Небесный странник. Сборник. Книги 1-3

Еще наверху, при осмотре, у меня сложилось впечатление, что корабль рухнул с высоты мачтой вниз, а затем уже завалился набок. Так что осмотреть помещения для людей и особенно – каюту капитана будет затруднительно: от них кроме обломков ничего не осталось. Да еще и болото постаралось, корабль ведь на самом его краю лежит.

«Крепкие раньше корабли строили. Пусть они и полностью были деревянными, но ведь смотрика, не рассыпался этот после удара о землю, что даже удивительно. И вот уж в чем совсем не хочется убеждаться, так это в том, что „Небесный странник“ после падения будет выглядеть ничуть не хуже», – размышлял я, пытаясь пробиться через завал из полусгнившего переломанного судового набора к тем местам, где должны находиться л'хассы.

Разочарования постигали меня одно за другим – всех шести л'хассов не оказалось на месте. Нет, никто не побывал здесь раньше нас – при крушении все они рассыпались серой пылью. Вернее, рассыпались пять из них, а один оставался цел, но и он потемнел и треснул.

– Уходим, – решительно заявил я тоном, не допускающим возражений. – Уходим немедленно. Энди, Гвен, Родриг, господин Глувер, быстро наверх!

Хвала Создателю, мне хватило авторитета для того, чтобы у меня не начали выяснять: в чем причина столь внезапного бегства? Сейчас, когда, возможно, стоит лишь чуть поковыряться воон в том углу и неожиданно наткнуться на такое!..

Глувер и его помощник, глядя на то, как быстро отреагировали на мои слова Энди с Гвеном и Родригом, спрашивать ничего не стали. Я поднимался по лестнице последним, занятый сразу двумя делами одновременно: хотелось как можно быстрее убраться с корабля и в тоже время – сохранить на лице спокойное выражение. Наверное, со вторым делом у меня получилось не очень удачно, потому что наверху Николь сразу же спросила у меня:

– Чтото не так, Люк?

– Один л'хасс оказался с трещиной, – не замедлил с ответом я, после чего, не спрашивая разрешения, подхватил ее под руку, чтобы помочь поскорее отсюда убраться.

Трещина на л'хассе – это не просто плохо, а хуже некуда. Л'хассы – как и люди: живут и умирают. Правда, живут, если их не трогать, бесконечно долго, говорят, что тысячи лет. Но если заставлять их работать – поднимать в небеса летучие корабли, жизнь их сильно сокращается, становясь почти такой же короткой, как и человеческая. При этом они все больше темнеют, а бьющийся внутри их язычок пламени тускнеет до тех пор, пока не исчезнет.

Когда они рассыпаются в серую пыль, люди знающие утверждают, что происходит это событие совершенно беззвучно. Но если л'хасс начинает трескаться, в любой момент с ним может произойти нечто невероятное – он разнесет все вокруг с грохотом, дымом и пламенем. Случается, треснувшие л'хассы лежат себе с миром очень долго, но бывает и так, что они взрываются сразу же, как только на них появляется трещина. И нет на обнаруженном Энди корабле ничего такого, чтобы стоило бы риска потерять собственные жизни.

Едва останки корабля скрылись за поросшей густым ельником возвышенностью, все сбавили шаг – теперь можно не торопиться. Я же достал то, что успел найти на корабле и еще никому не показывал.

При свете дня и особенно после того, как я протер его платком, предмет, оказавшийся медальоном или амулетом, выглядел значительно привлекательнее. Круглый, с небольшими черными камешками треугольником, а посередине – изображение в виде креста. Только крест не совсем правильный, перекладина на нем косая. И сам он, и цепочка явно золотые.

Негоже очень нравящейся тебе девушке дарить украшения, снятые со скелета, и потому я, подняв медальон за цепочку, сказал:

– Николь, смотри, что я успел найти на корабле.

Не обязательно же эту штуку носить как украшение. Быть может, есть в ней какаянибудь особая сила, а Николь в таких вещах понимает. И если медальон девушке приглянется, я найду способ, чтобы убедить ее принять медальон в подарок.

Медальон, раскрутившись на цепочке, весело заблестел под лучами солнца, пуская зайчики, но Николь, вместо того чтобы впечатлиться, отшатнулась от меня:

– Люк, выброси его немедленно!

Она даже побледнела.

Выброси так выброси, нет ничего проще. Лишь бы только я в ее глазах не выглядел человеком, разбрасывающим направо и налево золотые украшения.

Я поднял руку над головой и раскрутил медальон на пальце за цепочку, собираясь запустить им в сторону погибшего корабля. Только вот украшение соскользнуло с пальца прежде, чем я рассчитывал, полетев в противоположную сторону, где сразу нашло себе цель. Целью оказался Энди Ансельм, идущий рядом с Лией и в чемто ее убеждающий. Наверняка ведь врет девушке, что успел обнаружить таинственный сундучок, закрытый на три висячих замка, и только мой строгий приказ немедленно покинуть трюм заставил его вернуться с пустыми руками.

Не ожидавший нападения сзади (а медальон угодил ему немного ниже поясницы), Энди отпрыгнул далеко в сторону. Вообщето Ансельм далеко не трус, и я сам был свидетелем тому, как однажды в Мавангане он один вышел против трех человек, вооруженных ножами. Причем по лицу Энди явственно читалось, что ситуация его забавляет, и не более того. Но сейчас другое дело.

Когда мы обнаружили первый рассыпавшийся в пыль л'хасс, все несомненно вспомнили о проклятиях духов, пусть никто ничего и не сказал вслух. А уж после того, как из темного угла трюма послышался тяжелый вздох, мы застыли как изваяния. Лично у меня по телу быстробыстро забегали мурашки. Затем оттуда же раздался замогильный голос, показавшийся мне полным неизбывной тоски. Голос взывал: «Эндиии! Эндиии!» Не выдержав, Ансельм бросился к лестнице, но поскользнулся и упал. Как я удержался на месте, сам не пойму. Закончилось все тем, что показавшийсь из темного угла Гвенаэль сложился пополам от хохота. Глядя на лицо Энди, я подумал, что ему все же стоит отдать Гвену долг в два золотых нобля.

Так что реакция Энди на попавший в него медальон меня нисколько не изумила. Что удивительно, Николь, девушка временами смешливая, на этот раз даже не улыбнулась.

Проходя мимо медальона, я не стал его подбирать, а вдавил каблуком в землю. Каково же было мое удивление, когда через некоторое время я увидел, что его цепочка обмоталась вокруг сапога. Только дрыгнув ногой, в третий раз мне удалось, наконец, избавиться от медальона.

* * *

Поднялись мы в воздух безо всяких проблем, затем так же легко набрали ход. Как будто бы и не было ничего, что несколько дней назад заставило нас срочно опуститься на землю.

Когда Энди заступил на вахту за штурвал, я поинтересовался:

– Что заставило тебя пойти шляться по острову с самого утра?

Тот не стал скрывать:

– Да я хотел с Николь договориться, чтобы она Лию ко мне приворожила. Лия – вредная девка, но почемуто тянет меня к ней, спасу нет. А она все надо мной надсмехается.

– Ну а пошелто зачем?

– Думал трав и кореньев всяких насобирать, чтобы Николь уговорить.

– Энди, а самто ты в них хоть чтонибудь соображаешь?

Ответ Ансельма поразил меня своей логикой:

– Я с собой большой мешок прихватил, непременно бы чтонибудь полезное попалось, а Николь потом сама бы разобралась.

– А где же он? Чтото я никакого мешка не видел.

Энди, вздохнув, признался, что гдето его забыл, после того, когда обнаружил упавший с неба корабль.

Бросив прощальный взгляд на остров посреди болот с высоты, я обратил внимание на то, что посередине него, на холме, между деревьев, виднеются какието руины.

«Возможно, странное поведение л'хассов связано именно с ними? – пришла мне в голову мысль. – Рассказывают, попадаются такие ловушки. Вот и рухнувший корабль, вероятно, в нее угодил. Только теперь она уже не работает так, как сотни лет назад…»

Глава 7