Тени Лордэна

— Как ты мог не слышать? Сейчас пол города об этом толкует. День назад замочили заезжего купца в «Золотом Тельце», а потом ещё и разделали на кусочки, — вмешался Вали́ссиан.

— Ах, ты про это. Нет, ну, конечно же я об этом слыхал, но там вроде без расчленения обошлось.

— Может и так, сам то я ничего не видел, но рядовые меж собой поговаривают, что там было что-то необычное и довольно жуткое.

— По-любому преувеличивают, — сухо ответил Лормин, аккуратно нарезая сосиску на ровные кружки, как если бы от этого зависел их вкус.

— Вот же он скотина! — возмутился Адриль, ударив костлявым кулаком по столу. — Почему ему вечно достаётся вся самая интересная и славная работа, а мы должны разбираться с пьяницами, драчунами, да воришками!?

— Ну, во-первых, не все мы, а только ты, а во-вторых, когда ты наконец перестанешь чуть что трындеть и жаловаться по всякому поводу и без, то может и тебе доверят серьёзное дело, — процедил сквозь зубы хладнокровный Лормин. Он не желал начинать своё утро с очередного нытья и пустых обвинений известного склочника. Глупый ход; Адриль был полон желания и решимости развязать ссору, и никакие возражения с угрозами не смогли бы помешать ему осуществить это намерение, но его опередил бас Манека.

— О, помяни чёрта, и вот он уже тут! Доброе утро Хром.

— И вам всем тоже, — поприветствовал товарищей капитан. Как и всех прочих старших офицеров, его тело облегал синий поддоспешник. Этим утром Хромоса окружала мрачная аура, впрочем, для посторонних людей, никогда прежде не имевших с ним дело, капитан Нейдуэн и без того создавал впечатление хмурого и вечно сердитого человека, в особенности, когда он молчал и усердно над чем-то размышлял. То ли дело было в его строгих чертах лица, то ли в обыкновенно тяжёлом взгляде. Капитан обошёл стол по периметру и уселся на своё привычное место, по правую руку от стула Хейндира.

— Что-то у тебя рожа кислая, заболел? — спросил его Фелкис.

— Нет, просто паршиво спалось.

— Вот как… нам, кстати, уже рассказали про твой вчерашний бой со Стариком. Говорят, что вы устроили хорошее представление, вот только ты по одному из подчинённых моего капрала чуть не попал.

— Ну, его всё равно бы не убило, но зато в следующий раз он был бы внимательнее, — вяло отмазался Хромос и сунул ложку в рот.

— Да ты у нас сама доброта.

— Угу…

— Да плевать на эту вашу потасовку, — бесцеремонно вмешался Адриль, — ты давай расскажи, что там за убийства такие, и почему именно ты должен с ними разбираться!

— Хейндир вам всё сам расскажет на совете, а я сейчас хочу спокойно пожрать, так что не порть аппетит.

— Вы только посмотрите на него! Разве так отвечают друзьям? У вас там, что секреты какие-то от нас? Снова междусобойчики устраиваете? А ну сейчас же говори!

— Вот тебе ни за что не скажу, хоть ты лопни.

— Сволочь ты!

— Смотрю на тебя и всё удивляюсь, как тебя жёнушка то терпит, — встрял в перебранку Лормин.

— А ты что никогда её не встречал? — спросил Тристан.

— Нет, а что с ней?

— А то, что она ещё большая заноза в заднице, чем наш душечка Адриль. Только попробуй наперекор что-то ей сказать или посмотреть косо, она из тебя всю душу вытрясет, — капитаны дружно загоготали, пока Адриль надувался как обиженная жаба. — Как говорится: «муж и жена — одна Сатана». Идеальная пара!

— Знаете что! Вы… вы все… идите на хер, ублюдки!

— Не обижайся ты так, мы же шутим.

— Да пошёл ты! Она у меня просто золото! Святая женщина! Четверых выносила и сама выкормила! Так что заткни пасть и не смей о ней так больше говорить.

— Ладно-ладно, остынь, — попытался успокоить его Фелкис, но Адриль уже успел затаить обиду и не собирался прощать братьев по службе ближайшие пару дней. Подобное происходило с регулярностью и неминуемостью восхода солнца, и все капитаны уже давно перестали принимать его недовольства всерьёз и даже порой его нарочито подначивали. Пускай он и был взбалмошным скандалистом, однако свою жену он любил, причём так, как этого не делают многие мужчины, которые горделиво и самонадеянно называют себя приличными семьянинами.

Вскоре все блюда были съедены, а кружки с крепким и сладким травяным чаем осушены. Капитаны ещё немного посидели за столом, обмениваясь недавними историями из личной жизни, всяческими подколками и подслушанными у рядовых похабными шутками, а потом дружно поднялись и неспешно пошли в зал Совета. На общем собрании господин Командующий намеревался поведать своим подчинённым об убийствах, при этом некоторые капитаны уже были ранее осведомлены о сложившейся ситуации и ещё вчера взялись за осуществление приказа по усилению ночного патрулирования. Кроме этого, Хейндир дал указ держать всем язык за зубами и не болтать лишнего, но многочисленные слухи об убитом купце уже успели расползтись по городу, а с убийством небезызвестной эльфийской актрисы их должно было стать ещё больше.

Хромос шёл в конце процессии вместе со своим другом Глоселем, улыбчивым мужиком с тёмно-рыжими волосами. Он был немного старше Хромоса и имел поразительную способность находить общий язык и уживаться кем угодно, даже с самыми вредными и капризными людьми, включая Адриля.

— Скажи Хром, правду говорят, что убийца настоящий зверь, без чувства жалости и сострадания? — полюбопытствовал Глосель вложив в слова и голос драматические ноты.

— Жалости у него точно нет, но вот он не зверь. Скорее чудовище, причём очень осторожное и скрытное.

— Всё так плохо?

— Ага. Труп есть, а следов почти что и нет, к тому же мотивы не шибко то и ясны.

— Значит, возможно, что он продолжит убивать?

— Я не смогу этого точно сказать, пока не пойму, что связывает двух убитых. Без знания мотива все рассуждения будут пустой болтовнёй, но всё-таки мне кажется, что это не последние два тела, что мы найдём.

— Это хреново… Но ты точно уверен, что это не работа местных банд?

— Сам знаешь — в городе уже давно сложились свои «традиции», и у каждой крупной шайки есть свой отличительный способ оставить послание, и я что-то не припомню среди них подобного ритуала со сдиранием кожи, хотя вот ослеплять очень даже любят, но только оставляя человека в живых. Так что это скорее кто-то приезжий, либо дерзкий и наглухо отбитый новичок, что очень маловероятно.

— Тут ты, однако, прав… — после слов Хромоса Глосель глубоко призадумался, и они в молчании дошли до самого Зала Совета.

Хейндир ещё не успел прибыть к месту собрания, и капитаны разбрелись по своим дружеским компашкам, всё продолжая разговаривать о житейских неприятностях и некоторых радостных событиях. Поддавшись коварной меланхолии и не желая с кем-либо трепаться, Хромос уселся на стоявший у стены стул и сложил руки на груди. Он думал то о том, то о сём, пока его блуждающий взгляд не попал на золотое солнце, скрывавшее за собою тайник. В его голове сразу появился поразительно детальный образ лавовых опалов, их переливающиеся краски и их тёплое, гипнотическое сияние. Капитан захотел вновь увидеть чудесные камни и прикоснуться к их согревающей поверхности. Если бы у него был при себе ключ, то он бы непременно открыл тайник, чтобы вдоволь полюбоваться на них, но один ключ висел на шее у Хейндира, а второй был запрятан где-то в бесчисленных комнатах Сената. Одним волевым усилием Хромос отбросил эти желания и ухмыльнулся, поняв, что подобно гномам начинает проникаться любовью к сверкающим камням.

Когда капитаны уже начали уставать от затянувшегося ожидания, двери залы растворились, и на пороге появился господин Командующий, одетый в короткий бардовый поддоспешник. Вслед за ним вошли двое его адъютантов, бегавших по личным поручениям и сопровождавшие его для солидности на официальные встречи.

Капитаны разом замолкли и без напоминаний и команд заняли места вокруг стола, приготовившись слушать командира. Хромос окинул взглядом всех присутствовавших и, к своему немалому удивлению, заметил, что кроме капитана, находившегося в отъезде по дипломатическому поручению, на собрании не присутствовал ещё один офицер по имени Одвин. Он также пропустил утреннюю трапезу, и раз уж он так и не явился на совет, то должно быть был занят чем-то ещё более важным, по крайней мере важным для него самого.

— Товарищи, вчера вечером в театре «Янтарный соловей» была убита певица, — с этими словами Хейндир склонился над столом и ткнул пальцем в то место резной карты, где возвышался деревянный кубик с покатой крышей. — Ровно за день до того в гостинице «Золотой Телец» был убит купец. В обоих случаях убийства были совершены с особой жестокостью и изощрённостью, а после с тел были сняты крупные лоскуты кожи. Это даёт нам основания полагать, что оба совершённых зверства являются делам рук одного и того же человека. Непосредственных очевидцев убийств у нас нет, улик практически тоже, кроме вот этой одной вещицы.

С этими словами Хейндир дал сигнал помощнику, и тот выложил на стол чёрный арбалетный болт, очищенный от слоя крови и яда.

— Оружие у него качественное и вероятнее всего сделанное за пределами Лордэна, однако на второй жертве он использовал яд Туманных Островов, так что мы можем предположить у него наличие серьёзных связей в городе. Человек он явно не простой, и обладает высокими навыками проникновения и скрытности, вероятно является профессиональным наёмником. Есть вопросы?

— Можно поподробнее рассказать о жертвах и убийствах, — спросил его Фелкис.

— Как раз собирался переходить к этой части, — ответил Хейндир и приступил к детальному рассказу о всём, что ему с Хромосом удалось узнать на местах убийства.

Поступить на службу в городскую стражу мог любой юноша, достигший возраста четырнадцати лет и способный удержать в руках тренировочный меч в независимости от своего происхождения. В первые два года мальчишки привыкали к новому образу военной жизни, учили назубок свод законов и впитывали от наставников негласные договорённости и маленькие хитрости, делавшие жизнь стража проще, а кошелёк тяжелее, и, разумеется, они проводили уйму времени за физическими тренировками. По достижении восемнадцатилетия они могли наконец-то надеть доспехи и стать полноценными стражами, получив свою небольшую крупицу вожделенной и опьяняющей власти. С этого момента используя свои далеко не всегда благородные таланты и родственные связи они могли продвигаться по ступеням карьерной лестницы, звание за званием, прибавка за прибавкой, пока большинство из них не упиралось в непреодолимое препятствие. По установленным правилам капитаном стражи мог стать лишь человек, обладавший развитыми колдовскими способностями. Предрасположенность к магии была исключительно врождённой и передавалась по наследству от родителя к ребёнку — огонь от огня, земля от земли, тьма от тьмы и никогда иначе. Маги составляли отдельную, малочисленную и относительно закрытую касту людей, которая не любила разбавлять драгоценную голубую кровь, хотя это не всегда срабатывало должным образом, и ребёнок мог как многократно превосходить своих посредственных родителей, так и у великих колдунов могла родиться совершенная посредственность, которую нельзя было исправить никакими тренировками, правда такие радикальные отклонения случались довольно-таки редко.