Pulgarcito – по мотивам сказки «Мальчик с пальчик»

Часть 31

— Отец, мама, ну — ка посмотрите, да ведь это наш Вороной, — младшая из сестёр Диего выбежала за ворота, к которым подъехала небольшая повозка, сопровождаемая стражей, к повозке был привязан конь вороной масти.

— Не может быть, — проронил Отец, но конь, почуяв родных людей, радостно заржал.

— Вороной, мальчик наш, — гладила его Мать Диего, — где же ты пропадал? И где Диего?

— Вам письмо, — сказал посыльный, протягивая им свернутый и запечатанный лист бумаги и отвязывая коня.

Когда процессия отъехала от их дома, вся семья вернулась в комнату,

письмо было длинным, в нем Диего рассказывал обо всем, что с ним приключилось за годы отсутствия.

— Хвала Господу, нашёлся наш сынок. Запрягай, Хосе, поехали в Мадрид, надеюсь Его Светлость позволит нам повидаться с сыном.

А где — то через месяц далеко от Испании, в холодной России над письмом сына плакали родители Хуана— Вани:

— Не зря, ох не зря, Лукерьюшка, мы с тобой по монастырям— то съездили, услышал Всемогущий Господь нас грешных.

— Услышал, — плача навзрыд, согласилась женщина.

— Собирайся, голубушка, скоро отправимся за сыночком.

— И за невестушкой его Бенитушкой, — сквозь слёзы проговорила мама Хуана, — как там его сейчас кличут Ванятко — то нашего?

— Хуаном зовут, Иваном, значит, по ихнему— то.

**************************************

— Ваше величество, — с поклоном сказал герцог Лерма, — смею Вам предложить любопытнейшее развлечение.

— Неужели Ваша Светлость наконец— то соизволили все— таки показать нам своих комедиантов, которых Вы так тщательно держите в секрете? — иронично заметил король Испании.

— Ооооо, Ваше величество, это были такие неотесанные неграмотные простолюдины, что пришлось потратить немало времени на то, чтобы они смогли, хоть немного, соответствовать Вашему изысканному вкусу, — улыбнулся герцог, склонившись в поклоне.

— Когда же Вы их нам продемонстрируете?

— Они уже около месяца в Мадриде и ждут с нетерпением возможности показать своё недостойное искусство Вашему взыскательному взору.

— Ну что ж? — подумав, ответил король, — через десять дней большой праздник, Вы же знаете, — день рождения наследника, вот пусть и развлекут нас, а то груз государственных забот не позволяет Вашему королю спокойно отдохнуть, — герцог склонился в поклоне, в мыслях же подсмеиваясь над словами повелителя: все давно знали, что государственные заботы давно и плотно лежат на плечах самого Лерма.

**************************************

— Сынок, — ласково погладив по плечу Диего, сказал маэстро Виктория, — ты делаешь большие успехи в обучении игре на органе, но я чувствую, что твои симпатии, все же, на стороне другого инструмента.

Диего смутился.

— Да, сеньор, это истинная правда, при всем уважении и, даже, преклонении перед органом, лютня — маленький инструмент, который я люблю всей душой, простите, учитель.

— Ой, не извиняйся, разве ты в чем — то виноват? — засмеялся сеньор Виктория, — но орган, даже, если и не вдохновит тебя, не наполнит благоговейной радостью, по крайней мере, прокормит, обеспечит тебе, довольно — таки, не бедную жизнь. Не бросай учёбу ни в крем случае.

И ещё: я уже совсем немолод и, вероятно, не успею дать тебе все те знание и умения, которыми сам владею, но я имею хороших учеников и один из них служит здесь, я поговорю с ним, и ты потом продолжишь свои занятия с этим достойным человеком и талантливым музыкантом.

— Не говорите так, сеньор, — вы ещё долго будете радовать нас всех своим безмерным талантом и щедрой душой, — прошептал Диего и маэстро заметил слёзы на его щеке.

— Полно тебе, дружок, не плачь, вон, ростом догоняешь старого музыканта, а все плачешь, как маленький, — улыбнулся сеньор Виктория, вытирая своей рукой слёзы Диего.

— Ай — яй — яй, сеньор, как же вам не стыдно, — шутя продолжал музыкант, — пришли в эти святые стены не побрившись, а говорили: «карлик, карлик», — продолжал смеяться маэстро, — да ты такой же карлик, как я — Папа Римский, да ниспошлет ВсеМилостивый Господь, ему многие лета, — благоговейно проговорил музыкант.