Декамерон

Глава 8. Дивора

По туннелю Дивора не пополз. Наездница погнала его по стенам на крышу. Оттуда они бы легко сориентировались, куда бежит инквизитор.

Тритон легко взобрался наверх. Всадница крутила головой, выглядывая беглеца в стене дождя. Дезертир как раз бежал за поворот на спуск, что вёл в Порт.

— За ним! — призывала чародейка. Она ощутила небывалый азарт, будто кошка в погоне за несмышлёной мышкой.

Фантом издал громогласный рёв. Несколько молний в раз ударились об воды залива. Белизна покрыла Саргузы. Апостатка повела питомца по верхушкам здания.

Рык тритона давал ясно понять: отступница не отвяжется. Не успокоится, пока не настигнет свою жертву. О том, почему она прицепилась именно к нему, оставался открытым. Каково было бы удивление, если бы вскрылась личность преследователя…

Альдред ускорился, насколько позволял весь его обвес, и неустанно рвался вперёд. С картой Города, каким ренегат его помнил, он сверялся опосредованно.

Из-за спины доносился грохот. Куски домов и крыш осыпались под тушей тритона, разбивались о мощёные дороги. Тварь всё ближе. Ближе. И ближе.

В голову Флэя закралась поистине шальная мысль: идти в одиночку к Порту было ошибкой. Под таким углом — не иначе как. Нужно было лишь оставить Колонну на произвол судьбы, либо же просто убить. А остатки отряда повести за собой. И волки целы, и овцы сыты. Кроме Джакомо, естественно.

Хотя в глубине души ренегат понимал: он рисковал, но сделал всё предельно по совести. Ушёл из Инквизиции, обойдясь малой кровью. Грубо, жёстко, однако это всего-навсего было меньшее из двух зол.

Альдред ощутил небывалый страх. Да, он оставил за собой на Островах горы трупов. Убил Паучиху, тримогенского слона и Минотавра, сошедшего со скрижалей о дельмейских мифах. Пошёл против Церкви ради личных интересов. Остался жив после волны упырей. Не дался этническому меньшинству…

Но здесь и сейчас был готов сдаться.

Ведьма и её питомец представляли опасность куда большую, чем что-либо из списка его достижений.

И хотя сознание нагнетало обстановку, обещало, что Флэя перетрёт между зубов тритона, он бежал. Казалось, ноги сами несли его вперёд. Подсознание из последних сил цеплялось за призрачный шанс выжить.

В ботинках плескалась вода. Обувь натирала пальцы стоп — скорее всего, в кровь.

Однако дезертир всё также шлёпал по лужам. На себя не надеялся. Только на Свет и Тьму, если им вообще было дело до его судьбы. Можно подумать, это Противоположности вершили жизни простых смертных. Наоборот, они всего-навсего давали им карт-бланш на время воплощения. А после — взымали по счетам.

Ренегат впопыхах и не заметил, что ливень резко утих. Даже не сбавил напор до мороси, а просто сошёл на нет. Последние жирные капли упали на макушку — и буря утихла. Флэй мельком поглядел на небеса.

Казалось, всё пророчило ему скорую смерть. Ведь и чернильные облака потемнели до непроглядной, космической черноты. От рассвета дезертира отделяло всего ничего. Увидит ли он его? Хотя бы в последний раз?

Несметное полчище каннибалов проснулось. Отовсюду Альдред слышал звериные, нечленораздельные ликования. И если кто-то из разбойников снова высунул свой нос на улицу, ему следовало бежать. Ярость пронизывала голоса заражённых, говоря о нечеловеческом аппетите.

Беглец так до сих пор и не увидел ни одного людоеда. Словно все они разом поднялись из Порта, чтобы поживиться. Всё одно. Дезертир знал, непонятная сила вновь сгоняла их в стаи. А быть может, и вовсе в рой.

Жатва должна была вот-вот возобновиться и накрыть весь Город целиком.

Дорога от Торгового Квартала до Портового Района была широкой. Так просто не нырнёшь за угол. Особенно если помнить о недремлющих упырях.

С поимкой персекутора чародейка не спешила. Значит, к нему она относилась играючи. Будто бы пыталась попросту взять измором. Ибо в сухом остатке культистка была права: так или иначе, она поймает инквизитора.

Более того, отступница не стеснялась показать своё превосходство. Наездница погнала Дивору прямо по стенам зданий. С пёсьим задором тритон перескакивал с одного дома на другой, круша всё на своём пути.

Фантом прыгал справа-налево — и обратно. Нёсся по фасадам и крышам. Террористка на это реагировала… никак. Даже близко не вываливалась из седла и не упускала из виду свою цель. Её будто бы приклеили.

К рокоту гигантского тритона примешался ещё один звук — пронзительный и тонкий, не от мира сего. Плохое предчувствие заставило Флэя обернуться.

Апостатка выставила перед собой посох. Латунную голову охватило фиолетовое пламя. Ренегат понял: чародейка готовит заклятие. Судя по шуму и методичности исполнения, крайне мощное.

Страх подстёгивал думать.

«Куда? Куда? Куда?!.»

Альдред озирался по сторонам. Тут и там он видел каннибалов. Упыри выползали из логовищ: их привлекла суета снаружи. Впереди уже собралась целая свора людоедов.

Заражённые подъедали свежие останки горожан. Заслышав рёв Диворы, они начали вставать. Совсем как люди. Твари недоумённо глядели в сторону дезертира.

Никто не ждал, пока беглец сообразит, как ему быть. Заклинание было готово. Из латунных глазниц и рта античного красавца покатил неимоверно мощный, концентрированный заряд энергии. С гулом, напоминающим предсмертный вопль банши.

Дезертир почувствовал: магический поток спешит к нему. Он затормозил, скользя по грязи. Только остановился на месте, перемахнул через раскрытые ставни ближайшего окна. Провалился во тьму заброшенного дома — как не бывало.

Фиолетовый трубовидный луч ударился туда, где собрались упыри. То ли притянуло к ним, то ли чародейка так задумывала. Утробное, больно режущее слух гудение эфира обозначило взрыв.

Переведя дух, Альдред выглянул наружу.

Тварей стёрло с лица земли. Были — и нет их. Единственным напоминанием, что они вообще существовали, служил студенистый суп. Над варевом поднимался пар. А на месте разрыва материи образовалась воронка. От неё ввысь очагами клубился дым.

Быстрая и безболезненная — и тем не менее — жуткая смерть.

В тот же миг стало ясно, с кем Флэй имеет дело.

Стало быть, это не просто чернокнижница. Она владеет не просто порчей. Апостатка — гексер. Ей подвластны крамольные демонические знания.

И кто знает… Быть может, отступница — одна из немногих счастливчиков, кому повезло обуздать своего тёмного попутчика.

Чародеи вроде неё черпают силы из Серости, словно сновидцы. Разве что используют не чистую энергию Тонкого Мира, а сгустки тёмной, дошедшей до полураспада. Её они преобразуют в магию порчи, разложения и мук.

На Островах тоже имели место гексеры. Однако шестое чувство подсказывало Альдреду: те и в подмётки не годятся этой язычнице.

Дивора всё не умолкал. Монстр хозяйничал на одной из крыш поблизости. Он надеялся принюхаться к запаху гнилостной мертвечины. Вычленить из него шлейф животного страха, что тянулся к Флэю.

— Не прячься, — с материнской лаской призывала наездница.

Её слова отозвались холодком, что пробежал по коже дезертира.

Он отдавал себе отчёт: здесь нет смысла задерживаться. Он обернулся, как вдруг пересёкся взглядом с каннибалом. Тот проснулся только-только. Упырь крался, дабы не спугнуть свою добычу.

Ещё совсем недавно это был обычный городской отрок. Но теперь — самый что ни на есть людоед.

Впредь бесполезно было вести себя тихо. Шипя, заражённый кинулся на беглеца.

Мысли не поспевали за подсознанием. Оно спасло Альдреда и на сей раз.

Ренегат инстинктивно потянулся за тесаком и вбил клинок в лоб упыря. При этом — ещё и хлопнул по гарде. Лезвие вогнало ещё глубже.

С бровных дуг в белёсые глаза полилась чёрная смолистая жижа.

Клинок с треском добрался до мозга. Бледная тварь застыла в угрожающей позе, кряхтя. Зубы с трёхдневным налётом скрежетали. Скрюченные пальцы пробрала дрожь. И в то же время людоеду подкосило колени.

Парень явно не ожидал, что попытка перекусить спросонья окажется фатальной.

Но сколько лет ему было в прошлой жизни? Пятнадцать? Больше? Меньше?..

Как знать. Нынче дети так быстро растут… В свои девятнадцать Альдред уже терялся на фоне двадцатипятилетних здоровых лбов. Его выдавала только комплекция.

Флэй машинально затаил дыхание. Но вдохнуть пыльного воздуха не спешил. Моровые миазмы повсюду. Напрягшись, он вытянул тесак из черепушки людоеда.

Он мигом подтянул с шеи маску, подозревая неладное. Иначе — прибег бы к респиратору Адельгейма. Ринулся к окну напротив него.

Следовало поторопиться. Иначе остальных упырей в доме привлечёт шум. Неважно, разум роя у них или же вполне самостоятельный, они не могли не услышать, как на половицы рушится тело, как по полу стучат ботинки.

Зараженные как раз засуетились на верхнем этажи.

Ренегат погрузил стопы в размытую почву переулка. Со всплеском грязь поднялась вверх и обрызгала ему штаны.

Он прижался к глинобитной стене спиной. Затем огляделся по сторонам.

Здесь никого не было: ни каннибалов, ни выживших, ни апостатов. Даже гексер где-то затерялась.

В затишье дезертир увидел возможность перевести дух. А заодно и продумать свой дальнейший маршрут.

«Транспортная артерия между Торговым Кварталом и Портовым Районом насчитывает примерно полторы тысячи шагов. Сколько я пробежал? Это не считая того, что намотал по кругу…

Если мне не изменяет память, примерно две трети пути позади. А это значит, осталось всего-ничего. Только вот к побережью дорога расширяется — хоть четыре повозки кати. Между зданиями такие разрывы… Я буду как на ладони — это как минимум.

Да и кто сказал, что в Портовом Районе заражённых не осталось?

Сестра Кайя. Умоляю. Просто дождитесь меня…

Гексер меня потеряла из виду. Вообще не слыхать.

Из двух зол выбрать лучше наименьшее. На главной дороге показываться не стоит. Она меня сразу заметит. Или она, или орда. Если я прошмыгну сквозным путём через дома… Если петлять через рыбацкие лачуги, проскользну, как невидимка. Она потеряет след. И если упыри вышли из укрытий поживиться, то за людьми на проспекте.

Уж лучше они, чем я…»

За размышлениями он потерял связь с реальностью. И тем не менее, в явь Альдред вернулся достаточно быстро.

Откуда-то сверху упала жирная мутная капля. Совсем не дождевая.

Густая жижа попала на правый наплечник. Инквизиторский сплав не распознал продукт чар. Небесная сталь зашипела и начала плавиться, будто на неё плеснули кислотой. Нос резало от удушающего горького запаха.

Альдред округлил глаза. Сразу, едва заметил, что гордость Инквизиции разлагается за считанные секунды. Он ещё вчера поразмыслил на этот счёт. Чутьё подсказывало: Седьмая Луна неслабо повлияла на расстановку сил.

Возможно, усилила эфир. А возможно, её излучение подавляла достоинства сплава. Как бы то ни было, иначе восстания магов бы не было. Их попытки на заре Круга кончились плачевно. Минимальные потери личного состава. Геноцид апельсинов.

Слюни. Это были слюни. Дивора постарался.

Губы задрожали, еле сдерживая крик, преисполненный ужаса. И хотя самому ренегату не очень хотелось, он инстинктивно поднял взгляд вверх.