Декамерон

Глава 12-2. Мосты

Чем больше Флэй думал о природе заражённых, тем сильнее укоренялся в простом выводе. Из Города нужно бежать, сверкая пятками. Раз уж феодал запечатал собственных граждан в Саргузах и бросил умирать, придется ретироваться по воде. Без Марго не обойтись, раз уж ренегат понимал в лодках чуть больше, чем ничего.

Жилые массивы Ларданов — это лабиринт, полный теней, где человек легко мог стать обедом для заражённых. Если где и можно спастись от Чёрного мора, подозревал Флэй, то только в хорошо укреплённом замке на холме. При условии, что вода рядом, и дровишек с едой вдосталь.

Но, как ни крути, изоляция на просторах Западного Аштума — не лучший вариант. Быть может, стоило и впрямь прислушаться к застрельщице. Отыскать неназванные земли, куда толком и не ступала нога гармониста. Наконец-то обрести рай на земле.

— Поживём — увидим, — осадил себя ренегат, уходя прочь.

Для начала он должен был отыскать сестру Кайю. Спасти её, если нужно.

— Как она тогда говорила? Гостиница называется «Поющие Фонтаны»? Или «Голубые Фонтаны»? «Лазурные Фонтаны»?.. — пытался вспомнить Альдред.

В общем-то, неважно, какие. Главное, что фонтаны.

Солнце и не думало покидать Норманнскую набережную. Так что Флэй беспечно пошёл по ней в одинокого по направлению к сухим докам. В самую гущу Портового Района. Именно там сосредоточились всевозможные заведения: питейные, дома терпимости, гостиницы, корчмы и иже с ними.

Над бухтой кружили чайки. Они кричали, облепляли скалы, рыскали в поисках пропитания. Море шумело, пребывая в постоянном движении: мелкие волны вяло наталкивались на береговую линию, лизали песок, омывали гальку. Дул приятный ветер, значительно сбавлявший несносную субтропическую жару. Лето было в самом разгаре.

И что самое приятное, дезертир гулял по набережной совершенно один. Весь Равновесный Мир — по крайней мере, люди, его населявшие — вымерли как будто. Непередаваемое чувство. В Саргузах оно никому не было знакомо. Доселе.

Мародёры, упыри, чародеи с инквизиторами — они находились где угодно, только не здесь. Альдред был предоставлен сам себе. Он пытался, но никак не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал подобное умиротворение.

Ренегат не сказал бы, что склонен к одиночеству. Скорее, наоборот, он тяготел к обществу. Но не абы какому. Что бы ни предлагал Западный Аштум, от него Флэю было нужно не особо много. Впрочем, он никогда не задумывался, способен ли унести столько, сколько загадал себе. Ибо не всегда человек получает ровно то, что хочет.

Лучи солнца будто бы проходили сквозь него. Бриз колыхал перепачканные волосы. Пот выступал на лбу. Тем не менее, предатель чувствовал себя превосходно. Чувствовал себя в безопасности. У него даже нашлось время, чтобы помечтать по дороге в гостиницу ментора.

Его план был прост. Воссоединиться с наставницей. Кем бы друг другу они бы не стали после этого, он согласился бы на любую связь. Не чужие всё-таки люди. Альдред питал равнодушие к потугам Марго. Девушка была нужна ему не больше, чем трамплин в новую жизнь. Её чаянья значения не имеют.

С деньгами, вырученными со службы в Инквизиции, Альдред мог совершить многое. Мог податься вслед за сестрой Кайей, куда бы та ни устремилась. Либо же проявить инициативу. Отыскать место, где они бы никогда больше не услышали ни об Инквизиции, ни о магах, ни о Чёрном море. Начать жизнь с нуля. Освоить новое дело.

И пусть весь Равновесный Мир пропадёт пропадом, а Седьмая Луна зловеще висит в ночном небе. Флэю была нужна только связь с ментором. Связь, бремя, узы. То, что привело бы его к долгожданной, настоящей, первозданной свободе.

Но это потом. Всё потом. Ренегат одёрнул себя, помня: делить шкуру ещё живого медведя ни к чему. Будущее — явление пространное. И раз уж весь мир Альдреда Флэя погрузился в Хаос, даже за краткосрочную перспективу быть в ответе он не мог.

Портовый Район встречал его ещё большей неразберихой, чем Норманнская набережная. Чёрный мор опустошил его подчистую. Кругом валялся мусор, тела погибших, стояли брошенные телеги, поваленные фонарные столбы на ворвани.

Раз уж солнце выстилало перед предателем золотой путь по мостовой, он понятия не имел, ошиваются ли в округе каннибалы. Однако общее запустение намекало на то, что людоеды отправились на жатву куда-нибудь ещё. Либо же спали, дожидаясь, пока облака не заслонят всю синеву небосвода.

Бродя не пойми, куда, Флэй гадал над судьбой Портового Района. Представлял себе его гибель. Ведь по сути эти места являлись наиболее оживлёнными в Городе. Веселье днём и ночью, мордобой, суета, торговые сделки, тяжёлая работа в доках, постоянная текучка кораблей, праздношатания моряков. Жизнь оборвалась безвозвратно.

Если верить словам профессора о том, как Чёрный мор подминает под себя жилое пространство и распространяется от дома к дому, то смерть Портового Района быстрой не назовёшь. Быть может, нечисть и не признали в первых упырях.

Наверняка городская стража даже не удосужилась их ловить. Они безалаберно ведут свои патрули, но не за всякое преступление берутся. Горький опыт научил: не все дела суждено раскрыть.

Между тем количество заражённых росло в геометрической прогрессии. Сначала упыри прятались по углам, как крысы. Нападали на слабых и одиноких, пополняя орду. А когда их стало предостаточно, началась настоящая жатва. Они беспечно врывались в устоявшуюся повседневность местных обитателей.

Разносили питейные заведения. Пьянчуги едва ли даже понимали, что происходит. Они принимали смерть в пьяном угаре — почти безропотно. То же самое про завсегдатаев местных курилен можно было сказать.

Срывали сделки с иностранными торговыми компаниями. Вламывались на собрания. Кипы договоров, купчих, и прочих документов остались неподписанными навсегда. Товар же, задержанный таможенниками, рисковал попросту сгнить в доках.

Тихий сон постояльцев местных гостиниц обрывался. Сначала их будил шум внизу. А после к ним во тьме ночи являлись те самые упыри, больше походившие на бабаек из детских сказок.

Людоеды вычищали бордели. Хватали всех, до кого добирались когтистые пальцы. Им было неважно, кто пойдёт на мясо.

Шлюхи в неглиже, их клиенты, в ужасе спешно искавшие свои штаны, вычурные держатели салонов в северных крашеных мехах. В глазах упыря человек не имеет идентичности: просто еда. Ни жалости, ни сочувствия, ни раскаяния.

Заражённые — уже не люди. Эпидемия низвела их до животных. Падальщиков и хищников. Оттого и минимален спрос с них.

Примерно так погибал Портовый Район. Впредь солнце здесь разливало не яркое золото погожего дня, но гной гиблого места.

Гостиница, где ютилась ментор, дезертир нашёл не сразу. Он и помыслить не мог, что постоялый двор стоял аккурат по соседству с посольством Бизанской республики.

«Лазурные фонтаны» гласила вывеска. Всё-таки лазурные.

Ещё одна предприимчивая морская держава на Полуострове. До своих старших сестёр им было далеко.

Димето, плевав на косые взгляды остального Равновесного Мира, поддерживал налаженные торговые связи с Дельмейским Деспотатом. Именно на них приходилась львиная доля рынка специй, кофе с чаем, цитрусов, а также редких тканей и красителей.

Вануя, как бедный родственник, обивал пороги всех государств Экватора, но своё получал, сбывая в Западном Аштуме всё то же самое, но ещё и рабов. Если димецианцы даже умудрялись основывать колонии на Востоке, то вануэзцы ограничивались торговыми факториями. Земли у них имелось вдосталь в отличие от конкурентов.

Черин влился в большую игру республик третьим. Их мореходы главным образом основывали и держали под контролем сбыт алмазов, драгоценных и редкоземельных металлов, а также редких пород древесины. Они поднялись на тесном сотрудничестве с империей Луров, что нынче претерпевает спешную индустриализацию.

Возили тяжёлые грузы, но и выручали немало.

А вот Биза своё имя заработала в логистике и пассажирских перевозках. Главным образом, они развозили продукцию Западного Аштума в страны Экватора, но с пятикратной наценкой.

Благо, спрос на произведения искусства, научные труды, металлические изделия, одежду из кожи и меха в отдельных районах Востока высок. Людей высокого достатка там гораздо больше. Чтобы корабли не простаивали, они возили всех, кто платит, в разные уголки обоих материков. Главное, чтоб было по пути.

И с ними всеми Ларданское Герцогство подписало торговые соглашения, участвуя в общемировой цепочке поставок. Однако о прибыли, которые получали Саргузы от этого, знали не многие: лишь казначейство да сама семья феодала.

Естественно, упыри добрались и до представителей Бизанской республики. Совсем не это волновало Альдреда. У него возникло дурное предчувствие от столь близкого местоположения гостиницы к посольству. Он помотал головой, отвергая собственную интуицию: всё равно внятных подозрений от самого себя не услышал.

Гостиницу обнесли стенами. Видать, чтоб ночью пьяные моряки не нагрянули, а уличные шлюхи не смущали постояльцев. Альдред попытался отворить ворота, дёрнув за ручку, но те не поддавались. Их заперли изнутри. Ему пришлось обойти территорию по периметру. Никаких пробоин, через которые могли пролезть упыри, он не заметил.

Добрый знак. Однако в самой гостинице никто не подавал признаков жизни. Хотя сам Флэй, шатаясь туда-сюда, был бы для постояльцев, как на ладони. С выводами ренегат не спешил. Перво-наперво он должен был проникнуть во двор.

Облака так до сих пор и не заслонили солнце. Так что дезертир безнаказанно вытворял, что хотел. Беглец подкатил тележку к стене, поднялся в неё и стал перелезать. Чтобы каннибалы ненароком не последовали за ним, пихнул её обратно. Возможно, твари не догадаются использовать её, как он.

Альдред спрыгнул с каменного забора в траву. Вышло не очень удачно. Лодыжки заныли. Флэй поморщился, но не придал этому особого значения. Поболит — и перестанет. Ничего критичного. Ренегат встал в полный рост и осмотрелся.

На территории гостиницы действительно находились фонтаны из белого камня. Они не работали. Вода в них застоялась. Тянулись же фонтаны вдоль небольшой аллеи платанов. Место для отдыха, стоит понимать.

Чуть поодаль располагались конюшни. Да только лошади все передохли. Не от голода или болезней. Их сожрали каннибалы, которые каким-то образом сюда проникли. Однако самих упырей было не видать.

«Плохо дело, — думал Флэй, как вдруг встрепенулся, наполняясь решимостью. — Так! А ну без паники».

Говорить себе дезертир мог что угодно. Это не отменяло простой правды: его вера таяла прямо на глазах.

Мощёная дорога привела ренегата прямо на крыльцо гостиницы. Альдред занёс кулак, чтобы постучаться, как во всякий городской дом. Но шестое чувство остановило его на полпути. Гнетущая тишина настораживала и даже немного угнетала. Он отстранил лицо, призадумавшись. Потом глянул на дверную ручку. Задержался. Медленно обхватил её пальцами. Тихонько потянул на себя. Увы, не поддавалась.

— Заперто, — пробормотал предатель раздосадованно.