Живая

Глава четырнадцатая

У тебя нет меня, у меня нет кожи —

Прикоснись, и узнаешь, о ком мои сны —

Сделай что-нибудь. Ольга Арефьева — «Сделай что-нибудь»

В ту ночь ей снился бал в Неблагом дворе. Множество ослепляющих огней, сверкающий мрамор пола, мелодичная музыка и Габриэль на троне, с кубком в руке мрачно оглядывающий танцующих.

— Вам скучно, милорд? — спросила Вида, чуть нагнувшись, так, чтобы ее губы оказались над ухом короля. Габриэль покачал головой.

— Не то чтобы… Но, пожалуйста, потанцуй для меня.

— Хорошо.

Девушка кивнула и спустилась по ступеням, намереваясь вклиниться в толпу танцующих. Но тут двери в зал отворились, и все замерли.

Внутрь величественно вплыла Медб, королева Благого Двора. Габриэль даже приподнялся на троне — он ждал ее, он тосковал без нее, даже искусная рыжая игрушка не могла побудить его забыть красавицу-королеву.

Медб взмахнула рукой, и музыка стихла. Танцевавшие пары расступились, лишь одна Вида не тронулась с места. Медб насмешливо изогнула тонкую бровь.

— Меченая малышка, уступи мне дорогу.

— Вы в противоположном конце зала. — Вида дерзко вскинула подбородок. — Неужели Вам нужно так много места?

Медб нахмурилась. Она была необыкновенно красива, каждым своим жестом и равно спокойствием, сдержанным недоконченным движением. Ее лицо было идеально симметричным, светлым и изящным — таким, какое нечасто встретишь даже у сидов, не говоря уже о людях. Хотя когда-то давно Медб была человеком, смертной правительницей, решительной и жестокой. Характер сохранился у нее прежним даже тогда, когда Медб превратилась в жительницу Сияющей страны.

Вида смотрела, как королева приближается к ней, покачивая стройными бедрами, так что серебристая ткань дорогого платья струилась по ногам, словно вода, смешанная с лунным светом. В сравнении с прекрасной Медб Вида почувствовала себя неловкой, угловатой, некрасивой и непроизвольно сжалась.

Медб прошла мимо нее, так что колыхаемые магическим ветром золотые волосы и шелковый подол хлестнули Виду по плечу и ноге. Но королева разозлилась оттого, что из-за какой-то дерзкой девчонки была вынуждена сделать крюк, дабы дойти до трона Габриэля.

Король же, казалось, был доволен ссорой подопечной и правительницы Благого Двора. Это его забавляло. Он приподнялся и поклонился Медб.

— Габриэль, — сказала она. Имя короля прозвенело хрусталем и прожурчало ручейком, слетев с ее языка. — Я принесла тебе подарок.

Женщина щелкнула пальцами. В зал тотчас же торопливо влетели служанки Медб с большим свертком в руках. По второму щелчку они развернули его прямо на полу зала.

Это был огромный холст, изображавший Габриэля (только отчего-то со светлыми волосами) и какую-то женщину — очень привлекательную, высокую, даже выше мужчины, нарисованного рядом с ней. Коротко стриженые рыжие волосы, того же оттенка, что и у подопечной короля, две черные пряди, падающие на плечи… Вида вздрогнула. Необычная прическа, такую было бы сложно забыть… Но она забыла. Ощущение дежавю не покидало девушку, однако точно сказать, кто эта женщина и при каких обстоятельствах они встречались, Вида не могла.

Тем временем побледневший Габриэль сбежал с трона и принялся топтать полотно.

— Это не подарок, Медб! Это оскорбление! Я не хочу видеть эти лица в своем замке!

Королева Благого Двора рассмеялась.

— Ты такой чувствительный, мой милый. — Она подошла к Габриэлю и погладила его по щеке. — Это не на пользу правителю. Но… если я подарю тебе танец, ты успокоишься?

Габриэль фыркнул и направился обратно к трону.

— Что-то не хочется. Ноги болят. — Он обернулся. — Впрочем, до твоего прихода я просил леди Виду станцевать мне. Может быть, ты сделаешь это за нее?

Медб улыбнулась карминовыми — будто вымазанными в подсыхающей крови — губами, и закружилась прямо на полотне. Заиграла музыка, нежная и страстная одновременно, как и сама правительница Благого Двора.

Вида смотрела, как Медб танцует, приоткрыв от восхищения рот.

— Она такая красивая…

Руки королевы двигались, словно вода, плавно, мягко и завораживающе, подол взлетал, обнажая стройные мраморные ноги.

— Мне никогда не удастся танцевать так же. — Поднявшаяся к трону Вида повернулась к Габриэлю. — И почему ты не создал меня такой? Красивой? Изящной?

Принц схватил ее пальцы, прижал к подлокотнику трона и сдавил, так что кольца впились в плоть. Девушка выдохнула — больше от изумления, нежели от боли.

— Замолчи, — прошипел Габриэль. — Мне не нужна вторая Медб, я создавал тебя такой, какой посчитал нужным.

— Но ты надеешься получить ее.

Король Неблагого Двора ухмыльнулся. Его рука скользнула вверх по предплечью Виды.

— Кобылу можно приручить. Зебру — никогда.

Зою разбудил звук захлопнувшейся двери. Девушка спустила ноги с дивана и, не вставая, заглянула в кабинет: там никого не было. Видимо, Айкен давно проснулся, а теперь просто закрыл дверь в ванную или на кухню. Зоя поднялась, прошла в его комнату, взяла тетрадь и вернулась в гостиную. Пока сон не забылся, его следовало законспектировать. Но уже после нескольких строк девушка поняла, что не может сосредоточиться. Она отложила тетрадь в сторону, потерла лоб. В голове крутились события прошлого вечера: бой, оставивший после себя дрожь и возбуждение, руки Айкена, недвусмысленно обвившие ее талию.

Девушка в сердцах бросила ручку на журнальный столик.

Спустя несколько минут из ванной в гостиную зашел Айкен, вытирая свежевыбритое лицо полотенцем.

— Доброе утро, — пробормотал он, сел на диван рядом с Зоей. Бросил взгляд на ее тетрадь и поднял руки в извиняющемся жесте. — О, я не собираюсь подглядывать тебе через плечо, если ты пишешь.

Девушка растерянно пожала плечами.

— Пожалуй, я передумала. Если ты прочитаешь, будет даже лучше.

Айкен недоверчиво покосился на напарницу.

— Послушай, тебе не обязательно знать, что там мне снилось, это правда. — Зоя глубоко вздохнула, давая себе время поразмыслить. — Если тебя раздражает Карл, я все понимаю. Но я в какой-то мере чувствую себя виноватой за все то, что с тобой случилось, и в противном случае выходит, что я что-то от тебя скрываю.

Молодой человек не ответил, только двинул рукой, как бы говоря «продолжай».

— На каких языках, кроме французского и английского ты еще говоришь?

— Что?

Зоя снова глубоко вздохнула, потерла лоб.

— Да, бред. Просто дело в том, что… Хотела бы я зашифровать свои воспоминания так, чтобы они были понятны только ограниченному кругу лиц…

Айкен улыбнулся и неуверенно произнес:

— Тогда, может быть, дневник — вовсе неудачное решение? Почему бы тебе не записывать свои сны, а рассказывать их? Например, мне.

— Или Хэвену, — осадила его Зоя, но тут же улыбнулась, чтобы сгладить грубость. — Ты не стал отрицать, что Карл тебя напрягает. А я сегодня как раз пойду проведать Хэвена. Его и Дэйва с Симонеттой.

Когда Зоя вернулась, часы в гостиной отбивали полдень. За звоном девушка расслышала голос Клариссы:

— Она может быть, в твоем вкусе, может быть, и нет. Но ты же не станешь отрицать, что она внушает как минимум уважение. А там недалеко до восхищения. Откуда — до любви только шаг.

Зоя вздохнула. Очень хотелось ворваться в гостиную и мрачно спросить «все занимаетесь сводничеством?». Но она сдержалась. Положила сумочку на стойку для обуви и, держась за косяк двери, осторожно заглянула в гостиную. Айкен обернулся на звук ее шагов и обезоруживающе улыбнулся.

— О, привет, — жизнерадостно сказала Зоя и нагнулась, чтобы расстегнуть босоножки. — Я взяла билеты на завтра. В шесть вечера мы с Хэвеном уедем.

— Отлично, — без малейшего воодушевления ответил молодой человек. Улыбка его мгновенно погасла.

Зоя прошла в комнату, присела на подлокотник кресла, в котором расположился напарник. Улыбнулась Айкену, затем перевела мрачный взгляд на Клариссу. Та без слов поняла намек и отослала парня на кухню, сказав, что у неё с Зоей будет чисто женский разговор. Айкен кивнул и вышел.

Зоя заняла его место.

— Я все слышала, — прорычала она, наклоняясь вперед. — Ваши штучки — они уже порядком попортили мне жизнь. Если бы не Ваша пропаганда…

Кларисса подняла ладонь.

— Погоди, девочка. Ты слышала далеко не все, не отрицай. Я же напротив отговаривала твоего очаровашку добиваться тебя в последнюю ночь, что ты проведешь в этом доме.

Зоя откинулась на спинку, расслабила плечи, но в глазах ее все еще читалось недоверие.

— Но он уперся. Ни в какую! Знаешь, он действительно тобою одержим. А ты, — Кларисса с улыбкой покачала головой, — жестокая. Могла бы оказать небольшую услугу тому, кто не раз спасал твою жизнь.

Зоя стиснула зубы так, что челюсти свело.

— Я не буду с ним спать.

— Да? Неужели? Но ты хочешь этого.

— Пока мое желание не реализовано, я яростнее в битве.

Кларисса фыркнула и откинулась, положив белые красивые руки на спинку дивана.

— Габриэль создавал тебя не только для боев. Думаю, об этом балансе он позаботился.

Зоя ответила не сразу.

— Но я больше не чувствую своей принадлежности к Дворам. Вчера я видела Габриэля — и что? В моей душе ничего не дрогнуло. Сны о Карле…

Девушка потерла холодный лоб. На кухне чем-то загремел Айкен, и Зоя ненадолго настороженно обернулась.

— Я не знаю. Я запуталась.

— Если терзаешься перед выбором, поступай так, чтобы потом спокойно спать по ночам.

— А если выбрать невозможно?..

— Из двух зол — меньшее. А дальше — терпи.

— Вы хотите, чтобы я страдала? То есть, страдала еще больше?

— А ты разве страдаешь?

Девушка пожала плечами. Кларисса снисходительно вздохнула.

— С каждым своим перерождением ты все больше человек, и все-таки недостаточно. Ты подвержена страстям и функционируешь похожим образом, но все равно, — Кларисса хищно оскалила зубы, — ненастоящая.

Зоя отшатнулась, оскорбленная, и тут в комнату вошел Айкен с подносом.

— Чай, — сказал он. Посмотрел на Зою, приподнял брови, видя ее замешательство, но, поставив поднос на столик между женщинами, ушел, так ничего и не спросив. Кларисса проводила его задумчивым взглядом.

— Вы правы, он будто одержим мной, — Зоя потерла плечи, чувствуя неловкость, что они обсуждают мужчину, который только что был с ними, а сейчас находился всего лишь за стеной, — верит, что мы уготованы друг другу судьбой.

Кларисса усмехнулась, будто знала больше, чем собиралась говорить.

— А если я скажу, что когда-то ты сама искала с ним встречи?

Зоя энергично покачала головой.

— Не верится. Я знаю себя, я знаю, какие мужчины мне нравятся. Айкен для меня слишком…

Кларисса шумно выдохнула и ударила рукой по колену, прерывая собеседницу.

— Ну, хватит! Предположим, не совсем с ним.

— Вы не стали бы врать, — закусив губу, пробормотала Зоя. — Рано или поздно я вспомню все. И если Вы солгали мне…

Кларисса рассмеялась грудным смехом, самодовольным и уверенным, казалось бы — вовсе не подходящим к ситуации.

— У меня достаточно разума не лгать тому, кто дерется лучше меня. Так что, смелая девочка, прежде чем уехать — хочешь ты узнать? Его?