Нокс. Эпоха войны

Неожиданно в кабинет постучались.

— Log in! (Войдите!) — чуть превысил он свой прокуренный голос, не оборачиваясь. В кабинет вошел молодой доносчик. Встав ровно, он отдал честь и что-то несвязно бормотал, но командир мог уловить суть. Речь шла о той безумной женщине и испуганном мальчишке. Доносчик спросил «как быть?».

Командир отошел от окна, строя серьезный и важный вид, и уставился на военные карты. «Idem cum aliis… (Тоже самое, что и с остальными).» — сказал он, находясь в раздражении. Юноша лишь кивнул и поскорей скрылся за трухлявой дверью.

«Наша осада длиться уже три дня… от генерала Плутона нет никаких известий… неужели забыли? Думают, что мы мелочь, которую не жалко кинуть на растерзания. Гм! заносчивые уроды! думают, что число солдат и огневая мощь решает весь исход боя. Глупое утверждение!!! Истинная мысль может прийти к ним только в момент проигрыша, когда кампания закончилась для них ужасно, а все стратегии и планы канули на дно. Тогда-то, в полном отчаянии и безысходности, они начнут задумываться над своими ошибками, из-за которых они проиграли войну. Но когда к ним проходит то озарение, их жизнь уже прерывается выстрелом магнострела в голову, либо долгими истязаниями и потом уже казнью. Лишь те, кто осознал тайну войны до начала самой войны — есть истинный полководец и лидер. Только этим тупоголовым индюкам еще далеко даже да таких мыслей, не то, что до озарения! Пускай все мы и сражаемся за свободу и жизнь народа… мы не должны слепо поддаваться эмоциям и ветреным мыслям. Но, глупо и бесполезно жаловаться на это просто так — время решит… время решит…»

Неожиданно земля затряслась, фонари свалились на пол, а солдатские вещички были разбросаны по всему столу, а из-за оконного проема послышались возмущенные и пугающиеся возгласы. Землетрясение прекратилось так же внезапно, как и началось. Командир облегченно выдохнул и, уложив назад длинные пепельные волосы, подошел к проему и ужаснулся. Одна из магнопушек была пробита деревянным колом, который был настолько толст, что походил на обрубленное дерево. На этом стволе висели пять точек, которые командир был не в силах разглядеть.

— Nauarchus!!! (Капитан!!!) — грозно проревел он, не отрываясь от проема. В кабинет вбежал перепуганный капитан; его лицо исказилось в животном испуге, подбородок дрожал, как и руки, а в глазах мутнело. Командир потребовал узнать, что там насажено на пик.

— Milites nostri, Imperator (Наши солдаты, командир), — судорожно пролепетал он, утирая пот со лба.

Эльфы, перепуганные до смерти, рассматривали насаженные тела своих товарищей на толстый ствол. Кровь медленно стекала с тел и падала на обломки пушки. Ужас охватил солдат второй раз. Все всполошились, начали бродить туда-сюда, делать догадки и предположения, мол, гиганты напали, но тогда бы просто раздавили трупы, а не насаживали. Тогда придумали мысль, что лесные духи вышли из чащи, но и этот вариант тоже отпадал — ни одна лесная тварь не станет убивать дерево ради одного снаряда, пускай и удачно залетевшего. Не успели все успокоиться, как в деревню прилетел второй, а за ним и третий ствол с трупами. Армия окончательно разбрелась и стала беспричинно носиться по деревне. В этот момент на деревянную постройку вышел капитан. Громко крикнув что-то неясное, но явно оскорбительное в сторону солдат, прокряхтел и стал вбивать в головы команды разного рода. От смотрителей было выяснено всего-ничего: деревья прилетели из густой чащи, куда недавно ушел разведывательный отряд, который и был возращен на пиках. Все успокоились под ораторский ор капитана и стали готовиться с следующей атаке. Маги наложили магический купол, блокирующий всякого, кто попытается пойти или выйти. Он охватил всю деревню, так что опасность была устранена. Капитан приказывал убрать пушки и выйти стрельцам. Построив их в несколько рядов, первые были на одном колене, вторые стояли подле, а третьи разбрелись по домам с открытыми или выбитыми окнами. Остальные стали закрывать остальные входы, тоже вставая на оборону. Командир все это время стоял, как статуя, и над чем-то усердно думал. Запыхавшийся капитан встал возле него и, отдышавшись, поправил ремешок и доложил:

— Omnes semitas clausa sunt. Sed tamen non patet, ubi hostis est (Все входы закрыты. Неясно, где находится враг).

Командир ничего не отвечал, лишь хмыкнул и продолжил глазеть на деревню. Какое-то подозрение не могло его успокоить. Сейчас Велен был защищен по максимальному; все настороже, врага ждут мечи и пули. Но что-то было не то, слишком странно и непонятно. И это оправдалось.

Перед стрельцами, что стояли у ворот, вспыхнул мощный пламенный столб. Он был четыре метра в высоту, и жар был ощутим даже на трех метрах от пламени. Огонь быстро разошелся вокруг всех стрельцов и закрылся, отрывая солдат от других. Пламя горело непрерывно и очень быстро, но такое было невозможно, ведь земля была сырая, а масла или спиртного никто не разливал. Тогда был один вариант… магия. Внутри этого огненного кольца слышались крики и звуки рвущейся плоти, а также звериный рык, который отпугнул всех близ стоящих. Стрельцы в домах не могли ничего видеть из-за поднятого дыма. Вдруг несколько тел вылетает из огня, сами при этом горящие, и разбивают смотровые вышки. Горелые трупы принадлежали эльфийским солдатам. Сразу за этим еще несколько влетели в кучки мечников, разбросав их. Из этого же кольца выпрыгнуло черно-красное нечто. Оно быстро, словно молния, сверкнуло своими глазами и скрылось в доме, где были оставшиеся стрельцы. Соседние прицелились и замерли. На минуту наступила тишина. Никто не двинулся и не подал звуку. Каждый был в том состоянии напряжения, в котором бывают охотники, ожидающие свою дичь. Где-то в глубине разошелся рокот — все напряглись. Неожиданно произошел мощный взрыв; куски дома разлетелись в стороны, задевая клетки с заложниками и прибивая солдат. Пыль поднялась над двумя домами. Один отряд понесся вперед, не в силах больше держаться. Остальные лишь увидели желтые огни, в которых мелькали силуэты солдат и один, очень размытый и быстрый. Резко из дыма вылетел эльф и впечатался прямо в ратушу. На его груди красовался впалый отпечаток кулака, который шипел и испускал пар. Все охнули — удар пробил броню, кости и, похоже раздавил все органы. Солдат был мертв. Обернувшись, эльфы увидели человеческий силуэт. Он широко раскинул ноги, согнулся и хищно оглядывал всех остроухих. Его тихий рокот поражал уши и мозг, парализуя тело. Вдохнув побольше воздуха, он выпустил столб огня и сжег группу солдат за пару секунд, оставив от них пепел. Все испугались и в панике хотели убежать.

— Desine, mures! (Стоять, крысы!), — прокричал командир, и все его послушали. Он гневно посмотрел на испуганных солдат и гневно закричал:

— Si non occidere eum, perdes caput tuum!!! (Если вы не убьете его, то сами лишитесь головы!!!)

Эльфы стояли в ужасе, но потом успокоились, унисонно утверждая, что он всего лишь один, и если ударить разом, то он не сможет отразить всех или увернуться. Все оставшиеся мечники накинулись на него и стали яростно бить, образуясь в кучу. Пушка уже была наведена на монстра. За секунду до выстрела он раскинул всех. Эльфы теряли головы, руки, ноги, превращались в пепел и умирали от внутреннего кровотечения. Магическое ядро уже настигло бестию и подняло дым, сопровождаясь громким взрывом. Командир и капитан стояли у проема и с ужасом на лице смотрели на разрушения. Дым быстро развеялся; монстр оказался цел, а ядро смято. Застрельщик с секундным шоком снова начал заряжать пушку. Бестия устремила свои зеленые глаза на камень. Взяв его, парень замахнулся и кинул прямо в дуло пушки. Взрыв!!! осколки задели рядом стоящих, а застрельщика разорвало на куски. Зеленоглазый резко поднял глаза на верхушку ратуши. Капитан ужаснулся и отошел. И прямо перед ним, в паре сантиметров, возник зеленоглазый парень. Схватив эльфа за испуганное и потное лицо, он кинул его тучное тело в стену, потом разрушил ее капитаном. Схватив увековеченного за горло, зеленоглазый разинул клыкастую пасть и, плотно вцепившись в голову, оторвал ее. Все обезумели и упали на землю в ужасе. Отбросив голову, как прогнивший хлеб, зеленоглазый оглядел всех своим диким взглядом. Вдохнув, он раздал самый громкий и самый страшный звериный рык, что солдаты могли слышать. Их уши лопались и кровоточили от давления; сердца их замерли, а силы покинули тела.

Командир вытер следы капитанской крови и засунул руку в карман своей шинели. Спуская курок, он закрыл глаз и четко метился в голову монстру. Пули револьвера были зелены и светились фиолетовым цветом. Но выстрелу так и не довелось произойти. Острое черное лезвие чуть коснулось эльфийской глотки, из которой пошла тонкая струйка крови. Командир и не заметил, как кто-то прошел в кабинет.

— Tu quis es? (Кто вы) — наглым голосом спросил он, косясь на неприятеля. Сзади он услышал хмыканье.

— Nos sunt missi ultionis (Мы вестники возмездия) — тоже грубо ответил юношеский голос сзади. — Tradat. Agmina tua sunt destructa. Vos sunt in nostra potestate. (Сдавайтесь. Ваши войска уничтожены. Вы в нашей власти.).

Командир послушно кинул пистолет на землю, заводя руки за голову в замок.

— Splendide… (Отлично…) — прошептал демон, убирая косу из эссенции

***

— Они отбили деревню, — сдерживая эмоции, сказал Сэт. Он не мог усидеть на стуле, постоянно трясся и радовался, глядя на проекции.

— Они поняли крупицу военной хитрости — эффектность и страх мощнее всякого ружья… — пробубнил Роберт, хмурясь и улыбаясь.