Следствие продолжается. Финал Краба

Запоздалое раскаяние

Все оперативные сотрудники были предельно загружены работой, и заместителю начальника уголовного розыска пришлось поломать голову, кому поручить проверку Шпаковского. Ковалевский понимал, что Ветрова надо освободить от Павлина. Его не следовало отвлекать от главного. В городе действовала опытная и хитрая группа преступников. Они могли в любую ночь снова напомнить о себе. Подполковник согласился с Ветровым. Павлин и его напарник или напарники вряд ли имеют отношение к другим кражам. Это стало точно известно после окончания исследования изъятых у Павлина инструментов, беседы с его женой, которая пояснила, что Павлин в те ночи, когда были совершены последние три кражи, находился дома. Нет, здесь действительно оставила следы другая группа. Подполковник попросил Ветрова еще раз попробовать расшевелить Павлина. Майору, как рассчитывал Ковалевский, легче, чем кому-либо другому, удастся склонить Павлина к даче правдивых показаний. Поэтому подполковник сказал:

– Попробуй, Игорь Николаевич, еще раз побеседовать с Павлиным, а потом занимайся своим делом. Если он даже и не скажет, кто был с ним, мы на поиски много времени не затратим и доведем это дело до конца. Перед тобой задача стоит более трудная. Пока не поймаешь этих медвежатников, будут они пакостить долго.

– Понимаю. С Павлиным я хотел и сам еще разок поговорить. Сейчас я уже знаю, как развязать ему язык.

Вскоре Ветров был в КПЗ. Павлин, увидев его, поднялся со своего места.

– Здравствуй, Николай.

– Здравствуйте, гражданин начальник.

– Ну что, пойдем побеседуем? – спросил майор и, не ожидая ответа, открыл дверь. – Я жду тебя в кабинете следователя.

Павлин натянул на себя пиджак и в сопровождении конвоира пошел вслед. В кабинете было не так душно, как в камере, и Павлин с тоской посмотрел на открытую форточку. Ветров уловил его взгляд:

– Что, уже по воле соскучился?

– Да она мне и надоесть не успела, – буркнул Павлин в ответ и, усаживаясь на привинченный к полу табурет, добавил: – Ни волей не успел надышаться, ни семьей налюбоваться. Жену мою видели?

– И жену видел, и сына видел. А вот сегодня со Шпаком хочу побеседовать.

– Что, уже взяли? – неожиданно спросил Павлин и осекся.

Ветров рассмеялся:

– Вот видишь, если б я не знал, кто был с тобой, то ты сам и сказал бы.

И уже серьезным тоном добавил:

– А ведь для тебя самого ох как нужны правдивые показания. Кражу совершить, ущерб причинить ты не успел, и суд может учесть правдивые показания как смягчающие вину обстоятельства. Ты же неглупый человек и должен хорошо понимать, что и без тебя истина будет установлена быстро, а вот снизить срок на год-полтора, наверное, было бы нелишним.

– Я понимаю. А ваши уже говорили со Шпаком?

– Что, боишься первым правду сказать?

– Сами же понимаете, товарищ, простите, гражданин майор…

– Ты, Николай, не о Шпаках проявляй заботу. О сыне, о жене подумай. Ждали они тебя, ждали, а ты им опять свинью подложил. Ох, парень, пора одуматься.

Павлин опустил голову:

– Жаль мне их… Подонок я, что и говорить…

И он неожиданно заплакал.

Майор нажал кнопку звонка, и через полминуты в кабинет вошел конвоир.

– Отведите его в камеру. Дайте бумагу и карандаш, он сам писать будет. – И спросил у Павлина: – Правильно я тебя понял, Николай? – Павлин молча кивнул головой и поднялся с табурета…

Майор сразу же направился к Ковалевскому. Подполковник в этот момент тщательно инструктировал Скалова, которому поручалось задержать Шпака.

– Имей в виду, – предупредил Ветров в заключение инструктажа, – Шпаковский второй день дома не ночует. Я думаю, есть смысл побеседовать с женой Павлина. Шпаковский может попытаться что-нибудь выяснить через нее. Она честный человек, с ней можешь быть откровенным. Договорись, чтобы она, в случае его появления, известила нас.