Небесный странник. Сборник. Книги 1-3

За спиной послышались шаги. Это Кайль в очередной раз решил осчастливить нас своим появлением на мостике. Он смерил расстояние до берега.

- Вероятно, к вечеру мы прибудем в Монтосел.

В общем-то да, если не принять во внимание одно обстоятельство. Я расслабил зрение и сквозь полуприкрытые веки посмотрел на небо перед нами.

- Гвен, подверни-ка с четверть румба вправо.

Услышав от штурвального: "Есть, капитан!", скомандовал уже громче, чтобы услышали на палубе:

- Энди! Пол-оборота на подъем!

- Есть, капитан! - донеслось уже оттуда.

Это и есть из моих двух даров - дар видеть ветер, вернее, воздушные потоки в нем. И если мы поднимемся в небо чуть выше, уйдя немного влево, то попадем в отличный воздушный поток, чем сэкономим несколько часов. К сожалению, существует вероятность того, что через некоторое время он распадется, но ведь в небе он далеко не единственный, и уж кому, как не мне об этом знать.

"Небесный странник" войдя в поток, вздрогнул, скрипнул, переваливаясь с борта на борт, и значительно прибавил в скорости.

* * *

Вблизи острова, да и в самой бухте, на берегу которой расположен Монтосел, море приобрело темный, почти черный цвет - глубина резко увеличилась, но, вспомнив рассказ Кайля, удивляться я не стал.

- Командуйте, Брендос, - передал я управление кораблем навигатору.

- Хорошо, господин капитан, - отозвался тот, и сразу же, чтобы дать понять остальным - кто сейчас главный, крикнул. - На палубе! Приготовиться к маневрам.

После чего обратился уже ко мне:

- Куда будем сажать корабль, капитан?

Вопрос резонный. То, что именно на посадочном поле, понятно и без слов. Но в Монтоселе оно оказалось непривычно больших размеров.

- Прямо по центру и сажайте.

Бывают ухари, что умудряются посадить корабль чуть ли не вплотную к обязательной на всех полях таверне: сойдешь с корабля, и тебе остается сделать всего лишь несколько шагов, чтобы открыть в нее дверь. Но нам лучше все же приземлить "Небесный странник" посередине. И не потому, что я сомневаюсь в способностях моего навигатора, здесь другое. Остальные корабли нашли себе место на самых краях поля. Так что посади мы "Небесный странник" по центру,

вокруг нас окажется достаточно много свободного пространства, чтобы вовремя увидеть спешащих к нам не с самыми добрыми намерениями вооруженных людей. Попутный ветер посадке благоприятствовал, но на всякий случай я переместился ближе к рычагам устройства Аднера.

Трудности при посадке возникают иногда как будто из ниоткуда. Поднять корабль в небо - да, пара пустяков: крути кабестан в правую сторону, а в нашем случае потяни рычаг на себя. При посадке же необходимо учитывать многие факторы, и прежде всего скорость корабля.

Все дело все именно в л"хассах, вернее в их подъемной силе, а еще вернее, в ее особенностях. Например, на малой высоте корабль не сдвинуть с места даже парусам, полным свежего ветра - слишком велика его связь с землей. И для того, чтобы набрать ход, необходимо подняться выше. Но не до бесконечности, потому что наступает момент, когда связь с землей будет настолько мизерной, что корабль становится игрушкой ветров и управлять им невозможно. Да и холодно там, наверху.

Так вот, вся сложность при посадке заключается в том, что над предполагаемым местом необходимо оказаться практически уже без хода. И тогда крути кабестан в левую сторону и садись. Иначе, если не погасить скорость, но уже пытаться снизиться, в л"хассах создаться такое напряжение, что они разрушаются.

В лучшем случае камни рассыплются горсткой серой пыли, но может произойти и так, что по ним пойдут трещины, и заключенная в них сила разнесет корабль в ту же самую пыль, но только будет ее значительно больше.

Потому все поля расположены на окраинах городов, а над многими из них пролетать вообще запрещено. Устройство же Аднера позволяет идти над самой землей, причем без помощи парусов, и ни какого напряжения в л"хассах не создастся.

- Все дело в том, что силы не пересекаются, - туманно объяснял он.

Так что в случае необходимости мне удастся помочь навигатору Брендосу посадить корабль, причем сделать это незаметно для нашего пассажира. Ну а если уж все пойдет совсем не так, как хотелось бы, то плевать на всю секретность - жизнь дороже.

- Спустить парус! - подал команду Брендос. И через некоторое время. - Ансельм! Полтора оборота влево, снижаемся.

Вообще-то можно было бы сделать и два оборота, но удивлять лихостью было некого - поле пустынное. Да и мой навигатор не тот человек, чтобы рисковать понапрасну. Энди, кожей чувствующий поведение л"хассов, закрутил кабестан в нужную сторону. Закрутил правильно: не слишком быстро, и не очень медленно. Брендос выглянул за борт, чтобы определить высоту, на которой оставался "Небесный странник", после чего распорядился снова:

- Еще оборот.

На этот раз Энди крутил кабестан осторожно, чуть ли не нежно. "Небесный странник" коснулся земли плоским металлическим днищем так мягко, что мы все едва почувствовали момент приземления.

- Мастерская посадка, - нисколько не кривя душой, заявил я Рианелю. Тот позволил себе едва уловимую улыбку, скорее из обычной своей вежливости, нежели приняв мои слова за комплимент своему искусству кораблевождения. Но посадил он корабль точно посередине поля, так что похвалу он заслужил точно.

И все же Кайль оказался прав: к тому моменту, когда "Небесный странник" коснулся земли, наступили сумерки. Они вообще в этих широтах наступают рано.

- Вахту на палубу, два человека. И чтобы не глаз не сомкнули!

Когда летучий корабль, даже такой малыш как "Небесный странник" находится на земле, попасть на него, если не спущен трап или не открыт грузовой люк, достаточно сложно: его борт возвышается на высоту пары человеческих ростов. Да и волноваться здесь, на Островах, особенно нечему. И все же мне внушал беспокойство двухмачтовик - неизвестно, кому он принадлежит, и не прибыли ли на нем сюда не по мою душу? Но случись что-либо подозрительное, любому из вахтенных достаточно будет повернуть кабестан , и корабль окажется на высоте макушек окружающих поле пальм, ну а потом уже будем разбираться - обоснованной ли оказалась поднятая им тревога.

Спустившись с мостика, я столкнулся с Каилюайлем Фамагосечесийтом.

- Я так понимаю, господин Кайль, в город вы сегодня не отправитесь?

- Время уже слишком позднее для визитов, - улыбнулся он. - Да и потом, где я найду в Монтоселе такую кухню?

Что есть, то есть: наш Пустынный лев, во всем, что касается стряпни - кудесник необыкновенный. Сколько раз его пытались переманить! И какие только блага не предлагали! Но нет, Амбруаз остался верен "Небесному страннику". Ему бы еще, наконец, научиться стоять за штурвалом. Но с этим, думаю, все обстоит безнадежно.

От камбуза тянуло таким ароматом, что пришлось поневоле туда заглянуть. Вышел я уже с подносом, на котором лежал вишневый пирог, от одного запаха которого сойти с ума можно было, и все, что необходимо к вечернему чаю.

В каюте я застал Николь с заплаканными глазами. И спрашивать не надо, что произошло: она опять смотрела вещицу, найденною мною в джунглях Эгастера, в башне Древних. С виду эта штуковина ничего особенного собой не представляет: футляр с большой палец величиной, где внутри спрятана палочка из материала, очень напоминавшее стекло. Но стоит только потереть ее особенным образом, как непонятно откуда возникает видение молодой красивой девушки, весело что-то рассказывающей. Девушка выглядит как живая, хотя если провести сквозь нее рукой, абсолютно ничего не почувствуешь.

Но главное чудо в другом: они похожи как две капли воды, девушка и моя Николь. Сколько я не всматривался, так и не смог обнаружить ни малейших отличий. Хотя какие тут могут быть чудеса, если в самой Николь течет кровь Древних. А еще Николь понимает, о чем говорит видение этой девушки, и именно ее слова и являются причиной слез. Когда я впервые смог вызвать видение этой девушки из футляра, понял сразу - это письмо. Письмо любимому человеку, и Николь мою догадку только подтвердила. Тогда я застал ее плачущей и все никак не мог ни успокоить, ни понять причины ее слез.

- Люк, как она его любила! - всхлипывала Николь, а я все не мог взять в толк: кто кого любил, и зачем из-за этого так переживать.

На этот раз я молча поставил поднос на стол, крепко прижал ее к себе, и долго-долго не отпускал. Затем мы пили чай с вкуснейшим вишневым пирогом, и разговорили обо всем на свете.

"Выкину я эту штуковину, обязательно выкину. Или сделаю так, как будто она потерялась. Ну сколько можно так рвать себе душу из-за чьей-то любви, канувшей в лету тысячелетия назад?"

* * *

На следующий день, когда я проснулся, господина Кайля уже не было на борту. Зато на нем объявился другой человек, как выяснилось, посланец местного губернатора.

- Господин губернатор приглашает вас к обеду, - важно сообщил он, переполненный значимостью собственной миссии. - Заодно вы сможете обсудить с ним дела. Господин Кайл тоже будет на нем присутствовать.

- А что это за двухмачтовик? Чей он, и как давно в Монтоселе? - поинтересовался я у человека, который, несмотря на свой далеко не юный возраст создавал впечатление мальчика на побегушках.

- "Мантельский удалец"? Да он давно уже тут стоит, с месяц, наверное. У него проблемы какие-то - взлететь не может, - сдвинув шляпу на затылок, почесал лоб посланец губернатора. - А вообще "Удалец" по контракту здесь работает, уже третий год пошел. Сразу его и наняли, как только "Иероним Пикаро" где-то там сгинул, - и он махнул рукой куда-то в сторону юга.

* * *

Мне приходилось бывать во множестве городов. Больших и малых, сплошь застроенных бревенчатыми одноэтажными домишками как Чеджур, так и пронизывающих небо высоченными шпилями, как Джессор. Видел я каменные коробки утопающего в джунглях Опситалета, и своеобразную архитектуру Эгастера, где чуть ли не каждое здание венчалось сферическим куполом. Словом, мне есть с чем сравнивать и Монтосел понравился мне еще тогда, когда я рассматривал его с мостика "Небесного странника".

Город на удивление оказался неожиданно большим. Центр города представлял собой улицу, разделенную надвое бурным, стекающим с невысокой горы водным потоком, с перекинутыми через него несколькими ажурными каменными мостиками. Мостики явно предназначались для пешеходов, слишком они были узки. И лишь мост у самого подножия горы смотрелся достаточно широким для того, чтобы кареты могли не только по нему проехать, но и разъехаться, причем несколько в ряд.

Чуть выше него, на склоне горы, расположилось длинное двухэтажное здание, сложенное из белого камня, с многочисленными колонами по всему фасаду, образующими портик.

К нему-то я и направился в сопровождении Родрига Бриса и Аделарда Ламнерта, вышагивающих по обеим сторонам в шаге сзади от меня. Ростом и статью Люкануэля Сорингера Создатель не обидел, но они на голову выше, а в плечах так шире вдвое - оба редкостные здоровяки.

Захватил я их больше для солидности, поскольку влипнуть в неприятности в столице архипелага Монтоселе - для этого необходимо хорошенько постараться.