Грааль

Глава 18

Грааль!

Дыхание перехватило. Я смотрел на Священную Чашу, сиявшую огненным светом славы. Сияние опалило мое лицо; мне казалось, что глаза мои стали пылающими углями. Я задержал дыхание, опасаясь вдохнуть обжигающий воздух. Кровь стучала в ушах с гулом, подобным шуму океана; а еще я слышал звуки, словно небесная арфа играла мелодию невероятной красоты, она падал с небес, словно святой дождь.

Завороженный красотой Благословенной Чаши, я попытался поднять руку, чтобы прикрыть глаза от трудно выносимого сияния, но не смог пошевелить и пальцем. И взгляд отвести не мог. Грааль заполнил все мое поле зрения. Я видел так, как никогда раньше. Перед моими глазами лежал весь путь моей жизни, и я мог идти по нему в обе стороны.

Сначала я решил пойти вперед, чтобы посмотреть, куда приведет меня дорога, но в этот момент рядом со мной в святилище возникла некая могучая сила, стократ увеличившая мою собственную жизненную силу, подавившую и заместившую ее. Так бывает на море, когда ветры с разных сторон сталкивают огромные волны. На меня обрушилась огромная тяжесть, словно гора стронулась с места и улеглась на мое ничтожное тело, раздавив его до полной невидимости. Я не мог этого вытерпеть.

Я знал — вот он, последний момент моей жизни. Сердце всколыхнулось, дрогнуло и остановилось. Я закрыл глаза.

Милосердия! Я взывал к милосердию Небес.

Не успела эта мысль оформиться у меня в голове, как тяжесть исчезла. Сердце начало биться снова, я мог дышать. Прохладный воздух целительным бальзамом хлынул в легкие, и я глубоко вдохнул, чуть не задохнувшись. Тело стало свободным, и я тут же распростерся ниц перед алтарем.

Грудь болела; руки и ноги дрожали. Я лежал, как рыба, выброшенная из воды. И все же воздух чудесным образом освежил меня, он был сладостным, как самый густой мед; восхитительный аромат окутал меня, я пил благоуханный воздух огромными глотками, так, словно раньше никогда не дышал. Голова кружилась, все вокруг плыло.

Грааль исчез, но алтарь все еще хранил мерцание небесного сияния священного сосуда, но и оно быстро исчезло, погрузив помещение во тьму. Некоторое время я лежал неподвижно, дух успокаивала ночная тишина. А потом до меня, словно звук из другого мира, долетел звон колокола аббатства, призывавший на полуночную молитву. Я неуверенно поднялся на ноги. В дверном проеме остановился и оглянулся, надеясь заметить хотя бы отсвет Святой Чаши, но алтарь был пуст и холоден. Грааль отправился по своим надмирным делам.

В ту ночь я не вернулся в Тор. Взволнованный, я так и оставался на склоне холма возле древнего святилища; мысли неслись в голове, словно осенние листья под ветром. Как я ни старался собрать их, они стаей испуганных птиц уносились прочь. Время от времени какая-нибудь из них возвращалась, чтобы напомнить о чудесном видении, и тут же упархивала опять. На ее место приходила другая. Я видел это! Мне явился Грааль!

Так прошла ночь. Солнце взошло над лесистыми холмами, тогда я направился обратно в зал Короля-Рыбака. На дворе уже начиналась утренняя суета, кимброги собирались на работу к строящемуся святилищу. Меня встретили улыбками и даже смехом. Я не понимал его причины. Неужели они думали, что я заблудился в темноте и потому ночевал на улице? Кто-то наверняка подумал, что я провел ночь в постели какой-нибудь служанки.

Не обращая внимания на смешки, я вступил в зал и в дверях столкнулся с Бедивером и Каем, они собирались вести группу добровольных помощников.

— Доброго дня, брат, — сказал Бедивер, затем, посмотрев на меня внимательнее, добавил: — Хотя по твоему виду можно сказать, что для тебя день уже прошел.

Кай выразился в своей прямолинейной манере:

— В следующий раз хотя бы под куст заберись, чтобы вздремнуть.

Оба ушли, качая головами и смеясь. Я недоуменно посмотрел им вслед. Великое умиротворение, в котором я продолжал пребывать, стремительно таяло, как роса под полуденным солнцем. Я решил, что следующий человек, собравшийся пошутить над моим видом, ответит за это. Однако следующим оказался Артур.

Король быстро вышел из зала, когда я еще смотрел вслед Каю и Бедиверу. Он хлопнул меня по спине и сказал:

— Привет, брат! Я собираюсь в храм. Составь мне компанию.

— С превеликим удовольствием, — ответил я, сделал шаг за ним и вспомнил, что должен присутствовать на совете. — Прости, Артур, я забыл, мне же надо быть на совете. Так что сопровождать тебя не смогу.

— Ладно, тогда завтра, — беззаботно произнес он, но тут же посерьезнел. — Галахад, сейчас вопрос с Братством — очень серьезный вопрос. А скоро станет еще серьезнее. Где бы люди ни услышали о Братстве Грааля, их сердца должны возгореться. Братство станет маяком, и вся Британия будет освещена его пламенем. — Он вдруг улыбнулся. — Кстати, о пламени. Мне кажется, сегодня ты стоял слишком близко к огню. Будь осторожнее. Увидимся!

Сбитый с толку его словами, я вошел в зал. Мне нужно было немножко хлеба и эля. Кимброги завтракали быстро, на столах осталось множество недоеденных кусков. Я набрал себе еды на блюдо и устроился на одной из скамей, чтобы спокойно поесть и посмотреть, смогу ли я восстановить в себе прежнее хорошее настроение. Я взял кусок хлеба, откусил и тут же вспомнил, что вчера пропустил ужин и проголодался. Я жевал хлеб, прихлебывая эль, когда в зал быстро вошел Мирддин. Кажется, он спешил, но я все же окликнул его и встал, намереваясь перехватить, прежде чем он снова исчезнет.

Но он сам двинулся мне навстречу.

— Я тебя искал, — озабоченно произнес он. — Мне сказали, что ты так и не вернулся с нашей вчерашней прогулки, и я подумал… — Он замолчал, пристально разглядывая меня. Затем его золотые глаза расширились, а на лице появилось выражение удивленного понимания.

— Да что со мной такое? — спросил я, внезапно вспомнив о странном поведении других воинов. — Кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?

— Ты видел Его, — коротко промолвил Мирддин. — Ты видел Грааль.

Я схватил его за руку и потащил в темный угол, не желая обсуждать столь важную вещь на виду у всех.

— Почему ты так решил?

— Твое лицо. — Он внимательно оглядел меня со всех сторон. — У тебя вид человека, заснувшего на солнце: кожа покраснела.

— Как покраснела?

— Как от загара. Но этой ночью солнце не всходило.

— Загар… но… — Я растерянно потрогал свои щеки. Кожа высохла и покрылась крошечными бугорками, похожими на волдыри солнечного ожога, но я не чувствовал ни малейшей боли, а щеки казались прохладными на ощупь. Но я ему поверил.

— Ты не вернулся в Тор, значит, провел ночь в старом святилище, — объяснил Эмрис. — Там мне впервые явился Грааль.

Понимая, что никакими словами не смогу передать виденного, я сконфуженно ответил:

— То, что я видел, мне трудно описать.

— А это и не нужно, Галахад, — он понимающе улыбнулся. — Я ведь тоже видел.

— Но почему я, Мирддин? — шепотом вскричал я. — Я ведь не самый набожный из людей, вовсе нет! Есть христиане куда лучше меня, даже тут, поблизости. Почему я?

— Бог знает, — ответил он. — Дух свободно дышит, где хочет, и никто не в силах ему помешать.

— Но я думал, что Грааль настоящий, то есть настоящая чаша. А то, что я видел… — я запнулся. А что я видел?

— Не сомневайся, это самая настоящая Чаша, — быстро заверил меня Мирддин. — Но святыни этого мира, святые и священные предметы, сотворенные для нашего благословения и назидания, имеют не только видимые формы. Они куда больше. В их сущности скрыто не одно только физическое проявление. — Увидев мое смущение, Мудрый Эмрис продолжал объяснять. — Грааль — это не обычный материальный предмет — чаша из бронзы, серебра или глины, как ты полагаешь. Хотя и это тоже, но это лишь малая часть, ее духовная сущность куда больше.

— Ты сказал: «святыня»?

— Именно. То, что ты видел прошлой ночью в святилище, — святыня. То есть духовное проявление Грааля. Это ее свет опалил твое лицо.

— Видение настоящей чаши.

— Ну, если хочешь, — согласился Мирддин. — Но ее физический план не менее реален, чем другой.

— Да, я понял. Я видел святыню, но к чему бы это? Что это значит?

— Понятия не имею, — он пожал плечами.

— Это же знак, — настаивал я. — Он должен что-то предвещать, что-то важное.

— Один Бог ведает, почему и зачем это случилось.

— Это не ответ!

— Тогда спрашивай у Бога.

Мирддин уже собрался уходить, но я остановил его.

— Что мне делать, Мирддин?

— Будь внимателен и молись, — посоветовал он, повторяя свои вчерашние слова.

— И все? Это все, что ты можешь сказать? — Что толку спрашивать у барда? Они любят загадывать загадки, но ответов от них не дождешься.

— А чего еще ты от меня хочешь?

— Ладно. Ничего. Так зачем ты меня искал?

— Когда я узнал, что ты не возвращался в Тор, я забеспокоился.

— Думаешь, со мной могло случиться то же, что и с Лленллеугом?

— Признаться, об этом я тоже думал.

Возможно, он сказал бы что-нибудь еще, но в это время в зал вошли Бедивер и Кай, увидели, как мы разговариваем, и направились к нам. Эмрис приветствовал их и сказал мне:

— У тебя, должно быть, много дел. Вот и занимайся ими. А когда закончишь, если хочешь, приходи. — С этим он и ушел, а мы уселись за одним из столов, чтобы подождать остальных. Я, наконец, закончил свою трапезу.

К моему облегчению, ни Кадор, ни Лленллеуг ни словом не обмолвились о моей опаленной коже, и мы начали обсуждение с того места, где остановились накануне. Мы опять проговорили целый день, но на этот раз куда более решительно, поскольку никому не хотелось тратить на разговоры еще один день.

Все согласились с мнением Кая о том, что Грааль — редчайшее сокровище, требующее защиты. Следовательно, первым правилом Братства Грааля будет защита святилища, в котором должен храниться священный сосуд. Пятеро из нас, все военачальники Артура, выбрали стражу из числа членов Братства. Чтобы обеспечить надлежащее благоговение и бдительность, каждый член Братства должен был принести священные клятвы верности, и не только Артуру, Лорду Летнего Королевства, но и Господу Иисусу Христу, чью чашу мы собирались защищать.

Это-то было просто, но вот потом мы завязли в трясине мелочей. Возникли вопросы, которых мы не ожидали, которые, тем не менее, требовали ответов. Что, например, если член Братства ослушается своего долга или впадет в немилость? Как определять для него наказание? Надо ли вводить иерархию среди членов Братства? Если да, то как она должна выглядеть?

Каждый ответ порождал очередной вопрос. Так прошел день, и я начал опасаться, что мы так и будем сидеть здесь, предлагая и отвергая разные варианты, когда Бедивер, наблюдавший за происходящим, предложил компромисс: начнем с того, о чем договорились, но оставляем за собой право изменять или добавлять устав Братства всякий раз, когда в этом возникнет необходимость.

Протоптавшись на месте целый день, все устали. Всем хотелось выпить, и мы отправили Кадора за элем. Не успел он уйти, как Лленллеуг, который на протяжении дня становился все более раздражительным, встал и заявил, что пить сейчас не будет, подождет ужина.

— Если мы закончили, — коротко сказал он, — я пойду. У меня дела в другом месте.