Тени Лордэна

— По-помогите… — дрожащими губами, прошептал убитый и, протянув руки вперёд, поковылял в сторону чужака. — Прошу, помогите мне…

Хромос почувствовал, как холодный пот выступил вдоль позвоночника, а руки намертво вцепились в рукоять. Чем живой мог помочь мертвецу? Как возможно разгадать загадку перед лицом страха? Капитан не понимал происходящего и только пятился назад, чтобы не дать протянутым рукам найти себя.

— Спасите… кто-нибудь — за спиной послышался ещё одни голос, слабый и женский — спасите… кто-нибудь…

Хромос обернулся и увидел высокую эльфийку, еле державшуюся на тонких и длинных ногах. Её платье было разодрано в клочья, а вытекавшая из раны бесконечной рекой кровь окрашивала белую ткань в жуткий багровый цвет. Ослеплённая, как и Киданс, она наощупь искала долгожданного спасителя, чтобы уцепиться и прижаться к нему, но тот не желал попасться в их отчаянные объятья.

— А-а-агх! — вскрикнул Киданс. Его тело бешено затрепыхалось, а крик обратился в сиплый хрип. Затем он обмяк и повалился вперёд. Чёрная бездна раскрыла беззубую пасть и поглотила безвольную тушку. На месте купца Хромос увидел человекоподобный сгусток дыма с парой горящих красным огнём глаз. В правой руке призрак держал короткий черный стилет, чьи блестящие гладкие грани покрывала свежая кровь. Сделав шаг назад, фигура издала протяжный свист и растворилась в воздухе.

Тьма сжимала Хромоса со всех сторон. Он чувствовал на себе взгляды тысячи глаз, и мимолётные прикосновения чьих-то незримых рук. Его враг был везде и нигде одновременно, он был не человеком, а живой тенью, обитающей во мраке. Капитан напрягал все органы чувств, чтобы уловить момент его близившегося нападения, но единственное, что он слышал и видел, была рыдающая Элатиэль. Она упала на колени и горько стонала, закрыв лицо руками. Красные слёзы просачивались сквозь её пальцы и стекали низ по рукам, рисуя на бледной коже изогнутые линии.

— Она следующая, — промелькнуло в голове у Хромоса, и, забыв про все предосторожности, он сломя голову побежал к эльфийке.

До девушки оставалось всего несколько шагов. Заметив топот его шагов, она оторвала прилипшие к лицу руки и в отчаянной мольбе протянула их к нему навстречу. Где-то вдалеке послышался щелчок. С оглушительным свистом, походившим на рев ветра среди прибрежных скал, пустоту пронзил арбалетный болт и с треском вонзился в девичью голову. Удар обладал чудовищной силой, и эльфийка, словно невесомая кукла, кубарем покатилась по чёрной глади, бешено размахивая ломающимися конечностями.

В очередной раз Хромос остался один среди небытия. Он кружился на месте с поднятым мечом, чувствуя, как невидимый убийца шаг за шагом подходил всё ближе и ближе, внимательно примеряясь к новой жертве. Душу капитана охватил животный страх перед сверхъестественной, непостижимой угрозой, низводивший разум до первобытного состояния. Лишившись последних крупиц воли, капитан стал бешено размахивать мечом, в тщетной попытке ранить незримого и неуловимого врага. Зря боролся глупец, ведь Оно уже явило себя.

Хромос ударился спиной о преграду и почувствовал холодную полоску стали, прижавшуюся к горлу. Пальцы разжались сами собой, и отцовский меч, вращаясь, провалился в бездну. Чувствуя боль от скользившей по острому металлу кожи, Капитан медленно повернул голову и заглянул в пламенные очи. В них не было ничего кроме безграничной злобы и жажды разрушения.

— Ты… — успел прошептать капитан, когда одним резким движением острое лезвие вспороло ему глотку до самых позвонков. Хромос рухнул на колени и стал судорожно закрывать руками открывшуюся рану, из которой обильным, нескончаемым потоком вытекала кровь и багровым водопадом скатывалась по броне. Вязкая жидкость не проваливалась в пустоту, а растекалась по невидимой поверхности, образуя большую круглую лужу, в центре которой корчился в судорогах капитан. Липкая гладь задрожала, затряслась, и из неведомых глубин поднялись пять кривых столбов, обмотанных ржавыми корабельными цепями. То были огромные костяные пальцы, испещренные демоническими рунами. Со скрежетом и скрипом они сжались в кулак, заточив Хромоса в костяную темницу. Он почувствовал, как лопались его органы, как все кости его тела трескались и крошились под чудовищным давлением, но не успел он вскрикнуть, как длань рока погрузились в пучину.

Под небольшой лужей скрывался бескрайний океан алых вод. Хромос видел, как мимо него проплывали громадные полусгнившие рыбы, чьё дряблое мясо лоскутами отваливалось от скелета. С поразительной скоростью они носились среди тонущих обломков кораблей и заглатывали несчастных матросов в широкие, мерзкие пасти. Костяная рука всё продолжала погружаться в тёмные глубины, и Хромос увидел на дне разрушенный город, охваченный чёрным пламенем. Дома лежали в руинах, дороги обратились в кровавые реки и хор бившихся в агонии грешников и праведников звучал в бурлившей воде. Капитан закричал от ужаса, и алая жижа в один миг заполнила лёгкие, обжигая нутро словно расплавленный металл.

— Хххха, — сдавленно вдохнул Хромос и открыл глаза. Он лежал на кровати, насквозь промокшей от пота. Его сердце грузно стучало в груди, отдавая гулким эхом в ушах. — Сука… надо было выпить ещё пива, чтобы такая чушь не снилась…

Хромос ещё раз перемотал в голове сон, медленно таявший и ускользавший из памяти. Обычно он спал без сновидений, просто закрывал глаза в темноте и открывал при свете, и был этому искренне рад. В остальных случаях в ночи он видел абсурдную мешанину из своего прошлого и дурных видений, не имевших особого смысла. Единственной отрадой была возможность вновь пережить некоторые счастливые моменты детства, даже если за этим следовала кошмарная расплата.

Продолжая лежать на влажных простынях, капитан думал о тех горящих глазах и красном море. Этот сон чувствовался совсем иначе чем другие, он казался особенным, возможно даже вещим, эдакой щелью, через которую просочились вести о безрадостном грядущем. Благо, что сны капитана никогда не сбывались.

Почувствовав жажду, Хромос прервал мрачные размышления и нехотя встал с кровати. Ему было лень надевать сапоги, и он пошёл босиком по остывшему каменному полу замковых коридоров. В Крепости было тихо и безлюдно, большинство стражей безмятежно дрыхли на узких и жёстких койках, и лишь немногие несли ночное дежурство на стенах и у ворот. Ночной скиталец неспешно добрёл до дальней комнаты, где кроме всяких полезных в быту вещей стояла большая бочка, наполненная чистой водой. Рядом с ней стояли несколько чаш, и Хромос, взяв одну, зачерпнул воды. Он пил большими и жадными глотками, так что вода стекала по его подбородку и капала на грудь и пол.

Возвращаясь назад в свои покои, Хромос ненадолго остановился у высокого узкого окна, из которого лился тусклый лунный свет. Перед ним как на ладони лежал спящий великан — Лордэн. Этой ночью небо было чистым, и капитан мог ясно разглядеть очертания домов и улиц, по которым медленно двигались красные звёздочки патрулей. Их было куда больше, чем несколькими днями ранее. Уже после первого убийства Хейндир успел отдать приказ об усилении ночного патрулирования. Теперь каждый отряд состоял из большего числа бойцов, и они останавливали каждого хоть сколько-нибудь подозрительного человека. Впрочем, теперь Хромос понимал, что подобные меры будет совершенно недостаточны для того, чтобы остановить убийцу. Они лишь сделают его работу чуточку сложнее, но может это даже повеселит безумного душегуба.

В то же самое время в другом конце Крепости происходило нечто крайне подозрительное. Шестеро стражей, облачённых в тяжёлые доспехи, лежали на полу и крепко спали, выпустив из рук тяжёлые щиты и острые копья. Их единственной обязанностью было стеречь тяжёлые ворота, запиравшиеся ночью на засов и пару тяжёлых замков, но все они палии жертвами тёмного заклятья, погрузившего их в магическую дрёму.

Громоздкая створка приоткрылась, и через щель протиснулся человек, чьё лицо закрывал мешковатый капюшон. Он был облачён в короткий синий поддоспешник, а его ноги утопали в высоких солдатских башмаках. В левой руке он держал полупустой мешок с собранной добычей. Мужчина достал из кармана связку ключей и поочередно закрыл замки. Всё было возвращено в первоначальное состояние, и воришка осторожно, но быстро ушёл прочь от дверей. Через полчаса стражи очнуться, но они ничего не вспомнят, ни как они заснули, ни как они пробудились. И уж тем более они не вспомнят загадочного ночного гостя.