На дальних рубежах 2

— Умывайся! - так же грубо приказала она.

Замедленными движениями, преодолевая одеревенение, сковавшее мышцы, Джейс наклонился к раковине и набрал полные ладони воды. Кора облегченно выдохнула и пошла к выходу, походя махнув Иноле рукой, призывая следовать за собой.

— Что произошло? - удрученно спросила Инола, когда они оказались в коридоре, и Кора устало присела на подоконник, потирая лицо.

— Ничего особенного, - отмахнулась Кора. -Приступ ПТСР*. Наверное, запах мяса спровоцировал. У Джейса друг погиб в огне. Паленое мясо есть паленое мясо.

— И часто так? - тихо спросила Инола.

— Да нет, - пожала плечами Кора. - Но вспомнить ему есть что, так что иногда бывает. Ничего, я и на других это видела, и саму иногда выносит. Так что знаю, что делать.

— Господи, я не знала, - сокрушенно покачала головой Инола.

— Трудно догадаться, - саркастически фыркнула Кора. - С таким багажом я вообще удивляюсь, как у него кукуха не слетела. Он сильный. Выдержит. Со временем... должно стать легче. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

— Кора, с этим же работать надо, это же жить мешает....

Кора долго молчала. Могло показаться, что она прислушивается в ожидании Джейса, но ее расфокусированный взгляд говорил, что внимание, скорее обращено внутрь.

— Это не исправить, мам. С этим можно только научиться жить. Я страхую его, он меня. Мы справимся.

— Погоди, но у тебя же есть доступ к специалистам именно с таким профилем! Вас же с самого начала тренировали психологи, они же должны помогать вам и после всех ваших миссий!

— Джейс считает это бесполезным делом. Считает, что говорильня его не спасет. А меня разбирает паранойя. Боюсь, что все, что я скажу, пойдет в досье. А на стороне кого-то искать... не хочу. Пока что мы выдерживаем.

Инола хотела что-то возразить, но Кора посмотрела на нее таким бесконечно усталым, практически древним взглядом, что к горлу матери подкатил ком.

— Мам, мы оба повидали достаточно дерьма. Каждый по-своему. Но мы понимаем друг друга лучше, чем кто-либо еще. Одному, без того, кто понимает, что это такое, тяжко. По одному мы бы загнулись. Но мы вместе. Мы справимся.

Инола кивнула, приблизилась к дочери и обняла ее.

— Вы не одни, детка, - мягко произнесла она. -Пожалуйста, помни, что у вас есть я, есть папа. Мы всегда вас поддержим.

— Я знаю, ма, - тихо ответила Кора, зарываясь носом в теплое материнское плечо.

Щелкнула дверь ванной, и в коридоре появился Джейс. Мокрый, взъерошенный, немного осоловевший и смущенный, но пришедший в себя. Женщины разомкнули объятья и c тревогой уставились на него.

— Ты как? - спросила Kopа.

— Нормально, - ответил Джейс. - Вы извините, что я....

— Все хорошо, дорогой, - мягко оборвала его Инола. -Ничего страшного не произошло. И никто ничего не заметил.

— Это хорошо, - рассеянно кивнул Джейс и зябко поежился - наступил откат, и по телу разлился холод.

На несколько мгновений повисло тягостное молчание.

— Давай прогуляемся к морю, - вдруг предложила Кора. -Здесь очень красивый променад, но там никто никогда не гуляет.

— Давай, - согласился Джейс.

— Прекрасная мысль, - поддержала их Инола. - Не торопитесь, я прикрою.

— Спасибо, мам.

Они успели немного отойти по длинному коридору, когда Инола окликнула дочь.

— Кора, вечером они планировали фейерверк. Я найду, что сказать, если вы захотите уйти по-английски до этого.

— Спасибо, мам, - повторила Кора, на этот раз с большим чувством.

Инола смотрела на удалявшихся "детей", а сердце щемило от боли. Она знала, что у обоих было травматичное прошлое, хоть ни в том, ни в другом случае детали ей не были известны. Сейчас же приоткрылась завеса того, насколько глубоко изранены эти две души. В последнее время Кора казалась более истощенной и опустошенной, но и за фасадом Джейса скрывались незажившие кровоточащие раны.

Когда-то Инола боялась, что ее дочь возьмет на себя роль няньки для слабого, травмированного бывшего раба, а то и вовсе превратиться в мученицу и "девочку для битья", на которой будут отыгрываться за все прошлые обиды. А вышло так, что два человека оказались способны понять боль друг друга и поддержать так, как надо. В них оказалось достаточно такта, любви и сострадания, чтобы из своей боли сделать нечто большее, нечто, выходящее за рамки их индивидуального мирка. Оставалось надеяться, что им хватит сил и мужества пройти сложный участок пути и добраться до того момента, когда станет легче. Иноле очень хотелось верить, что когда-нибудь все станет легче!

*Посттравматическое стрессовое расстройство

***

Индейская свадьба Джейсу понравилась уже тем, что ради нее ему не пришлось напяливать на себя костюм. Одежда жениха и невесты должна была отражать их происхождение, а дорогой смокинг Джейсу для этих целей не подходил. В назначенный день Джейс надел слаксы, красивые сапоги, рубашку и кожаную жилетку, похожую на те, что часто носили мужчины на Айоке. Вместо обычного галстука он надел подаренный Инолой боло со сделанным из серебра изображением хищной птицы, которую индианка назвала краснохвостым сарычом.

Основная часть свадьбы проходила под открытым небом. Гости, представлявшие собой очень пеструю толпу, где перемешались люди в традиционных костюмах, военной форме и просто красивой одежде, подходящей для мероприятия, стояли вокруг отведенного для церемонии пространства. Джейс был рад видеть в числе гостей не только Тома с его женой, но и всех братьев по оружию.

Ребята из всех трех команд собрались ради такого счастливого случая, в кои-то веки надев парадную форму и демонстрируя свои награды. "Сьерра" и "Эхо" присутствовали в полном составе, а вот в старой гвардии "Зулу" одного человека решили не беспокоить. Вместо окончательно потерявшего разум Дасти на свадьбу пригласили его жену Синтию, которой Кора продолжала помогать все эти годы. Джейс видел, что с ней у Коры и у всех "зулусов" какие-то свои, очень теплые отношения.

Несмотря на то, что жена и теща неоднократно описывали все церемонии, Джейсу было любопытно смотреть и на подготовку к ритуалам, и на собравшихся на свадьбу и пау-вау индейцев. Вопреки ожиданиям, большинство мужчин были одеты в слаксы, традиционные рубашки со вставками из узорчатых лент и национальные тюрбаны. Женщины чаще всего были одеты в сарафаны, кажется, не изменившиеся с 1800х годов, у каждой в руках был веер из перьев индейки и маленькая бисерная сумочка. В наряды, больше соответствующие ожиданиям Джейса, то есть включавшие в себя головные уборы с перьями, бахрому и украшения из бисера, были одеты те, кто планировал танцевать на пау-вау.

Обилие сочных ярких красок создавало атмосферу праздника, и Джейс в очередной раз порадовался тому, что согласился на это все. Более привычная "белая свадьба" наводила на него тоску. Переизбыток белого цвета наводил на мысли не о чистоте священного союза, а о стерильности медицинских кабинетов и пустоте "белой комнаты", где его пытали изоляцией.

Единственным белым пятнышком сейчас была Кора, и Джейс не имел ничего против. Платье Коры хоть и отдавало должное традициям, но было пошито в более современном стиле, чтобы подчеркнуть красоту невесты. Крупные украшения из серебра, бисера и бирюзы, а также сложная вышивка на кайме платья и сапожках из белой оленьей кожи прекрасно дополняли образ индианки. Длинная, до земли бахрома на рукавах напоминала Джейсу о женщине-птице из его снов. Сон становился реальностью, и наконец-то в жизнь претворялось что-то хорошее! Как же здорово было снова и снова открывать для себя красоту своей любимой, узнавать ее все больше, чтобы снова и снова влюбляться в нее!

Насколько знал Джейс, до их времени свадебный ритуал дошел с изменениями. Однако Инола задействовала старейшин, чтобы брак ее дочери был обставлен в максимально приемлемой форме. Все-таки положение обеих женщин обязывало к этому. Да и вообще все, что было связано с этим союзом, надлежало обставлять как можно правильнее. Чероки хоть и были одним из самых многочисленных племен, в большой картине мира оставались меньшинством. Но меньшинство это было сплоченное и упрямое. Если они принимали кого-то, то защищать готовы были яростно и до конца.

Площадку для церемоний опоясало кольцо огня из семи сортов дерева. И саму землю, и древесину для костров освятили в ходе отдельных обрядов. В центре круга сложили дрова для большого костра, олицетворявшего Создателя и единство двух душ. К северу и к югу от него сложили два костерка поменьше. Эти костры символизировали их одиночные жизни друг без друга. Шаман, ведший церемонию, посыпал эти заготовки табаком, шалфеем, зернами кукурузы и еще какой-то травой, после чего под священные слова жениха и невесты костры зажглись. Дав им разгореться, Кора и Джейс палками столкнули свои костры к большой куче дров, разжигая ее. Их индивидуальные жизни объединялись в огне Создателя.

После этого Инола и женщина из числа матриархов племени, взявшая на себя роль матери жениха ради такого случая, подошли к ним и укрыли плечи жениха и невесты синими одеялами. Это должно было символизировать бремя одиночества, печали, слабости. В руки им дали по плоской плетеной корзине. У Коры в корзине лежал хлеб и початки кукурузы, у Джейса - куски вяленой оленины и выделанной оленьей кожи.

Джейс и Кора подошли вплотную друг к другу. Кора глянула глаза в глаза мужу и, протягивая ему свою корзину, произнесла:

— Джейс, любовь моя, беру тебя в мужья и обещаю заботиться о тебе и о нашем доме и поддерживать тебя до конца наших дней. Твоя радость - моя радость. Твоя печаль - моя печаль. Что бы нас не ждало в будущем, мы пройдем этот путь вместе.

Джейс в ответ протянул ей свою корзину и пообещал:

— Кора, любимая, беру тебя в жены и клянусь стать тебе защитой и опорой, беречь и защищать тебя и наш дом. Ты - моя жизнь, мой свет. Я сделаю всё, чтобы нас не коснулась нужда, а все беды прошли стороной!

Инола и другая почтенная матрона подошли к ним и сняли с их плеч синие одеяла. После этого Алехандро и Инола взяли одно большое бело одеяло и укутали обоих молодоженов так, что ткань теперь оборачивала их обоих плотным белым коконом. Оба родителя просто светились от счастья, когда они практически обнимали обоих "детей" за плечи: Алехандро - свою дочь, а Инола - Джейса.

Если до сих пор Джейс не до конца проникся происходящим, то сейчас в груди расцвело что-то светлое, теплое и доброе. Белое плотное покрывало, укрывшее их плечи, вдруг создало для них замкнутое общее пространство, отделив от всего мира. Но в этой замкнутости не было ничего, способного вызвать клаустрофобию, а то, что оставалось пока за пределами их мирка больше не казалось таким страшным и отталкивающим.

Тем временем старейшина, проводивший церемонию начал читать молитву чероки:

— Отец-Создатель, чтим тебя и просим защиты для тех, кого мы любим! Чтим Мать-Землю и просим, чтобы этот союз был богатым и креп с каждой сменой времени года! Чтим Огонь и просим, чтобы этот союз был теплым и светился любовью в наших сердцах. Чтим Ветер и просим, чтобы он нес двух влюбленных по жизни бережно и спокойно, как на руках нашего Отца! Чтим Воду, чтобы она очистила и смягчила этот брак, и чтобы сердца никогда не иссушала жажда по любви! Мы чтим все силы и мир, созданный вами и просим о гармонии и истинном счастье, чтобы только молодеть вместе.*