20-ть любительских переводов (сборник)

* * *

Когда наступила ночь, пятьдесят семь теплых тел, собрались вокруг костра.

Пятьдесят семь членов моей большой семьи начали петь, бросая листья кокосовой пальмы, чтобы поддержать огонь.

Я пристально смотрела на свою мать, представляя себя на её месте. Ведь когда Сцинк станет мужчиной, я стану его женой и все обязанности станут моими.

Подбородок матери приподнят. Глаза прикрыты. Руки вытянуты. Она являлась нашей защитой. Она была нашей матерью.

Я настолько была загипнотизирована ей, что даже не заметила, как метнулось вниз золотое пламя. И не поняла в каком направлении оно указало ей путь, пока её губы не зашевелились.

— То, что нам нужно, так это мудрость муравьев, — произнесла она, поднимая деревянную чашу, наполненную эликсиром, что приготовила я накануне. Мать отпила из неё и передала Огненной Ветке, которая сидела рядом с ней.

Поскольку я наблюдала за ней так пристально, мне удалось увидеть проблеск страха, промелькнувшем на её лице.

И я была потрясена тем, что она понятия не имеет, что сказать дальше.

Похоже духи не пояснили ей, что делать...

В этот момент я остро почувствовала, что моё детство закончилось. Несмотря на то, что уже прошло некоторое время, как я стала женщиной. Мудрость муравьев, которую мы все так ожидали, была ничем иным, как мудростью моей матери.

Ей одной предстояло решить, лгала ли нам Муслина или Жители Острова предали нас; можем ли мы доверять им и продолжать торговать с ними? Или они воспользуются механизмом, сделанным из меди, железа, серебра и золота, чтобы вызвать подводное землетрясение и беспрецедентную приливную волну в надежде, что материк можно будет сделать безопасным, для их растущей и любящей металл, численности.

— Муравьи, которые живут в пресной воде, — молвила моя мать, — строят свои гнезда из листьев, высоко в ветвях деревьев. Когда наступает сезон дождей и повышается уровень воды, гнёзда остаются в безопасности. Муравьи научили нас — деревья безопасны. Когда мы отправимся в лесной лагерь на сезон дождей, мы построим деревянные платформы высоко на деревьях. Это защитит нас, когда придет большая волна.

— А что насчет Островных Обитателей? — требовательно спросила Огненная Ветка, — мы по-прежнему будем продолжать торговать с ними?

— Мы больше не будем давать им металлы, — спокойно ответила мать, — муравьи хранят свое золото и серебро в безопасности, близко к сердцу. Мы сделаем то же самое.

Пятьдесят семь теплых тел вскочили на ноги, возмущенно ревя. Поскольку это был смертельный приговор моей матери. Это означало гибель половины Клана.

Во всей этой суматохе я ощутила руку Сцинка, скользнувшую в мою ладонь. Я крепко сжала её. Я сделала это, не глядя на него. Ибо ему было бы стыдно, если кто-нибудь заметил бы его потребность в утешении, включая его будущую жену. Моё сердце бешено колотилось. Мне было понятно, что моя мать не доверяла Жителям Острова. Она никогда не верила им, несмотря на то, что они все время поддерживали нашу жизнь своими волшебными эликсирами с бактериями.

— Подойди сюда, Бесшумная, — скомандовала Щедрая Река, и я немедленно, выдернув руку из ладони Сцинка, опустилась на песок, к ногам матери. Она сняла стеклянный пузырёк, что висел у нее на шее, с тех пор как ушли мужчины, и водрузила мне его на шею.

— Я отказываюсь от имени Щедрая Река. Теперь оно твоё. Теперь я опять, Чистая Вода. Я больше не буду брать еду у Клана.

«Я умерла. Я ухожу в морские пещеры».

Я не отрывала глаз от неё, реки слёз текли по моим щекам.

Новое имя, которое я заслуживаю — Реки Слёз или Реки Грязи.

Если я приму неправильное решение для Клана, то будут Реки Тел, которые утонут в большой волне.

Я потянулась к ней, но она не смогла взять меня за руку. Она исчезла, умерла. Она произнесла эти слова. Без торговли, больше бы не было эликсиров. И чтобы не оставлять ужасные впечатления в наших воспоминаниях, голодая на наших глазах, взрослые предпочитают голодать в одиночестве, далеко в пещерах.

Мать дала команду своему псу, чтобы он оставался позади, и его жалобный скулёж был тем звуком, что так хотелось издать мне.

«Не покидай меня, — в безмолвии умоляла я её глазами, — но она развернулась и ушла».

Зубы Огненной Ветки, в ярости обнажились, и она сплюнула.

«Я уже умерла. И я ухожу в морские пещеры».

Развернувшись на своих каблуках, она также последовала за Чистой Водой, в темноту.

Я вспомнила, как моя мама ела тайком муравьиное желе; предполагалось, что она отдаст его собаке, но съела его сама. Вспомнила, как Огненная Ветка, разговаривала с тотемом своего мужа, черепахой, ведая, как сильно она скучает по нему каждый день.

Когда Огненная Ветка догнала Чистую Воду, она ударила свою старую подругу сильно по затылку, однако значения это не имело никакого, то что делали мертвые люди, живые не могли это узнать. Одна за другой, женщины произносили эти слова и отходили от костра, пока не осталось никого, кроме плачущих детей и меня. Лишь только технически, я была женщиной, но в душе всего лишь мгновенье назад, я была ребенком.

Пузырёк. Я обхватила его ладонью. Моя мама носила его с тех пор, как наши воины ушли умирать. Внутри него, находился крошечный диктофон на солнечной батарейке, запечатанный в черный пластик. Он бултыхался в морской воде, дабы уберечься от муравьев, пока не придет время посвящения Сцинка. Голос мертвого брата моей матери, подсказал бы Сцинку, что делать дальше.

— Я позабочусь о вас, — заверила я детей. Некоторые из них, перестали плакать, но большинство были отпихнуты мертвыми людьми, за которых они пытались уцепиться.

Конечно это было глупая ложь. Я не смогу о них позаботиться. Мне очень хотелось дать Сцинку пузырек, прямо сейчас и отправить его на посвящение. Он мог бы вернуться к нам с новым именем, Кровь Акулы, тогда он будет нести ответственность за то, чтобы Клан повиновался мудрости муравьев, чтобы были построены безопасные дома на деревьях, когда мы переедем в лесной лагерь.

Я осмотрелась вокруг, приходя к пониманию оставшегося количества людей. На этот раз — двадцать восемь маленьких тел вокруг тлеющего костра на пляже. И тут я осознала, что кучка детей никогда бы не смогла построить деревянные платформы на высоких верхушках деревьев. Мы были слишком малы для таких дел.

Мы были слишком слабы.

— Сцинк, помоги мне уложить их спать, — попросила я его, и мы устроили их в палатках из коры и убаюкивали их, пока они не перестали плакать и не заснули.

Я пыталась не думать обо всех матерях в пещере, сидящих на песке, смотрящих на волны, которые скоро смоют их души обратно в море, в места туда, откуда они пришли.

Мудрость муравьев.

— Осталось два дня, до прихода Жителей Острова, — произнес Сцинк, когда мы развели огонь.

— Думаешь нам следует торговать с ними? — внезапно спросила я. Если я смогу получить больше эликсиров, тогда матери не смогут умереть. Я смогу спасти их! Они мертвы, но Щедрая Река теперь я, и я смогу вернуть им жизни! Именно сейчас я смогу сделать что-то лучше, чем моя мать. Жизнь вместо смерти!

— Полагаю, надо спросить у муравьев, — пожал плечами Сцинк, — думаю, что мы не будем больше убивать этих муравьев.

— Это почему? — вопросила я.

— Они как тотем для Клана, разве не так?

— Тотемом для Клана, является акула. И мы все еще убиваем акул.

— Убиваем только при воспроизводстве новых людей, — ответил Сцинк.

В этот момент я осознала, что выражение его лица, отражает полную решимость, и мне стало стыдно за свою трусость, за то, что я хотела переложить свою ношу на этого храброго, но в то же время застенчивого мальчика.

Мудрость муравьев.

— Возможно ты и прав, — медленно проговорила я, — возможно нам и не следует убивать их больше. И похоже, мы даже обязаны защитить их от Жителей Острова.

— Хотелось бы знать, как? — вопрос Сцинка повис в воздухе.

— Позаботься о других, — велела я ему, — и держи Кровавую Морду при себе. Я вернусь через пару дней. Я буду здесь, когда придут Островные Обитатели. Не бойся. И не позволяй никому из детей, присоединиться к мертвым.