Pulgarcito – по мотивам сказки «Мальчик с пальчик»

Часть 22

Эрнан вернулся домой в ужасном расположении духа.

Тот случай, когда чего — то жаждешь, а получив желаемое, испытываешь горечь разочарования.

Не давала покоя мысль о безвозвратной потери Марты. Он физически ощущал зияющую дыру в своей душе.

Пытался успокоить себя мыслью о немалой прибыли, но… тщетно— дыра в душе становилась все шире и глубже. Хотелось выть, выть, как воет раненный зверь.

«Пабло!» — позвал он, потом вспомнил, что того, по его же приказу, посадили в темницу, выругался, пошёл в подвал, — Пабло— вот виновник всех его бед, всех несчастий, свалившихся в одночасье.

Поскользнувшись на влажных ступенях, с трудом открыл тяжелую дверь, в темноте ничего не было видно, когда глаза привыкли, увидел в углу, на земляном полу, спящую фигуру Пабло: «Вот оно что, эта собака ещё и спит спокойно, а я, по милости этого шелудивого пса, должен страдать», — он со всей силы ударил ногой Пабло прямо в лицо, гнев поглотил все его сознание и он яростнее и яростнее стал избивать человека, который по его мнению, был виновником всех бед, придавивших своей тяжестью.

На крики прибежал Антонио, кое — как сумевший оттащить брата от Пабло.

— Что ты творишь? Ты же его убьешь, успокойся, пойдём выпьем лучше. — Эрнан плюнул в сторону Пабло и вышел, вслед за братом, из подвала.

Дождавшись ухода хозяев, Пабло приподнялся, выплюнул выбитые зубы, утёр грязным рукавом плевок хозяина и кровь с лица: «ничего, придёт час расплаты, ответишь за все, Пабло никому не прощает обид, даже хозяевам», — он осмотрел подвал и принялся прямо руками рыть подкоп, земля была слежавшаяся, и сырая, обливаясь злыми слезами и пОтом, он с остервенением, с какими — то, непонятно откуда взявшимися, силой и упорством все рыл и рыл твёрдую почву.

Устав, прикрыл небольшое углубление ворохом соломы и обессиленный упал на пол — он отомстит, отомстит. «Ту — тук, ту — тук, ту — тук, ту — тук», — билось в груди его сердце, а Пабло слышалось: «месть, месть, месть, месть».

Братья поднялись в дом и сели за стол. Антонио налил вина себе и брату, выпили.

— Что ты бесишься из — за бабы — то, да ты только моргни и их сотни таких же набегут, да ничего в ней такого и нет— рожавшая уже даже,

— Точно, — ухватился за эту мысль Эрнан, — у нас же ее щенок наверху, узнает — прибежит, в ногах валяться будет ещё

— Эх, брат, — вздохнул Антонио, — ты неисправим, а деньги хорошие, хоть за них взял? — Эрнан назвал сумму, — сколько!? — вскрикнул Антонио, — да с такими деньгами…

Эрнан написал Марте письмо, забыв, что она безграмотная, когда вспомнил, подумал: «ничего, кто — нибудь прочтёт, найдутся доброхоты», — со злорадной радостью вложил в письмо кусок пеленки, в которую был завернут малыш, когда его отец передал пищавший свёрток Эрнану, получив за него деньги.

Марту же Эрнан выкупил у старосты деревни, с согласия ее мужа и отца, поделивших между собой кругленькую, по их мнению, сумму, а ей сказал, что спасает ее от гнева Святой Инквизиции за колдовство, хотя прекрасно знал, что не ворожбой лечила она людей, а знанием.

«Какая разница? Цель оправдывает средства.»

На следующий день, не мешкая, он, усадив в повозку Бениту и Хуаниту, отправился в замок Его Сиятельства дона Кальдерона.