Старший брат царя. Книги 3 и 4
- Автор: Николай Кондратьев
- Жанр: Историческая проза
- Дата выхода: 1996
Читать книгу "Старший брат царя. Книги 3 и 4"
12
Тогда вечером следом за Климом Зот позвал Злыдня. Аника принял того, стоя посреди горницы. Поманил к себе и очень тихо сказал всего четыре слова. Злыдень понурил голову; Аника насторожился и громко спросил:
— Ты чего? Не понял, что ль?
— Понял. Позволь идти.
— Погоди. Ты вроде как испугался. С чего бы?
— Нечего мне бояться, хозяин... Кум он мне.
— Велика родня! Может, откажешься? — В вопросе хозяина послышалась угроза.
— Зачем отказываться. Сделаю, как приказано.
— То-то... Может, узнать хочешь: зачем, почему?
— Какое мне дело. Тебе видней.
— Ладно. А ежели тот развяжет язык — заткни глотку. Многое знать — опасное дело. Иди.
В сенцах Злыдень подал знак Захару, тот вышел за ним. Злыдень пошёл по направлению к причалу. Захар нагнал его.
— Кум, далеко мы?
— Рядом, к сторожке поплывём. Ты понадобишься.
— Клим там? — вырвалось у Захара.
Злыдень вопроса не понял, но переспрашивать не стал. Около причала их нагнал плечистый помощник ката Судак. Сели в челнок. Судак грёб против течения с версту. Захар дремал. Миновали последние дворы посёлка, пристали к каменистой отмели. Судак выпрыгнул из челнока и вытянул его наполовину. Злыдень толкнул Захара:
— Ты посиди тут, мы скоро. — И скрылся в кустах. Судак последовал за ним.
Захар уселся поудобнее, тут же уснул и не заметил, как подкрался Судак. Глухой удар. Захар подскочил и повалился на скамейки челнока. Подошёл Злыдень и сердито зарычал:
— Укокошил никак?! Так трахнул...
— Не, очухается.
Вдвоём повернули стражника, Злыдень отстегнул у него большой нож, снял широкий кожаный пояс, нащупал кису, вынул несколько денежек, протянул их Судаку, который поспешно сунул монеты в карман, висящий на шее. Злыдень бросил пояс на носовую банку, достал верёвку. Руки Захару связали за спиной, к ногам привязали большой камень. Столкнули челнок в воду, Злыдень, взявшись за вёсла, сказал Судаку:
— Иди домой. Язык проглоти.
— Учи ещё! — обиделся тот и попросил: — Нож бы оставил, большие деньги стоит.
— Очумел! Узнают.
— Ну-ну, — согласился Судак и пошёл по берегу, перебирая денежки в кармане, стараясь на ощупь определить их достоинство. Вот попалась незнакомая большая монета. Остановился, достал её и принялся рассматривать при слабом свете ущербного месяца.
Злыдень сильными рывками толкал челнок навстречу течению, держась берега, потом резко повернул и начал пересекать реку. Здесь Вычегда делала крутой поворот, образуя глубокий омут с круговертью воды. Около омута Злыдень загнал челнок в камыши. В прыгающем челноке перебрался в нос, дотронулся до головы Захара. Крови не было, нащупал огромную шишку. Намочив тряпку, приложил её к опухоли. Захар шевельнулся и застонал:
— Ой... Господи... Кто тут?
— Я, кум. — Злыдень заново намочил тряпку и, отжав, положил ему на голову.
— Ох... Что с головой?.. Никак связан я?.. Что со мной? Где мы?
— Плохи твои дела, кум, — посочувствовал Злыдень. — На Крутом бучиле мы. Хозяин приказал утопить тебя, Захар. Вот так-то.
Захар, громко застонав, задёргался, заизвивался, тряпка с головы соскользнула за борт. Злыдень, не замечая мучения обречённого, думал вслух:
— Вот сей час столкну тебя с челнока. Камень утянет в глубину, и будешь ты стоять, покачиваясь от течения. Рыбы станут шарахаться от тебя, а раки облепят с ног до головы и будут, раздирая одежду, глодать тело до костей. Потом кости осыпятся в тину и всё...
Вслушиваясь в слова Злыдня, Захар, задыхаясь, причитал:
— Ох... За что ж?.. Ведь я ему как на духу... А может, кум, ты ошибся?.. Ой... Может, не меня вовсе, а кого другого...
— В нашем деле ошибаться нельзя — потом не поправишь. А тебя мне жаль, кум. Во как жалко!
— Куманёк, родной, отпусти меня! Не убивай! Ведь мы с тобой друзьями были. Христом Богом молю: не убивай!
— Погоди, не канючь. С самого начала задумал помочь тебе. Вишь, один я тут с тобой. Да сомнения меня берут, себя пожалел. Вот освобожу тебя... А кого из наших встретишь? Скажут: нашёлся, мол, Захар!.. Иль не тут, в другом месте зайдёшь в кружало и похвастаешься на радостях. Дойдёт до хозяина, у него всюду доглядчики. И конец мне — вместо тебя дно бучила караулить буду.
— Кум, дорогой! Клянусь Христом Богом, этой и загробной жизнью, здоровьем, куском хлеба — буду нем, рыбе подобно! Всё забуду, язык отгрызу...
— Вот язык бы твой укоротить — надёжнее было б. Да уж ладно, отпущу тебя, поверю клятве и в память дружбы нашей. Но вот ещё запомни: неспроста хозяин взял грех на душу — приказал тебя поспешно извести. Просто так он не стал бы о тебя руки марать. Послал бы куда, хоть за Каменный пояс, и сгинул бы ты... Нет, он заторопился. Чую, ты его свежую болячку здорово ковырнул...
— Тут не его вовсе, дело госуда...
— Замолчь, дурья башка! Ещё вякнешь, сковырну в бучило! Не хочу я ваших дел знать! И запомни, заруби на носу: ни наяву, ни во сне, ни по пьянке никому ни слова о том деле. Ежели хочешь сам живым остаться и меня не подвести — помолчи и при исповеди. Клянись в том.
Так наставлял Злыдень Захара, по каждому наставлению требовал страшных клятв. Между клятвами Захар робко попросил:
— Куманёк, снял бы ты с меня путы — руки-ноги немеют.
Злыдень ножом разрезал верёвки и бросил их за борт вместе с камнем. Захар сидел на носу, растирал отёкшие руки, боясь поверить в свою свободу. А Злыдень продолжал:
— Забудь имя своё и что тут, на Вычегде, службу служил. Клянись.
— Жизнью своей клянусь!
— А в чём клянёшься-то?
— Жизнью своей клянусь забыть имя своё и службу свою тут, в Соли Вычегодской.
— А как же тебя звать теперь?
— По отцу, Миколой.
— Ладно, Микола. Теперь о дороге. Пробираться тебе на Волгу надо, там затеряешься. Как путь держать будешь, тут я тебе не советчик.
— Волга вон как далеко, до холодов не доберёшься. Да и в ватажки на зиму неохотно принимают. Придётся в Хлыново зимовать.
— Близковато... Впрочем, тут я тебе помогу: знакомцу знак дам, он тебе работу найдёт.
— Спаси Бог тебя, кум! Никогда не забуду твоей помощи! А пойду я до реки Великой, тут хоть и тяжелей, но вёрст на сто ближе, чем по реке Моломе. Да и жилья тут поменьше, спокойнее будет. А дорогу знаю, хаживал.
— Смотри, тебе видней. Вот твой нож, пояс. Плотики придётся делать, вот топор возьми. А вот тут сухари. Давно лежат, отволгли, завтра посуши на солнышке...
Поговорили ещё о том о сём. Напомнил Злыдень о клятвах. Высадил Захара, теперь Николая, на берег и уплыл. На стрежне течение подхватило челнок, и он растаял в ночи в белёсых волнах тумана. Захар постоял, вслушался в ночные звуки, снял шапку, перекрестился и вошёл в хмурый молчаливый лес, много повидавшего на своём веку.