Аннотация: Книга Б. Н. Тихомирова представляет собой серию очерков, посвященных адресам на Невском проспекте в Петербурге, так или иначе связанным с биографией и/или творчеством Ф. М. Достоевского. На Невском проспекте жили такие исторические лица, как В. Г. Белинский, А. А. Краевский, Н. А. Некрасов, М. М. Достоевский, барон А. Е. Врангель, А. С. Суворин и др., у которых бывал Достоевский, с которыми состоял в переписке или находился в иных литературных или житейских отношениях. Он также выступал здесь на литературных вечерах в Благородном собрании, участвовал в спиритическом сеансе на квартире А. Н. Аксакова, слушал проповедь лорда Редстока, молился в Знаменской церкви, бывал с визитами в Зимнем и Аничковом дворцах и проч. В кондитерской Вольфа (бывш. Вольфа и Беранже) произошло судьбоносное знакомство Достоевского с М. В. Петрашевским. На Невском происходит действие в некоторых его произведениях («Крокодил», «Двойник», «Записки из подполья», «Идиот», «Подросток»), пролегают маршруты ряда его персонажей, живут прототипы его героев.
Книга добавлена: 15-11-2023, 13:12
Содержание
- От автора
-
1. Дворцовая площадь, Зимний дворец, Главный штаб
- В гости в Главный штаб
- * * *
-
2. От начала проспекта до Казанского моста
- Невский проспект во времена Достоевского
- Здесь жил персонаж романа «Преступление и наказание»
- Достоевский на спиритическом сеансе
- Литературные вечера в Благородном собрании
- Подвески из Английского магазина
- Домино — самая невинная игра, или первый приступ игорной болезни
- Поединок на Невском проспекте
- Горячая молитва в Казанском соборе и политические беспорядки на соборной площади
-
3. От Казанского моста до Аничкова
- Достоевский в концертном зале
- В книжном магазине А. Ф. Базунова
- Кондитерская швейцарца Ивана Ивановича Излера
- Письмо «для К. И. М.» в книжной лавке Я. А. Исакова
- Литературный «почти клуб» Маврикия Вольфа
- Коробочка из-под табака фирмы «Лаферм»
- Пассаж в Пассаже
- «Отпустите мне десяточек „диаволов“…»
- Аудиенция в Аничковом дворце
-
4. От Аничкова моста до Знаменской площади
- Петербургские двойники: каменные, бронзовые, алебастровые, et cetera…
- Гимназистка Аня Сниткина, булочник Филиппов и А. С. Суворин
- Обеды в «Ново-Палкине» и пяток апельсинов для редактора
- Дело игуменьи Митрофании
- «Краевский в полном моем распоряжении…»
- На проповеди лорда-апостола
- «Решил Фиглярин, сидя дома…»
- Сибирский товарищ Достоевского
- Эпизоды, которые «пронзают сердце»
- «Ступайте же к вашему „куфельному“ мужику»
- Ночь перед рождеством, или прощание в Петропавловской крепости
-
5. Знаменская площадь и Николаевский вокзал
- «Темный лик богородицы у Знаменья»
- Нетерпение «Неистового Виссариона»
- «…останавливаться буду в Знаменской гостинице…»
- Adieu!
- Содержание
-
Мариинская больница для бедных. Литография С. Галактионова по рисунку П. Свиньина. 1826
Выше уже было отмечено, что окончательная встреча героя повести со своим двойником, после которой Яков Петрович — младший до конца становится неразлучным спутником Якова Петровича — старшего, происходит именно в этой точке, когда господин Голядкин сворачивает с Литейной в Итальянскую, огибая левый флигель Мариинской больницы. Представляется совершенно замечательным, что точной копией («двойником») Мариинской больницы для бедных в Петербурге (построенной архитектором Дж. Кваренги в 1803–1805 гг.) является открытая несколько позднее московская Мариинская больница для бедных, в которой служил врачом отец писателя. В левом больничном флигеле жила семья Достоевских и до пятнадцатилетнего возраста прошли детские и отроческие годы автора «Двойника». Эпизод на углу Литейной и Итальянской улиц завершает развитие мотива двойничества в изображении Петербурга, который своими архитектурно-скульптурными средствами как бы аккомпанирует главной теме «петербургской поэмы» Достоевского. В этом случае, бесспорно, мотив двойничества запрятан глубоко в подтекст повествования и открывается, в отличие от рассмотренных ситуаций с мостами через Фонтанку и скульптурным ансамблем на Аничковом мосту, только искушенному исследователю, хорошо знакомому с биографией писателя. Очевидно, что здесь этот мотив имеет глубоко личный, автобиографический характер и позволяет нам прикоснуться к каким-то сокровенным источникам творческого процесса Достоевского.