Через розовые очки

— Вначале надо сорвать с тебя эти зловонные тряпки, — сказала Вероника, как только Бомбист ушел..

— Вначале Ворсика вымой.

Но кот, на удивление, оказался чистым. Попахивал, конечно, но была ясно — на этот раз ему не удалось совершить любимый экскурс по злачным ландшафтам свинарника. Похоже, несчастного полонили на чистой территории, а уже потом подвесили на муку.

— Бедный Ворсик! Вандалы, убийцы! Это же такая травма для психики, — опять принялась возмущаться Марья Ивановна, но Вероника прервала ее жестким вопросом.

— У вас тут скорая помощь есть?

— А зачем ему скорая помощь? Он же цел.

— Не Ворсику, а тебе, горе мое.

— Какая там скорая… Флора надо попросить, он довезет до больницы.

На утро Флор повез дам в Кашино. Марью Ивановну осмотрели. ощупали, просветили рентгеном. Диагноз был суровым — перелом щиколотки. Тут же был наложен гипс. Больная рвалась домой, но ее и слушать не стали.

— Хоть неделю, но полежать у нас необходимо. У вас на голове ушиб, возможно, сотрясение мозга. И на теле множественные травмы.

— Синяки что‑ли?

Врач не стала уточнять, только еще решительней поджала губы:

— Вам необходим покой и наблюдение.

Марья Ивановна поняла, что спорить бесполезно. Будь она обычной пациенткой, ей бы наверняка прописали домашний режим. Но она была теткой уважаемого человека, больница ждала от этого уважаемого денежной помощи, а здесь предоставлялась реальная возможность перекинуть мостик… Словом, лежите, дама, и не рыпайтесь!

— Верочка, милая, только не уезжай в Москву, — взмолилась Марья Ивановна на прощанье. — Побудь с Ворсиком. Через три дня я точно буду дома.

— Машенька, я волнуйся. Я тебя не оставлю. Вот разберусь в этом деле, тогда и уеду.

— В каком деле? Не понимаю я ничего.

— А тебе и не надо понимать.

На этом они и расстались.