Аннотация: Книга Б. Н. Тихомирова представляет собой серию очерков, посвященных адресам на Невском проспекте в Петербурге, так или иначе связанным с биографией и/или творчеством Ф. М. Достоевского. На Невском проспекте жили такие исторические лица, как В. Г. Белинский, А. А. Краевский, Н. А. Некрасов, М. М. Достоевский, барон А. Е. Врангель, А. С. Суворин и др., у которых бывал Достоевский, с которыми состоял в переписке или находился в иных литературных или житейских отношениях. Он также выступал здесь на литературных вечерах в Благородном собрании, участвовал в спиритическом сеансе на квартире А. Н. Аксакова, слушал проповедь лорда Редстока, молился в Знаменской церкви, бывал с визитами в Зимнем и Аничковом дворцах и проч. В кондитерской Вольфа (бывш. Вольфа и Беранже) произошло судьбоносное знакомство Достоевского с М. В. Петрашевским. На Невском происходит действие в некоторых его произведениях («Крокодил», «Двойник», «Записки из подполья», «Идиот», «Подросток»), пролегают маршруты ряда его персонажей, живут прототипы его героев.
Книга добавлена: 15-11-2023, 13:12
Содержание
- От автора
-
1. Дворцовая площадь, Зимний дворец, Главный штаб
- В гости в Главный штаб
- * * *
-
2. От начала проспекта до Казанского моста
- Невский проспект во времена Достоевского
- Здесь жил персонаж романа «Преступление и наказание»
- Достоевский на спиритическом сеансе
- Литературные вечера в Благородном собрании
- Подвески из Английского магазина
- Домино — самая невинная игра, или первый приступ игорной болезни
- Поединок на Невском проспекте
- Горячая молитва в Казанском соборе и политические беспорядки на соборной площади
-
3. От Казанского моста до Аничкова
- Достоевский в концертном зале
- В книжном магазине А. Ф. Базунова
- Кондитерская швейцарца Ивана Ивановича Излера
- Письмо «для К. И. М.» в книжной лавке Я. А. Исакова
- Литературный «почти клуб» Маврикия Вольфа
- Коробочка из-под табака фирмы «Лаферм»
- Пассаж в Пассаже
- «Отпустите мне десяточек „диаволов“…»
- Аудиенция в Аничковом дворце
-
4. От Аничкова моста до Знаменской площади
- Петербургские двойники: каменные, бронзовые, алебастровые, et cetera…
- Гимназистка Аня Сниткина, булочник Филиппов и А. С. Суворин
- Обеды в «Ново-Палкине» и пяток апельсинов для редактора
- Дело игуменьи Митрофании
- «Краевский в полном моем распоряжении…»
- На проповеди лорда-апостола
- «Решил Фиглярин, сидя дома…»
- Сибирский товарищ Достоевского
- Эпизоды, которые «пронзают сердце»
- «Ступайте же к вашему „куфельному“ мужику»
- Ночь перед рождеством, или прощание в Петропавловской крепости
-
5. Знаменская площадь и Николаевский вокзал
- «Темный лик богородицы у Знаменья»
- Нетерпение «Неистового Виссариона»
- «…останавливаться буду в Знаменской гостинице…»
- Adieu!
- Содержание
-
Так излагает свой замысел сам Достоевский, характеризуя его как «литературную шалость». Но современники усмотрели в фантастическом сюжете скрытую подоплеку. Писатель сообщает, что об этом ему поведал Н. Н. Страхов. «Знаете, что там думают? — сказал он ему. — Там уверены, что ваш „Крокодил“ — аллегория, история ссылки Чернышевского, и что вы хотели выставить и осмеять Чернышевского». Идеолог-утопист, вознамерившийся стать «новым Фурье» и, будучи проглоченным крокодилом, вещающий из утробы чудовища, развивая прожекты «улучшения судьбы всего человечества», — это арестованный в 1862 г. Чернышевский, который, будучи посаженным в Петропавловскую крепость и находясь под следствием по политическому обвинению, создает там (и публикует в 1863 г. в журнале «Современник») роман «Что делать?», содержащий воплощенную в художественной форме философскую доктрину «разумного эгоизма» и утопическую картину грядущего социалистического общества.
Н. Г. Чернышевский. Фотография В. Лауфферта. Петербург. 1859
Пассажный крокодил при такой интерпретации оказывался сюжетной метафорой секретной политической тюрьмы в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, где был заключен Чернышевский.
В исследовательской литературе до сих пор идут споры, был ли в действительности у Достоевского подобный скрытый замысел или это остроумно придуманный навет его идеологических противников (намеки на аллегорический подтекст «Крокодила» содержались в отзыве, напечатанном в газете А. А. Краевского «Голос»). Сам Достоевский в «Дневнике писателя» решительно отверг подобное допущение. К чести писателя надо сказать, что в черновиках «Крокодила» не содержится никаких материалов, которые подтверждали бы наличие в повести скрытого аллюзионного плана. Тем не менее в печатном тексте слишком много совпадений, делающих такую интерпретацию вполне правдоподобной. Поэтому и по сей день этот вопрос остается дискуссионным.