Ультима

Генриетта выделялась на фоне окружающих. Риз подумал, что она, наверное, приехала с юга. Возможно, из Стероса. Там рядом находилось море, климат был мягче, а солнце намного чаще, чем в Корнуме, сверкало на безоблачном небе. Народ в Стеросе отличался бойкостью и яркостью. Южане не стеснялись самовыражаться в броских украшениях и нарядной одежде.

Вот к Генриетте подошёл мужчина, ведущий за руку девочку-школьницу. Наверное, дочь. Он быстро назвал всё, что ему требуется, даже не взглянув на баночки — вероятно, постоянный покупатель. Поглядев на металлический шест с камерой и дождавшись зелёного огонька, сообщающего об успешной оплате, мужчина взял пакетики с чаем и вместе с дочерью направился к домам-свечкам.

Следом ещё одна женщина, на вид около тридцати лет, приблизилась к тележке. Она разговаривала с мадам Генриеттой дольше. Та даже открыла один чай и, повернув к ней крышку, дала почувствовать аромат. Наконец женщина купила пакетик и зашагала к проспекту.

Риз проводил её взглядом, не до конца понимая, чего ждёт. Однако ему казалось важным не торопиться. Он начал поворачивать голову к тележке, но тут ему почудилось слева, за детской горкой, знакомое бежевое пальто. Риз внимательно посмотрел туда, но никого похожего на Айлин не увидел. И никого в бежевом пальто тоже.

Он поморщился. Она ему уже всюду мерещится.

Словно в ответ на его мысли перед глазами пробежала рябь.

— Свет, — позвал Риз. — Что там с зарядом?

Помощник вывел графики и уверил, что протезы, как и положено, заряжаются от наушников.

— Ладно, — пробормотал Риз, убедившись, что всё работает, и жестом смахнул иллюзорные графики, заставив их исчезнуть.

К Генриетте подошла девушка. Моложе предыдущей, но явно уже не студентка. Купив чай, она направилась к домам-свечкам. Похоже, тоже из местных.

Риз рассеянно потёр лоб.

«Мраков чай, — думал он. — Что же ты значишь? Или не значишь ничего?»

Он на мгновение замер. Значишь. Именно! Если вспомнить последнюю теорию, которую он описывал Торне, то крошки могли быть посланием от Айлин. Почему-то в этот момент Риз вспомнил сказку о детях, которые оставляли след из крошек, чтобы их потом нашли.

«Ну вот я пришёл по следу из крошек, и что я должен здесь найти?» — Риз окинул взглядом площадь.

Маленькая девочка подбежала к нарисованным на серых плитах классикам рядом с его лавкой. Она начала прыгать по квадратам, что-то говоря себе под нос. Речь у неё была невнятная, так что Риз не мог толком разобрать слова. Он не обратил бы на неё внимания, если бы, пропрыгав все квадраты, девочка не остановилась и не посмотрела на него.

— Я лягушка, я прыгаю, — сообщила она.

Риз слегка приподнял брови.

— Ква? — всё же нашёлся он.

— Ква, — кивнула девочка, явно обрадованная, что Риз «в теме».

Она побежала к началу классиков, чтобы снова прыгать.

«А я видящий, — подумал Риз. — Но на деле видящий из меня такой же, как из тебя лягушка».

Это звание казалось едва ли не насмешкой — ведь глаз у него не было, а протезы работали как попало. Чего стоит одна тританопия! Но даже если забыть про глаза, много ли он разобрал в деле похищения Айлин за эти несколько дней? По сути, Риз всё так же блуждал в темноте, как и в самом начале.

В этот момент к мадам Генриетте подошёл мужчина с тёмными кудрями. У него в ухе сверкал гвоздик, кожа отливала бронзовым загаром, а нос был таким же выразительным, как у Генриетты. Выбрав чай, мужчина достал щепотку из полученного пакетика и бросил на маленький деревянный прилавок.

Риз проводил мужчину напряжённым взглядом. Генриетту этот жест, похоже, нисколько не смутил. Она деловито сгребла крошки салфеткой в горку и оставила их на прилавке. Сразу после этого к ней подошёл парень и купил две упаковки чая, повторив жест предыдущего покупателя.

Вот оно!

Поколебавшись мгновение, Риз поднялся и направился к тележке.

— Здравствуйте, — начал он. — Скажите, у вас не найдётся чёрного чая с апельсиновым ароматом?

Риз понимал, что, если он купит чай, Генриетта охотнее поделится информацией о странном жесте некоторых покупателей.

Женщина важно кивнула и тут же выставила на прилавок три баночки. Она оказалась немногословна: сразу открыла крышки и позволила Ризу почувствовать аромат чаёв. Он быстро отыскал знакомый.

— Можно пятьдесят грамм этого? — Риз указал на среднюю баночку.

— Конечно, — несколько растянуто проговорила мадам Генриетта.

Взвесив чай, она взглядом указала на серебряный шест с камерой для оплаты. Риз повернулся к нему. Когда огонёк наверху мигнул зелёным, он вновь посмотрел на женщину. Показалось, что в её взгляде мелькнула какая-то настороженность, когда она притянула чай. Генриетта заметила, что он наблюдал за тележкой?

— Скажите, что это значит? — Риз указал на крошки на прилавке, решив, что подозрительность Генриетты не помешает ей ответить на такой простой вопрос.

— Спасибо, — сухо ответила она.

— Это какая-то традиция?

— Вы в первый раз покупаете чай из Золотой долины? — спросила Генриетта.

— Золотой долины… Это местность возле Стероса? — припомнил Риз.

— Верно.

— Я родился в Стеросе, но недолго жил там, так что не знаком со всеми местными обычаями, — признался Риз.

Выражение лица Генриетты сразу стало теплее.

— Ну что ж… — протянула она. — Чай из Золотой долины всегда очень ценился. Когда-то его даже использовали вместо денег. Этот жест, — Генриетта указала на прилавок, — говорит о том, что человек настолько благодарен, что даже готов просто бросить часть драгоценных листьев.

— Благодарен… — повторил Риз, задумавшись. — А это единственная трактовка?

Генриетта едва заметно улыбнулась. Её взгляд стал цепким.

— Вы слышали о временах, когда Стерос захватили аурлинцы?

— Я знаю, что в тот период внутри города постоянно случались восстания.

— Всё так. В те времена у крошек на прилавке появилось ещё одно значение. Местные торговцы таким образом предупреждали покупателей о том, что на рынке или улице присутствуют переодетые аурлинцы. То есть следовало соблюдать осторожность, а лучше убраться поскорее домой. Крошки чая означали что-то вроде: «Не оборачивайтесь, не поднимайте головы, они позади вас».

Риз почувствовал, как сердце ускорило ритм.

«Не оборачивайтесь», — эхом пронеслось в его голове.

— Спасибо, — отстранённо проговорил он.

Пальцы крепче сжали упаковку. Не задумываясь, Риз развернулся и направился к дому Айлин.

Не оборачивайся! Что же было у него за спиной, когда он стоял на кухне? На что он не обратил внимания? И не только он, но и Свет.

Риз быстро взбежал по ступеням к двери подъезда. Ему повезло — то ли действие разрешения, выданного Торне, ещё не закончилось, то ли система дома не обновила данные, но обе двери послушно открывались, пропуская его.

Оказавшись в пустой квартире, Риз прошёл к тому месту, где были чайные крошки. Теперь они исчезли — похоже, люди из розыска поработали.

Риз медленно обернулся и увидел зеркало. Простое зеркало в квадратной белой раме. Он приблизился и недоумённо посмотрел на своё усталое лицо. Что хотела сказать Айлин? Не смотреть на себя?

«Нет, — сам себе ответил Риз. — Дело не в этом».

— Свет, — позвал он помощника. — Что ты видишь?

Перед глазами замелькали светящиеся контуры, обводящие его силуэт и силуэты всего того, что находилось позади него.

— Ну конечно!.. — вслух пробормотал Риз и не сдержал усмешки.

Свет анализировал только то, что отражалось. Зеркало обманывало его. Система не воспринимала гладкую поверхность, как объект.

Риз отошёл к выключателю у входной двери и зажёг все лампы в прихожей. Ему самому предстояло найти то, что компьютеры не замечают.

Он вернулся к зеркалу и принялся изучать его поверхность. Показалось, или на нём были какие-то разводы?

Риз приблизился и подышал на зеркало. На нём проступили буквы.

Риз немного отстранился.

«Ультима», — гласило послание.

— Ну и что это значит? — он не сдержал своего разочарования.

И почему только ответы, полученные с таким трудом, на деле оказывались ещё одной загадкой?