На дальних рубежах 2

Глава 16

Инола сидела в тени увитой глицинией беседки и задумчиво смотрела на колыхавшиеся от легкого ветра розы. Зной прогнал ее с солнцепека, и теперь она приходила в себя, потягивая холодную воду с лаймом и щурясь из тени на солнце, будто кошка. В жарком воздухе висел густой сладкий аромат распаренной земли и цветов. В беседке же хитрая система охлаждения воздуха ненавязчиво сбивала температуру до приятной прохлады.

На столе рядом с хозяйкой дома лежали небрежно брошенные перчатки, а на скамейке стоял ящичек с садовым инструментом. Инола любила заниматься садом самолично и, несмотря на целый штат садовников с их хитроумной техникой, не боялась по старинке испачкать руки в земле. У нее был редкий талант в этом деле, казалось, стоит ей воткнуть в землю палку, и та зацветет. Кора такого дара не унаследовала, но у нее процветали все животные, которыми она занималась. Из-за этого Дон Алехандро шутя называл их Флорой и Фауной и говорил, что с ними он точно не пропадет ни в одной экспедиции.

Шутки шутками, а с гармонией в жизни семьи в последнее время не очень складывалось. Своего ребенка Инола знала, как облупленного, и видела насквозь, как рентген. Коре не нужно было говорить матери ничего, чтобы та и без слов понимала - ее дочери плохо. Но Кора была взрослым человеком, и если она не хотела разговаривать и предпочитала уединение, родителям оставалось только с уважением относиться к ее границам. И все же в эти дни Инола все чаще вспоминала, какой Кора вернулась тогда, перед своим бегством на Айоку.

Инола тогда с трудом узнала свою дочь, злую, закрытую во всех смыслах. Вокруг нее словно собралось облако черной энергии, не подпускавшее никого и грозившее поразить насмерть любого, кто попробует сократить дистанцию. Стриженая почти под ноль, мускулистая и одновременно истощенная Кора ни с кем не общалась, запиралась у себя и бодрствовала сутками напролет, уткнувшись в экран телевизора пустыми, вечно красными глазами. Практически не ела, пила все, что горит, причем стаканами. Eсли засыпала, то во сне орала так, что весь дом подскакивал. В доме стояла тягостная, гнетущая атмосфера, будто там находился живой труп.

А потом она вышла к родителям и объявила, что уезжает. С трудом удалось уговорить ее взять с собой Консуэлу, давно работавшую на семью и ставшую очень близкой всем Хименесам. Кора даже согласилась нанять не только Конни, но и ее дочь, нуждавшуюся в работе. Родители, зная, что Кора не готова подпустить их, таким образом пытались обеспечить ей хоть какую-то заботу и поддержку. Сердце Инолы разрывалось, когда она услышала, что Кора уезжает. Алехандро тогда стоило немалых трудов успокоить ее и заставить принять выбор дочери без лишних дискуссий.

Сейчас на первый взгляд все было иначе, но материнское сердце было не обмануть. Инола очень тревожилась, опасаясь повтора тех черных дней. Видеть, как страдает дочь, и не иметь возможности помочь ей, потому что Кора ни с кем не желала разделить свое бремя, было крайне сложно. Так несчастная Донна Инола терзалась все последнее время, видя как с каждым днем делается несчастней ее дочь. Несомненно, Кора была рада видеть родителей, но на Сиволе она не была счастлива. За этими горькими раздумьями и застал супругу Дон Алехандро.

— Вот ты где спряталась, mi zorrito*! -С улыбкой произнес обаятельный мужчина, одаривая жену любящим взглядом.

Черные глаза Инолы зажглись ответной теплотой, она не сдержала мягкой улыбки. Муж нырнул в прохладу и тень беседки и, поцеловав ее, сел рядом. Супруги обменялись своими новостями за день, немного пообсуждали текущие семейные дела и планы, а потом Алехандро приказал подать им легкий обед в беседку. Жара не располагала к чревоугодию, но легкие закуски и прохладительные напитки были не лишними.

— Что-то ты сегодня мрачная, mi corazon, - заметил Дон Алехандро, когда прислуга расставила приборы и блюда и оставила их вдвоем. - Что-то случилось?

— Ничего нового, Алекс. Мне неспокойно за Кору, - со вздохом призналась индианка. - Я даже не знаю, чем ей помочь!

— Увы, лисенок, все, что мы сейчас можем делать, это не лезть не в свое дело и снимать с нее лишнюю нагрузку. По-хорошему, ей надо бы вернуться на Айоку, но ее не отпускают. И это тоже понятно, работа такая.

— Я ее понимаю, имение не должно долго оставаться...

— Ничего, справятся пока и без нее, - усмехнулся Алехандро. - Насколько это возможно, я присматриваю за ее фермой. Там надежные люди. По ветру ее имущество не пустят, дождутся ее обратно ее коровы.

— Дело не только в этом, ты же знаешь, - дернула уголком губ Инола. -Для Коры важна земля, важна связь с ней. Она - моя дочь, а значит, в ней течет кровь ее предков. Для нас земля всегда была чем-то большим, нежели имуществом. Я понимаю, как глубоко ранит ее такой отрыв от ее фермы. Она сделала Айоку своей на таком глубинном уровне, что теперь оторваться от нее не может.

Алехандро согласно кивнул. Несмотря на то, что семья их начинала свои дни с кочевничества по просторам космоса, несмотря на современное образование родителей и дочери, от корней никто не отрывался, и ценности народа своей матери Кора впитала так же, как и испанский темперамент и страсть к путешествиям своего отца.

— И это единственное, что тебя тревожит? - Алехандро бросил на жену проницательный взгляд.

Он прекрасно знал, когда его жена недоговаривала. Для всех остальных Инола Ярги могла оставаться сверкающим айсбергом, но для мужа все ее мысли и чувства были открытой книгой. Он даже чуть улыбнулся, когда Инола нахмурилась и на долю мгновения надула губы, совсем как расстроенная девочка. Но вот уже она вновь зло сверкнула черными глазами, как рассерженная рысь.

— Да, да, да, - раздраженно произнесла она, чуть ли не фыркая, как кошка. - Меня беспокоит ее личная жизнь!

Алехандро уже открыто улыбнулся, а Инола продолжила:

— Я боюсь, что она никак не может забыть этого своего... Того мальчика! Я хочу, чтобы она была счастлива, начала жить полноценной жизнью! Нашла себе нормальную пару, наконец!

— Она действительно была к нему сильно привязана, такое быстро не проходит, - заметил муж. - И потом, у них был общий травматичный опыт, они хорошо понимали друг друга...

— Господи, Алекс! - взорвалась Инола. - Ну не верю я, что у них что-то могло получиться! Слишком разное положение, слишком разное происхождение! Не смог бы он, не имея ни гроша за душой, с таким прошлым, простить ей, что она выше него! Рано или поздно это бы вылезло. А он еще и раб. Мне страшно представить, какие у него проблемы с головой!

— Ну, знаешь ли, Кора у нас тоже не образец кристального психического здоровья! - развеселился Алехандро, гораздо проще относившийся к этому вопросу.

— Именно! - подхватила разгоряченная Инола. - Ей нужен надежный партнер, который ей даст поддержку, а не которого самого надо тащить из болота!

— Хм, тот парень не произвел на меня впечатление альфонса, - заметил Алехандро. - Иначе я не стал бы ему помогать. Да, вляпался по дури или от крайней нужды, но мне показалось, стержень в нем есть. И о Коре он заботился по-настоящему...

Инола посмотрела на него, как на предателя. Алехандро не выдержал и рассмеялся, привлекая разволновавшуюся жену к себе и целуя в висок. Такой свою супругу мог видеть только он, и ее доверие он всегда очень ценил.

— Брось, mi carazon, она взрослая девочка, пусть сама разбирается. А мы поддержим в любом случае, да?

— Да, - неохотно пробурчала Инола, немного подумав и устроилась поудобней, отвечая на объятья мужа.

— И потом, у нее вон ухажер появился, этот, как его, генеральский сынок...

— Эрик Монро, - подсказала Инола и поморщилась. - Она его живьем съест и не подавится!

Алехандро согласно хмыкнул. Несмотря на принадлежность к хорошей семье и манеры, Эрик родителям Коры не очень понравился. Опять же, они не сказали дочери ни слова и любезно принимали молодого человека всякий раз, когда он наведывался, чтобы пригласить Кору на свидание. Особого энтузиазма у дочери они не наблюдали, но не мешали и в душу не лезли. Такое уважение к границам родного человека иногда давалось нелегко.

*Исп. - мой лисенок

***

Кора с остервенением била боксерский мешок, уже не столько отрабатывая ударные техники, сколько вымещая на нем всю злобу. Спортзал, где она находилась, размещался в подвальных помещениях главного здания Управления, и обычно тут было довольно много посетителей. Сейчас же их было от силы человек пять, так что никто никому не мешал и можно было не стесняться.

Кора злилась, но не имея возможности высказать хоть кому-то свои переживания, она выплескивала весь негатив в сокрушительные удары по мешку. Взбеситься было от чего. После возвращения с последнего задания "Сьерра" осела на Сиволе. Команда тренировалась на главной базе Управления, а Кору еще и запихнули на офицерские курсы. Казалось бы, ничего сверхъестественного в этом не было. Мир для Коры был промежутком между двумя войнами, который надо было потратить на подготовку к следующему выезду.

Но что-то тут все-таки ее настораживало, что-то, что раньше она не замечала, да и сейчас не могла вычленить. К этому добавлялась тревога за свою ферму, куда ей вновь не дали вернуться. Отпуск в мирное время могли бы и дать, тем более, что прокатывали с ним уже не первый раз. Те сроки, что ей готовы были разрешить, были абсолютно мизерными и этих дней не хватило бы на дорогу туда и обратно. Не пострадала бы ее программа подготовки от трехнедельного отпуска! Первого за два года!

Все чаще Кору посещали кошмарные мысли о том, что могло бы произойти на ферме в ее отсутствие. Несмотря на регулярные отчеты и сеансы связи с теми, кого она там оставила, опасения ее не покидали. Столько всего могло пойти не так в фермерском деле! Тем более, что она была вынуждена уехать, едва начав несколько новых проектов! И хотя с Сиволы она могла помочь организовать закупки и решить какие-то другие вопросы, ей хотелось лично следить за их прогрессом и участвовать в нем, а не становиться сторонним наблюдателем!

Кроме того, мысли об угрозах безопасности ее дома, поселившиеся еще после стычки с браконьерами и ожившие с убийством Черной Осы, тянули ее за душу. Да и не хватало ей просторов прерий, личной свободы и мирного труда. Как бы она не любила родителей, она уже была хозяйкой своего собственного дома и это наложило свой отпечаток на ее самосознание. Жить в гостях, пусть даже и у самых любимых и родных людей, ей уже было не комфортно. Кора только сейчас начинала понимать, сколько контроля над своей повседневностью она на самом деле потеряла, поддавшись давлению и вернувшись к работе.

Еще одним раздражителем стал Эрик Монро. Молодой человек оказался настойчив и с возвращением Коры на Сиволу развернул полноценную кампанию по охмурению. Кора лишь со снисходительной прохладой принимала знаки внимания, очень четко обозначая границы и не позволяя сокращать дистанцию до того момента, когда их можно было бы считать парой. Встречались время от времени, ходили развлекаться, но более доверительных и интимных отношений с ним Кора избегала. Не друзья, не любовники, черт знает что! И сама она не могла понять, зачем ей это надо и что с этим делать дальше.