Болотница. Цикл "Северяне"

Глава 10

Очнувшись, я поняла, что лежу связанная на какой-то кровати. Повернув голову в сторону, я оглядела помещение, в котором находилась. Это оказалась просторная комната с двумя окнами, залитыми солнечным светом. В помещении было тепло. Прямо перед кроватью, в паре шагов от нее в стене напротив находился очаг, и я вспомнила, что именно его видела в своих видениях.

Ошибки не было. Все, что случилось не оказалось страшным сном, навеянным страхом. Я действительно попала к Элме. Но где мои спутники — предатели? Где Ингвар и Варг?

Горящий огонь очага уютно постреливал сухими поленьями, распространяя вокруг запах горящего дерева, такой домашний и знакомый. Я дернулась и села. Воспоминания того, что случилось вспыхнули с новой силой и по телу пробежала отвратительная дрожь. Тут я заметила, как в приоткрытую дверь заглянула какая-то девушка. Мелькнули светло-рыжие волосы, и она почти сразу исчезла, как ни бывало, а еще спустя несколько ударов сердца в комнату вошла Элма.

— Проснулась? Вот и хорошо, — произнесла колдунья и опустилась на стул, стоявший рядом с кроватью. Я разглядывала ее, она — меня. Выглядела Элма теперь совсем не так, как раньше. Передо мной была не старуха, а женщина в самом расцвете лет, не юная, но еще достаточно молодая.

Ее взгляд скользнул по моему лицу, и я поморщилась, почти физически ощутив этот липкий интерес. Мысленно не единожды прокляла и Варга, и Ингвара, и себя. Что уж греха таить, ведь сама пошла в лапы к этой паучихе. Слепо доверилась незнакомцам, которые показались мне настоящими, честными. Правда, положа руку на сердце, трудно отрицать, что их беспокойство из-за какой-то там умирающей старой ведьмы было искренним.

Элма некоторое время молчала, будто позволяя нам обеим привыкнуть друг к другу. Затем улыбнулась.

— Ты уж прости, — проговорила она. — Мне вчера пришлось использовать твое тело, иначе я не смогла бы так быстро переместиться к вам, — ее глаза уж точно не жалели о содеянном. — Услышала шум, увидела в окно и переместилась. Оно так быстрее. Сама понимаешь.

Я не понимала ничего, кроме того, что эта ведьма опасна. И что мне, возможно, жить осталось всего ничего.

— Кто ты такая? — выпалила я. — Что тебе от меня нужно на самом деле? Может, ты мне все же расскажешь правду, теперь, когда я здесь и нахожусь в твоей власти?

Элма снова улыбнулась, сверкнув белыми, крепкими зубами. Сложно было сравнивать ее нынешнюю с той страшной, умирающей женщиной. А ведь все это время она пила мою силу, мою жизнь.

Проклятые северяне!

— Хорошо, — ответила Элма. — Думаю, теперь ты имеешь право узнать все перед тем, как мы с тобой сольемся в единое целое.

Я вздрогнула. Очень уж зловеще прозвучали ее слова.

— Ты ведь уже поняла, что мне нужна твоя сила? Нет — она покачала головой, — не та, которой ты пользовалась, когда помогала жалким людишкам и тратила напрасно свои силы, а та, что еще дремлет внутри тебя. Эта сила была и у твоей бабушки, а теперь вот, как я вижу, перешла к тебе. — Элма склонила голову, будто внимательнее рассматривая меня. Затем продолжила: — Она передаётся через поколение только одной из девочек рода, — Элма посмотрела на мои руки, затекшие от тугих верёвок, щелкнула пальцами и путы упали к моим ногам. Я села и судорожно потерла киста, пытаясь восстановить кровоток и осознавая, что та, кто еще недавно была старухой, меня не боится.

— Так вот, слушай, — сказала колдунья.

Я продолжала тереть занемевшие пальцы и смотрела на нее. Несмотря на то что я чувствовала к ней только ненависть и понимала, что женщина намеревается меня убить, чтобы использовать мою силу, все равно было любопытно. Хотелось знать, почему именно я? Почему наш род? Возможно, бабушка не от хорошей жизни решилась стать отшельницей и забрала меня с собой, подумалось мне. Но что, если она просто прятала меня? А Элма между тем начала свой короткий рассказ.

— Я живу на свете уже так много лет, что иногда сама не помню, когда родилась. Моя матушка, подарившая мне жизнь, была такой же, как и я. Мы владеем силой: темной, как самая черная из ночей. — Элма улыбнулась. Взгляд ее устремился куда-то мимо меня. Словно она видела прошлое, представшее перед ней. — Но чтобы жить вечно, надо чем-то жертвовать, платить дань темным богам. Но разве есть что-то важнее, чем жизнь? Разве может быть что-то приятнее, чем повелевать судьбами, вершить их, творить?

Она посмотрела на меня, а я покачала головой. Я могла бы ответить ведьме, что дороже и важнее жизни счастье любимых людей, улыбка твоего ребенка, тепло родного дома и здоровье тех, кого любишь. Вот только она вряд ли бы поняла меня. Такие не понимают.

— У всего, как я уже сказала ранее, есть своя цена. Мне, чтобы выжить, нужны такие, как ты. Сильные, со скрытой внутри магией. Те, кто умеют помогать другим, исцелять. Такой была и твоя бабка.

Улыбка Элмы стала шире.

— Да. Не смотри на меня так. Я знала ее. Старая Яронега была сильной знахаркой.

— Бабушка, — прошептала я. Элма продолжила.

— Амулет, который ты видела и имела честь носить, находит для меня сильных целителей. Я забираю себе их силу, исцеляю постаревшее тело, продлеваю жизнь. Много лет назад амулет показал мне и твою бабку. Я отправила за ней своих воинов. Но они не справились. Яронега оказалась слишком хитра и сильна. Я ее недооценила, ведь обычно вы, целители, всегда готовы прийти на помощь слабому и умирающему. Это суть вашей природы. Ты ведь знаешь, Лада, что если не будешь использовать силу во благо, то потеряешь ее?

Ведьма рассмеялась.

— Конечно, знаешь. Твоя бабка тебя всему научила. Но в отличие от тебя, Яронега была умна. Когда мои люди появились в болотном поселении, она почувствовала неладное и сумела скрыться на болотах, оградив себя волшбой. Долго мои люди пытались отыскать ее след, но болота не пропускали их. А мне пришлось питаться жалкими слабыми целителями. Хотя, — Элма вздохнула, — это помогло мне продлить жизнь. Но сама понимаешь, что такое жалкие крохи для умирающего от голода? Я не оставляла надежду отыскать ее, пока однажды не почувствовала, что старухи больше нет. Исчезла связывавшая нас тонкая нить и я поняла — она умерла.

Элма поднялась на ноги. Прошлась до очага и резко повернулась ко мне.

— Сдохла. Ни себе, ни мне. Какие-то несчастные несколько лет, когда я могла бы выпить ее силу и жить долго, молодой и здоровой! Безрассудная трата силы. Но потом… — Элма выразительно посмотрела на меня, — появилась ты. Я почувствовала твою силу за многие мили. Ощутила ее, возжелала ее. Ты, внучка Яронеги, сможешь подарить мне долгие годы жизни!

Я отчаянно пожалела, что при мне больше нет ножа. О, как хотелось наброситься на ведьму и придавив ее к полу держать за горло до тех пор, пока она не закроет навеки глаза!

Сколько же жизней выпило это чудовище?

И сколько выпьет после того, как отнимет мою?

— Даже не думай, глупая болотница, — усмехнулась Элма. — Не тебе тягаться со мной. Не теперь, когда я вкусила твою магию.

Я не удержалась. Дернулась, сорвавшись с кровати, бросилась на ведьму, но Элма лишь рукой взмахнула и меня, как котенка, отшвырнуло назад на кровать.

— Я же сказала, не тебе со мной тягаться, девка, — почти по — доброму произнесла пьющая жизни.

— Когда-нибудь найдется тот, кто уничтожит тебя, — сказала я.

Ведьма рассмеялась.

— Не думаю, — ответила она. — Я буду жить всегда и пить таких дурочек, как ты, Лада. Единственное, признаюсь, я была очень удивлена, узнав, что ты внучка старой Яронеги. Но, видимо, все в этой жизни закономерно. Я все равно получила силу вашего рода. Не из нее, так из тебя. Пока мои верные воины вели тебя сюда, я подпитывалась твоей жизнью. Каждый раз, когда Варг или Ингвар надевали на тебя амулет, часть силы перетекала в меня. Ты становилась слабее. Я — сильнее.

Элма подошла ближе. Она совсем не боялась меня.

— Ты такая глупая, болотница. Никогда даже не задумывалась, отчего только Ингвар носит на шее амулет? А стоило бы. Потому что он моя кровь. Из Варга амулет начал бы тянуть силу.

— А Скьельд? — спросила я нагло, понимая, что сейчас Элма, уверенная в том, что моя смерть неизбежна, говорит откровенно. Но еще я прекрасно помнила видение, которое мне показал колдун. Это было наше с ним будущее, и оно было прекрасно. В том будущем я знала, я чувствовала, что люблю Скьёльда и, кажется, отголосок этого ощущения прочно засел в моем сердце и пустил росток чего-то светлого и доброго.

— Скьёльд когда-то любил меня, или думал, что любит, — отозвалась Элма. К моему удивлению, улыбка сошла с ее губ. — Но, как оказалось, я предназначена стать женой его брату. Ты его знаешь, это Варг. Мы с ним пара, — она произнесла это как-то печально, словно это тревожило ее сердце. Если только у такой, как она, оно есть. Удивленно посмотрев на женщину, я внезапно поняла, что она любила Скьёльда. Любила и любит до сих пор, хотя отчаянно скрывает это.

— А ему предназначена ты, — закончила она и раздраженно махнула рукой. — Только со своей истинной парой он обретет целостность. Но я и здесь надеюсь все изменить. Думаю, если выпью тебя, получу частицу твоей души, то Скьёльд станет моим, а я его. Это возможно. Варг мне не нужен. Судьбу можно изменить. Так что, Лада, ты сама понимаешь, насколько важна для меня. Благодаря тебе я смогу получить долгую жизнь и мужчину, равного мне по силе. Это будет удивительный союз!

Я нахмурилась.

— А скажи, если, как ты говоришь, вы когда-то любили друг друга, то что вам помешало быть вместе? Не думаю, что именно предназначение разлучило вас, — смело заявила я, при этом не надеясь услышать ответ на свой вопрос. Но колдунья ответила.

— Он перестал понимать меня, — глухо сказала она и поднялась. — Он хочет быть человеком, глупец! С такими возможностями можно жить бесконечно и иметь все, что хочешь, а он предпочитает стать никем.

Я села, а потом снова поднялась на ноги, но больше не делала попыток напасть на Элму. Не потому что сдалась. Нет. Я не сдамся до последнего вздоха.

Элма подошла к двери и обернувшись, сказала:

— Завтра все произойдёт, — сказала она, — ты умрешь. И не надейся на то, что Скьёльд придет за тобой. Он не может любить тебя. Его, конечно, тянет к тебе, по понятной причине, но даже если он и появится, в поселение ему дороги нет. И тебе не спастись. Если попытаешься бежать, мои верные люди сломают твои руки и ноги. И ты будешь ждать своей участи корчась от боли. А я все равно, слышишь, болотница? Все равно получу свое. Так было и будет. Всегда.

Элма улыбнулась своей прежней мягкой улыбкой и вышла из комнаты.