – вспышкой мелькнула в его сознании новая мысль. Элементаль! Конечно, он знал о том, что элементали порой существовали рядом с сильными эвейями, чтобы поддерживать собственную силу и тело. Но раз Рэби так выглядит, то, похоже, «кормящий» в этом тандеме скорее он, чем она. Или он берет и тут же отдает так, чтобы она могла впитать.

– Ив, постой, я принесу камни, – сказал он, не будучи уверенным, что его голос не расскажет ей о том, в какой растерянности он находится сейчас.

Китарэ медленно спускался по лестнице. Все его мысли были только о том, как помочь Ив. Она спустилась следом за ним, стоило ему зажечь солнечные камни. Дверь за ее спиной затворилась с глухим стуком, отрезая их от остального мира.

– Мне лечь? – спросила Ив, оказавшись прямо перед ним.

– Сегодня не надо, – покачал он головой. – Ты нужна мне в сознании. Ты же знаешь дыхательный комплекс цикла зарождения жизни?

– Конечно, – кивнула она. – Рэби учил меня.

– Мне нужно, чтобы ты постаралась дышать в одном ритме со мной. Сможешь? – Дождавшись утвердительного кивка, он вновь взял ее за руку и подвел к расстеленной в углу комнаты постели.

Жар ее руки, постель, полумрак… Китарэ с силой выдохнул, понимая, что его мысли свернули куда-то не туда уж как-то слишком неожиданно. Что ни говори, рядом с огнем, тем более женщиной, стоит быть осторожным даже такому, как он… «Она не какая-то женщина – она Ив». Тихий шелест где-то на краю сознания заставил резко отпустить руку девушки и предложить ей присесть.

– Никакой глубокой медитации, постоянный зрительный контакт и полное раскрытие… э-э… В общем, эмоционально надо, чтобы ты расслабилась, – запутавшись, пробормотал он.

– Я понимаю, – кивнула она. – Так, чтобы ты был ведущим?

Невольно отерев выступившую на лбу испарину, Китарэ тяжело сглотнул. Демоново пламя огненного эвейя выбивало из колеи. Как они только выживают при таком накале?

– Да, чтобы проникновение было более глубоким, – ляпнул он, только сейчас сообразив, как это могло прозвучать.

– Хорошо, как скажешь, – легко согласилась она. Похоже, то, что казалось ему двусмысленным, для нее таковым не являлось. Отлично! Он справится! – Правда, я ни разу не пробовала так. Тебе придется научить меня. – Ив неожиданно мило улыбнулась.

– Угу, – промычал он, наблюдая за тем, как она отодвигается на противоположный край постели, предлагая сесть напротив нее.

Странное дело, пожалуй, впервые в своей жизни он испытывал нечто подобное: неловкость вперемешку с предвкушением в момент, который совершенно к этому не располагал. Разумеется, в его жизни были женщины, и, конечно, он умел получать удовольствие от физической близости… Но вряд ли он разволновался так лишь оттого, что сидит в метре от полностью одетой девушки, которая, скажем прямо, даже не старается быть привлекательной в его глазах. Скорее уж похожа на волосатую голову в ворохах кимоно, и он даже лица толком разглядеть порой не может. Ну, может, губы немного… Губы…

– Что? Что у меня там? – спросила она, вовсе не женственно утерев рот рукавом кимоно. – Все?

– Ага, – машинально ответил он.

– Начнем? Можно? – Она протянула ему свою ладошку.

– Что? – наконец-то собравшись с мыслями, несколько встревоженно посмотрел он на нее.

– Твой пульс, – немного хрипло засмеялась она, – мы должны синхронизироваться, ты же сам сказал.

Он покорно протянул ей руку, позволяя тонким маленьким пальчикам осторожно коснуться его запястья. Мимолетное прикосновение, обжигающее кожу, тут же заставило сердце биться чаще.

– Прости, горячо со мной, да? – смущенно пробормотала Ив, похоже даже не подозревая, насколько двусмысленно это для него сейчас. – Сильно нагреваюсь в последнее время. Рэби говорит, это нормально. Надеюсь, он прав и я не полыхну в один прекрасный момент.

– И я, – тихо ответил он, имея в виду совсем иное.

Некоторое время Ив держала его за руку, прислушиваясь к его пульсу. Он знал, что, как только она сможет подхватить и почувствовать его ритм, ее дыхание начнет меняться, перестроится биение сердца, изменится энергетический ток в теле. Он не знал, насколько хорошо обучил ее Рэби, но был готов помочь, если это понадобится. Китарэ ощущал, как ее энергетическое поле осторожно соприкасается с его, подстраиваясь и на тонком плане. Она была искусна и деликатна, стараясь взаимодействовать как можно осторожнее и незаметнее для него. Если бы речь шла о взрослом и опытном эвейе, то это было бы проявлением вежливости, своеобразным видом магического этикета, которому учатся годами и которого от совсем еще юных эвейев не ждут. Но, кажется, Рэби научил ее и этому. Китарэ ждал, пока Ив будет готова. Он понимал, что у неопытной девушки на это может уйти несколько часов. Но совсем скоро ощутил, как перестал чувствовать Ив на энергетическом уровне. Его дар распознавал ее естественным продолжением себя самого. Так, словно перед ним сидело его собственное отражение. Он понял, что она готова и уже у самой черты между осознанным и бессознательным. Все, что ему оставалось сейчас, – так это подхватить ее и нырнуть вместе с ней на самое дно ее сознания. Туда, где темное озеро без дна; где золотые звезды танцуют странный танец, сияя лишь для себя самих и не освещая ничего вокруг; где маленькая девочка уже очень давно ждет того, кто никогда не придет…

Он смотрел в ее темные глаза, испытывая чувство невесомости. Не понимая, где верх, а где низ. В этой беспросветной мгле он вновь оказался единственным светлым пятном, точно его белоснежное кимоно было способно освещать пространство вокруг. Постепенно он смог отвести взгляд от ее глаз, чтобы увидеть Ив перед собой. И если в этом месте ее подсознания он сиял, точно его одежды и волосы были сотканы из лунного полотна, то она… Он и представить не мог, что парящая перед ним девушка – это Ив. На ней было кимоно ярко-алого цвета ее рода, широкий черный пояс опоясывал тонкую талию, багряно-черные волосы развевались в потоках воды, в глазах мелькало зарево зарождающегося огня, которое отражалось на белоснежной коже. Ни намека на шрамы на шее. Здесь, в этом иллюзорном мире, он увидел ее такой, какой ей суждено было стать, – истинным эвейем огненной крови. Дракон, что однажды очнется от сна и покажется во всем своем великолепии. Ее стройная фигура точно утопала в алых лепестках кимоно, так походившего на диковинный цветок. Он не мог найти в себе сил, чтобы отвести взгляд. Не мог сказать, как долго они вот так парят друг напротив друга. Но в один миг Ив осознанно моргнула, нахмурилась и, посмотрев вверх, развела руки в стороны, делая взмах и устремляя свое тело к поверхности. Стараясь не терять ни минуты, он последовал за ней. Вынырнули они уже вместе.