Камеристка

Глава 10

Ир хлопнул дверью. От души. Плевать ему, король там или кто. Он взбесился. Тувэ могла терять голову от кого угодно, но не от лейхгарца, не от этого… Элиота.

— Вы мерзавец, господин Ирьян, — Камеристка сделал книксен. Конечно, она была тут как тут. Даже уже начинала раздражать. И тем, что Ир никак не мог её разгадать, и тем, что совала свой нос везде, где только можно… А где нельзя — так особенно глубоко его пыталась пропихнуть.

— Это не твоё дело, служанка, — огрызнулся. Он был совсем не в настроении слушать её поучения. Собирался сказать ещё какую-нибудь дерзость, но из покоев Тувэ вывалился, иначе не сказать, король.

Элиот выглядел страшно довольным для человека, которому расшибли губу. Да-а-а… Рука у Тувэ была тяжелая. Жаль, Ир не вспомнил об этом, когда бросил что-то там про веселье. Ему ведь теперь тоже полагалась взбучка. Раскаяния Ир не чувствовал, просто предвкушал знатную выволочку. К демонам! Сама виновата!

— Держись от неё подальше, — бросил король ему вслед. Ир развернулся на пятках, едко усмехаясь.

— Как славно, что внимать вашим словам я не обязан, Ваше Величество, — он сделал шутливый поклон.

— Я могу вышвырнуть тебя обратно на север, — король одернул камзол. Грудь выпятил. Ну, прям по-королевски встал. Ир чуть в голос не рассмеялся. И вот от этого петуха млела Тувэ?

— Ну попробуйте, — он безразлично пожал плечами. — Всего доброго.

Ир вместо поклона сделал женский очень плохой книксен и ушёл. Где там его служаночка? Пеппа могла бы отвлечь его. Потушить одно пламя другим.

Ир относился к Тувэ как к другу. Хорошему другу. Поэтому-то он и не мог смотреть на то, что с ней происходит. Он хорошо разбирался в девушках и не мог не понять, что Тувэ влюблялась в короля. Только вот почему? Он же… лейхгарец. Враг. Чужак. Она уже решила отправить Ньяла вместо себя на север. Она уже согласилась рожать детей, как удобно Лейхгару. Она уже переставала быть Роргом Ледяных Озёр и превращалась просто в женщину. Во влюбленную в мерзавца женщину!

Ир злился. Пока она не начала терять голову от лейхгарского короля, вся их борьба, всё их безграничное терпение, уступки, смирение были великой жертвой во имя мести, во имя справедливости. А теперь что? Теперь все воины, отправившиеся за Тувэ, увидевшие в ней Рорга, станут просто посмешищами. Рорг, трахающийся с врагом… Вот такой её и запомнят. А Ир будет в этих историях позора Великим колдуном, потакающим влюбленной мелкой…

Он остановился, прислонился лбом к холодной колоне. Ему нужно было остыть. Да. Просто остыть. Тувэ не такая. Она не променяет Ледяные Озёра на какого-то Элиота. Того ещё ублюдка, ко всему прочему. Нер-Рорг всегда будет ставить интересы севера превыше всего. Так ведь?

Ир сомневался. Не мог знать. Тувэ никогда не влюблялась. Он мог только предполагать, как она поведет себя, и надеяться на лучшее. Было время, ему казалось, что Тувэ что-то чувствовала к нему, но позже выяснилось, что ничего серьезного. Простое любопытство. Он его утолил, и всё.

Тувэ никогда не любила. Как знать, на что она будет способна ради короля, ради любви, ради их общих детей? Пока ещё всё было относительно просто. Но только пока…

За поворотом послышался задорный девичий смех.

А вот и его Пеппа.

Она появилась в компании ещё пары служанок. Завидев Ира, девушки заговорщицки переглянулись, зашептались, хитро заулыбались… Что там Пеппа успела им рассказать? Взгляды они бросали на него такие… Да ничего удивительного. Пеппа была от него в восторге и этим восторгом охотно делилась с окружающими. В целом к подобному Ир был уже привыкшим. Хотя всё-таки обласканное двусмысленными девичьими улыбками самолюбие довольно заурчало сытым котом где-то внутри.

— Какой чудесный день, леди, — он помахал рукой. Девушки зарделись, зашептались.

— Я догоню! Идите, — Пеппа подтолкнула подруг в спины в попытке спровадить и тут же принялась кокетливо поправлять свои рыжие волосы. — Ты меня искал?

— А как же, — Ир подступил к ней, обворожительно и крайне довольно улыбаясь. Да-а-а, вот сейчас ему полегчает. Определенно.

Он положил руки на её талию и резко притянул к себе. Пеппа ойкнула и хихикнула. Подалась вперед, потянулась к губам, положив ладошки на его плечи.

Иру нравилось, как Пеппа относилась ко всему, что происходило между ними. Она смеялась, шутила, легко попадалась на его уловки. С ней было просто.

Ир охотно ответил на поцелуй. Ласкал её сладенькие губы, шею, пухлые миленькие щечки. Она сдавленно постанывала, стоило чуть сжать её бедра.

— В тех комнатах убрали только что… — Пеппа смущенно указала глазами куда-то в сторону. — Туда никто не зайдет. Мы могли бы…

— Пойдем, — Ир схватил её тонкое запястье и потащил в ту часть коридора, из которой она только что вышла. Пеппа снова захихикала.

— Только нужно быстрее, Ир, — она свободной рукой стала на ходу развязывать шнурки на платье. — У меня ещё есть дела.

— Как получится, малыш, — он подмигнул ей. — Если занята, не стоило попадаться мне на глаза.

Ир открыл дверь, втянул воздух носом. Прощупал комнату колдовством. Никого. Втолкнул Пеппу и захлопнул за ними дверь. Взмахнул рукой, сказав пару слов на древнем языке, и замок защелкнулся.

— Невероятно, — выдохнула Пеппа. Она заводилась, когда он колдовал. Иру, конечно, это льстило. Да любому колдуну льстило, когда от его способностей текли девушки. Это у всех одаренных что-то сродни побочному эффекту — непреодолимая тяга к хвастанью колдовством.

— Что скажешь насчет этого? — он снова зашептал на древнем, и не до конца распущенные шнурки медленно поползли из петель платья. Пеппа смотрела на это затаив дыхание, прикусив губу. — Ну как?

Шнурки упали на пол. Лиф верхнего платья призывно распахнулся. Затвердевшие розовые соски стало видно через тонкую ткань сорочки.

— А всё платье без рук снять сможешь? — Пеппа бросила на него игривый взгляд.

— Тогда от твоего платья ничего не останется. Кто-то заикался о делах после, — Ир со скучающим видом несколько раз плавно двинул двумя пальцами, в руках отдалось теплом, и подол платья пополз вверх без всяких прикосновений и древних слов.

Ир сделал шаг. Пеппа отступила. Всё ещё призывно покусывая губы и улыбаясь. Ещё шаг. И снова она отошла. Подол платья уже поднялся к коленям. Она сделала ещё несколько шагов, запнулась о софу и перевалилась через белый резной подлокотник. Платье задралось. Ир провел по голой коленке пальцами. Пеппа привстала, облокотившись на локти, и выжидающе на него посмотрела. Хотела, чтобы он оценил её смелость и раскованность.

— А где же премилые панталоны, леди Пеппа? — Ир состроил удивленно лицо, наклонился и поцеловал беленькую коленку. Она рассмеялась, откинула голову, зацепилась краем сапожка за подлокотник и стащила обувку. Положила стопу ему на плечо и потянула на себя. Ир охотно поддался, чуть наклоняясь вперед. Оставил несколько скорых поцелуев на её сочных бедрах. Пеппа заерзала, тяжело дыша.

— Не терпелось с вами встретиться, и я сняла их утром, — она приспустила белое нижнее платье, обнажая грудь. — Помнишь, ты хотел посмотреть, ну, как я сама?.. Ещё хочешь? Я потренировалась, на всякий случай.

Ир убрал её стопу с плеча, встал у подлокотника и посмотрел вниз на широко разведенные бедра, на её наготу. Облизнул губы.

— Давай, малышка, покажи мне, чему ты там сама научилась.

Пеппа потянулась пальчиками к рыжеватому лобку, а он стал расстегивать штаны.

Через час его настроение и вправду улучшилось. Даже несмотря на то, что служаночка страшно сетовала на задержку. Она рисковала не успеть сделать всю порученную ей работу к нужному часу.

— Вечером мы же встретимся? — прощаясь у двери покоев, Пеппа снова прильнула к нему. Тактильная девочка. Ужасно любила объятия, прикосновения и поцелуи.

— Встретимся, — охотно согласился Ир. В её компании было всяко веселее, чем в казарме.

— Ты обещал меня научить этим твоим штукам, — она взглядом указала на руки. Точно. Он же говорил, что покажет, как делать пару простых фокусов.

— Сегодня. После ужина.

— Только не забудь.

— Тебя-то? Совершенно невозможно, — сердечно заверил Ир, положив руку на грудь.

Пеппа шутливо толкнула его в плечо, рассмеявшись.

— До скорого, Ир, — она помахала ему рукой. Удаляясь по коридору, ещё несколько раз обернулась, сияя яркой улыбкой.

Он уже было собирался идти по своим делам. Но ощутил неладное. А потом и услышал. Стук. Знакомый.

Пеппа звонко ойкнула и стала извиняться. Из-за поворота показались синие плащи. Она испуганно посмотрела на Ира, потом снова на Рыцарей. Он кивнул ей, мол, быстрее уходи. Пеппа снова извинилась, раскланялась и обошла мужчин. Они проводили её взглядами и смешками, но как только служанка окончательно скрылась за поворотом, и перестали быть слышны её шаги, плащи обратили всё своё внимание на Ира.

— Колдун, — констатировал один из них.

— Мы знакомы? Встречались? — Ир не стал изменять своей привычно праздной манере общаться. Что ему эта горстка магических кастратов? — Хотя вряд ли. Все повстречавшиеся мне плащи заканчивали одинаково плохо.

— Ублюдок, — прошипел один из них. Ир тихо рассмеялся.

Вот в этом и были все Рыцари. Придумали себе правила, ограничили себя и каждому новому одаренному, попадающему им в руки, обрубали способности, превращая вот в таких озлобленных ничтожеств, только и способных разбрасываться словами. Иру они не были ровней. А болтали так, словно способны были отстоять остатки своей чести.

— Может быть. Но у меня хоть кровь носом не пойдёт, если сделаю так, — он зашептал на древнем языке, щелкнул пальцами, и окна в коридоре заволокло темным туманом. Ир кожей ощутил их напряжение. Правильно. Пусть они его боятся. Пусть обходят его стороной, пока остаются в замке. Эти ничтожества…

Не успел он насладиться произведенным эффектом, как тьма на окнах рассеялась. Ир невозмутимо мазнул по ним взглядом. Какого демона? Как она… Он точно ощутил это. Камеристка. Она словно была рядом и каким-то невозможным магическим запретом не давала ему творить, что вздумается. Ир разочарованно вздохнул. Да-да. Он в гостях. Это её замок. Никакого произвола.

Однако крайне неприятно хохотнули синие плащи.

Ир заледенел лицом. Он привык смеяться последним, замерев над хладными трупами врагов.

— Что ты забыл у наших комнат, колдун? — с высокомерной улыбкой бросил плащ. Решил, что раз у Ира не вышел маленький фокус, так он сможет с ним совладать? Какое самомнение. У его учителя и то поменьше. А он, между прочим, лучший среди лучших.

— С лейхгарками на ваших кроватях развлекаюсь, — Ир небрежно поправил рубаху и сунул руки в карманы брюк. — Вы ж явно не в курсе, что с хорошенькими девушками делать надо, иначе жгли бы их в пламени страсти, а не на кострах.

— Глупец! Ты ничего не знаешь! Благой…

— Да конченая мразь этот ваш Благой! — взорвался Ир. Опостылела ему эта церковь. Он расстилаться перед ней не собирался. Он, раздери его перевертыш, один из лучших колдунов севера!

— Как ты смеешь! — бросился на него особенно ревностный Рыцарь.

Ир не растерялся. Шепнул несколько слов, и плащ загорелся. Недоумки бросились его тушить. Увы, никто из них не знал ни как отменить его колдовство, ни как потушить огонь каким-нибудь водным шаром или чем-то таким же простым. Ир довольно глядел, как огонь с плаща перекидывается на штаны. Рыцари было бросились на него, но звучный голос остановил их.