ЯССТ 7

— А как же пограничники и преступники?

— Пограничники в аномалию не суются без нужды. Если требуется проверка, идут на досветовой скорости. А преступники вообще используют внутри аномалии только старые корабли, медленные, но надежные. Перемещаются строго по разведанным маршрутам. К тому же их не отследить по всплескам входа и выхода из подпространства. В аномалиях часто происходят взрывы звезд, коих там образуется больше обычного. Из-за высокой плотности материи, звездой может стать объект типа большой планеты. Процессы старения звезд ускорены, и потому там не редко случаются вспышки сверхновых. Это красиво, но электроника страдает. Иногда может выгореть, если жахнуло близко.

— Это что, случается настолько часто?

— На моей памяти, на расстоянии одного светового года случились больше двадцати вспышек. Из-за двух нам пришлось менять часть оборудования, зондирующего пространство.

— А как же преступники?

— Они, как правило, живут на планетах с атмосферой, да еще и строят свои хозяйства под землей. Не гарантия тоже, но лучше, чем в открытом космосе. У них есть система оповещения, состоящая из датчиков вокруг потенциально взрывоопасных звезд. Они могут знать о скором взрыве за месяц до него.

— А аномалии подвижны? То есть, сегодня тут гравитационный всплеск, завтра там. Я как-то так себе представляю. — Мне на самом деле хотелось в разговорах сократить время ожидания и побороться со сном, начавшем одолевать.

— Бывает, если неподалеку пролетит блуждающая черная дыра. Она может создать гравитационные возмущения, вплоть до сжатия планет. Это, конечно, бывает редко, но капец, как жутко. Я видела демонстрацию подобного явления в школе пограничников. Обычная обитаемая планета в течение нескольких минут превратилась в огненный шар. Тогда погибли около сотни тысяч человек, населяющих ее и солнечную систему. В гравитационной аномалии меняется же не только планета, но и все вещество на атомарном уровне. Электроны переходят на орбиты поближе к ядру. Ты был метр восемьдесят, бац и уже полметра. — Ольга засмеялась. — Шучу, конечно. Человек не может линейно уменьшится в гравитационной аномалии. Ты превратишься в плотную и тяжелую кашу.

— Давай, не я, а кто-нибудь другой, кто этого больше заслуживает. — Меня передернуло от отвращения к себе, сжатому аномалий в кашу.

— Давай. В той части космоса в год пропадают тысячи людей, не рассчитавших риска. Некоторых отправляют туда в качестве наказания или казни различные криминальные боссы. Трупы там точно никто искать не станет.

— Отличное место для устранения улик.

— Так и есть. — Ольга кивнула головой. — Я бы вашего городского насильника отправила туда без всякого сожаления. — Она посмотрела на рану на своем боку. — Сластолюбец.

— Я тебе потом фотку вышлю, когда мы с Айрис и нашими друзьями придумаем, как его наказать. — Пообещал я.

— Боюсь, как бы он до твоего возвращения не загнулся. Я ему что-то сломала. Передо мной свою вину он отработал.

— А нам тут жить. Не хочу превращаться в Робин Гуда, но и отсиживаться, зная, что некоторые не видят берегов, не имею права. К тому же это весело и прекрасно разбавляет однообразные будни.

— Не заиграйся. Помнишь, кто победит дракона, сам станет драконом?

— Помню. Потому и выбрал тихую семейную жизнь.

Я посмотрел на экран телефона. До прибытия судна остались считанные минуты. Накатило волнение, как обычно бывало перед тем моментом, который станет точкой невозврата. В такие минуты начинали одолевать сомнения в правильности принятого решения. Обычно я вспоминал слова Айрис, которая в подобной ситуации говорила, что нет правильного и неправильного решения, есть только наше отношение к нему. После спасения Земли от артефакта древней цивилизации Ценерис во мне появилась уверенность, что из всех жителей планеты, реально спасти ее могли только мы: я, Трой, Михаил и Амели. Нескромно, но это лишний раз убедило, что если от меня требуется помощь, значит, никому другому это задание не выполнить. Равно, как и сейчас.

— Пора выходить. — Сообщила Ольга.

Она хлопнула дверцей. Я тоже выбрался и закрыл машину на сигнализацию.

— Надеюсь, никому не захочется забраться в кусты в мое отсутствие.

— Купишь новую. — Ольга не посчитала мой транспорт чем-то существенным.

— Прикипел душой. — Я заботливо погладил фару. — Мы, мужики, тяжело расстаемся с игрушками.

Ольга рассмеялась, а потом схватилась за больной бок.

— Только представь, если бы не армированные ткани, была бы сейчас трупом.

— Так эта самоуверенность в собственной неуязвимости и является причиной твоего безрассудного поведения. — Заметил я. — Была бы ты обычной, вела бы себя осторожнее.

— Быть обычной уже не смогу, скучно и страшно, или страшно скучно.

— Тогда терпи. Недолго осталось. — Последнюю часть фразы я произнес так, что у нее появился фатальный окрас. — До медицинского модуля. — Поправился я, увидев реакцию Ольги.

По телу прошелся электрический разряд ожившего нейроинтерфейса. Давно я не ощущал его работы. Перед глазами возникло место, где необходимо было оказаться, чтобы попасть внутрь корабля через односторонний портал. Мы с Ольгой направились туда синхронно. Через мгновение, прямо в воздухе открылся проход, и мы вошли в него. Привычный запах космического корабля ударил в нос. Обычно так пахли начинающиеся приключения.

По навигатору нейроинтерфейса мы прошли к своей каюте. Это был двухместный номер с минимумом удобств. Исключительно для интравертов, не любящих оказываться среди толпы незнакомых людей. Два диванчика, на которых даже не развалиться, да спрятанный в стену столик. Обычно пассажирские суда из-за того, что им приходилось совершать большое количество остановок, добирались до пункта назначения долго, по космическим меркам. И тогда пассажирам разносили еду. В земном представлении это были какие-то пластиковые имитации нормальной еды, но для тех, кто родился и вырос в космосе, это была нормальная пища.

Ольга оставила меня одного, а сама, чуть ли не бегом, направилась к медицинскому модулю. Да уж, терпеть боль космические жители совсем не хотели. Я закрыл за ней дверь и, полулежа облокотился на диван. Скоротать время можно было за представлениями, имеющимися в базе корабля. Выбор был огромным, но мне почему-то захотелось посмотреть познавательный фильм про участки космоса с гравитационными аномалиями. Помимо криминальных помоек они несли ореол загадочности из-за малой изученности глубин. Именно с этого и начался фильм.

Мое сознание находилось внутри него, носилось по космосу от черных дыр к коллапсирующим звездам, через искривленное гравитацией пространство. Диктор, говорящий прямо в мозг делился мнением, что подобные аномалии опорные точки вселенной, не дающие ей потерять форму. Что они аккумулируют огромное количество энергии и взаимосвязаны между собой, и гипотетически, уничтожив одну подобную аномалию, посыплется как карточный домик и вся вселенная.

— Что смотришь? — Спросила светящаяся здоровьем Ольга. — Что-нибудь легкомысленное, пока Айрис нет рядом?

— Пожалуй, что-нибудь легкомысленно я посмотрю на обратном пути, чтобы сделать нашу встречу более жаркой. — Усмехнулся я. — Интересуюсь гравитационными аномалиями. Как твоя рана?

Ольга задрала одежду. На боку остался едва заметный след от попадания пули.

— Как новенькая. Хоть снова отправляйся за приключениями.

— А полчаса назад, наверное, думала, да чтоб я теперь хоть раз… — Я засмеялся.

— Да, были такие мысли, но эндорфины и серотонины затерли неприятные воспоминания. — Ольга села напротив и закинула ноги на диван, согнув в коленях. — После медблока такой бодрячок. Давай конкретнее поговорим о твоей роли. Ты не хочешь спать? — На всякий случай осведомилась она.

— Нет. Если захочу, у меня всегда с собой персональная капсула. — Я показал на рюкзак, в котором она лежала.

— Везет вам, обласканным Высшими, всякие плюшки перепадают.

— Плюшки и девчушки. — Напомнил я ей.

Ольга задорно рассмеялась.

— Ладно, пора уже переходить к серьезным делам. — Она мгновенно сменила настроение, отчего мне показалось, обострились черты ее лица. — Как правило, в криминальной среде кто-нибудь кого-нибудь знает, и чтобы понять, что ты за птица, мое руководство попытается узнать у проверенных лиц, кто ты такой. Представь, если окажется, что о тебе никто не слышал, это вызовет у них подозрение. Поэтому, я постаралась заранее найти людей, которые выучили мою легенду о тебе.

— Прямо обо мне?

— О том, кого ты изображаешь. Я не знала, согласишься ты или нет, поэтому в лицо они тебя еще не видели. Нам придется познакомиться с ними. Позже, я покажу тебе досье на них. Мое начальство в момент сделки могут попросить подтвердить факт знакомства с этими людьми. Все должно выглядеть правдоподобно. Ты знаешь их, они тебя, мутите уже не первый год свои темные делишки. Друг за друга ручаетесь, даже ключи от космошлюпки доверяете.

— Это что за зверь?

— Малое транспортное средство. Излюбленный размер всяких криминальных дельцов. Они довольно скоростные и подходят как для космоса, так и внутри атмосферы. Могут прятаться в шахтах, ныряя в них на полной скорости. А все, что творится под землей, не входит в юрисдикцию пограничников. На каждой планете в аномалии сотни таких шахт. Так вот, космошлюпки это предмет особой гордости любого преступника и отдать ключи от нее кому-нибудь признак высокого доверия.

— Ясно. Интересно, Джанбоб, чтоб ему провалиться, заложил мне в память умение управлять космошлюпкой? — Мне стало интересно это знать.

— Тебе незачем. Если все пойдет по плану, ты не увидишь ни одного преступника, ни одной космошлюпки. Поживешь в номере одной станции, встретишься там с моим начальством. Независимо от того, клюнут они на твое предложение или нет, отправишься домой.

— А почему? Тебе не важен результат?

— Потому, если они не клюнут, значит, заподозрили, начнут копать и тогда я не смогу гарантировать тебе безопасность. Ты должен пролететь болидом по ночному небосклону и больше нигде и никогда не появляться. Мне неловко перед твоей женой и детьми, что выпросила тебя на это опасное мероприятие, и я обязана вернуть мужа и отца в неприкосновенном виде.

— Что за шовинистские намеки, выпросила, вернуть. Я не свадебное платье напрокат. Будет лучше для твоего дела, если ты адекватно оценишь мои возможности и применишь их с максимальной пользой. Для этого мне надо знать как можно больше обо всем и обо всех. Я могу быть артистичным, когда нужно, а благодаря модификациям запоминать и анализировать гораздо больше, чем обычный человек.

— Я прекрасно понимаю тебя и знаю, на что ты способен. Только не забывай, моё начальство годами общается с такими людьми и уже многое о них знает. У пограничников тоже есть различные нелегальные модификации и средства сделать так, чтобы ты не смог воспользоваться своими. Не обижайся, Гордей, но ты просто обязан понимать, что в среде настоящих преступников, ты будешь смотреться бледно. Понять это можно пообщавшись с тобой плотнее, а вот этого я позволить не могу. — Ольга раскраснелась, пытаясь донести до меня, очевидные на ее взгляд вещи. — Тебе даже того, что я запланировала, хватит с лихвой, чтобы абстрагироваться от семейной жизни.