Полночная одержимость

ГЛАВА 36

Янелли проснулся от боли, ужасной боли. Агония охватила его тело. Его левая нога словно опухла, став в восемь раз больше, и его торс пылал. Он открыл глаза. Потолок был размытым, был далеким.

Он помнил, как врезался в дерево. Он моргнул, стало видно лучше. Потолок и был далеко, в двадцати футах над головой, выглядел как потолок промышленного здания. Ладно. Не больница.

«Где я?».

Тревога стала ощущаться среди боли, инстинкты махали флагом.

Не зная, где он был, он понимал, что все плохо. Он поступил глупо. Он заслужил такое.

Что бы ни было.

Он попытался повернуть голову, но не смог.

— Не двигайтесь, — кто — то склонился над ним.

Он прищурился. Уорд Хэнкок?

Его губы сложили слова «что случилось», но звука не было.

Уорд его понял. Он прижал мокрое полотенце к его рту и смочил губы.

— Я не знаю, нужно ли давать вам ногу. У вас сломана нога, рана в боку, внутренние повреждения. Но обезвоживание не поможет, — Уорд хмурился. — Хотел бы я быть настоящим доктором.

Звяканье привлекло взгляд Янелли в сторону. Уорд был прикован цепью.

О, да. Все было ужасно.

«Спасибо» Янелли звучало как хрип. Волна холода окатила его, он задрожал. Движения вызывали боль в теле. Он облизнул губы, но язык был сухим, как наждачная бумага.

— Хотите воды? — спросил Уорд, сжав губы.

Янелли открыл рот, как птица, в ответ.

— Болит спина или шея? — спросил Уорд.

Янелли медленно повернул голову.

Уорд придерживал его голову, наклонил бутылку воды к его губам.

— Немного. Поверьте, вам лучше не кашлять.

Немного жидкости смочило его рот. Янелли осторожно проглотил.

— У вас есть царапины на лице и лбу, но не серьезные. Болит где — то, кроме живота и ноги?

Янелли оценил состояние тела. По сравнению с ногой и животом, остальное болело не так, чтобы он замечал.

— Вроде нет, — прохрипел он.

— Я сделал, что мог. Я наложил шину на ногу и перевязал рану на боку, — Уорд поднял одеяло. — Можете шевелить пальцами?

Янелли с трудом пошевелил всеми десятью. Уорд опустил одеяло и перешел к ногам.

— А пальцами ног?

Правая нога не была проблемой, но даже мелкое движение большим пальцем вызвало агонию в левой ноге. Перед глазами потемнело, он чуть не отключился.

Уорд подвинул одеяло. Он хмурился сильнее.

— Что? — спросил Янелли.

— Нужно затянуть бинты сильнее. Будет больно. Но кровь…

Он понимал. Вытекло много.

Уорд склонился над бинтами, и Янелли словно разорвало пополам.

— Твою. Мать, — он вдохнул, тело содрогалось. Даже мизинцы ног дрожали.

— Одеял больше нет, — Уорд снял куртку и накрыл его ею.

Это не помогло. Янелли думал, что замерзает изнутри.

Что — то шаркнуло за стеной.

— Кто? — пискнул Янелли.

— Я не знаю, кто он, — глаза Уорда помрачнели. — Но я видел, как он убил двоих мужчин. И, думаю, он убил и женщину, хоть не здесь. Он забил одного до смерти. Другого… — агония на лице Уорда соперничала с болью Янелли. У ученого был мертвый взгляд человека, видевшего невообразимые ужасы.

Если бы Янелли мог, он бы похлопал ученого по руке. Но он не мог поднять и мизинец.

Металлический звон пронесся по пространству. Закрылась дверь. Убийца пришел или ушел?

Янелли оценил ситуацию. Он медленно умирал от потери крови, не мог защитить себя или Уорда, прикованного к трубе.

— Мой пистолет? — спросил он без особой надежды.

Уорд слабо тряхнул головой.

— Он забрал.

Они были в руках серийного убийцы.