Он познал всё

Но учёные не могут объяснить феномен телепортации и считают поэтому, что телепортации не существует. Однако учёным известен феномен деления клеток, который обнаружился с изобретением мощного туннельного микроскопа.

Книга, которую ты мне дала прочитать описывает этот феномен, видимый в туннельный микроскоп — процесс деления клеток. Каждая клетка в процессе своего деления исчезает, и через некоторое время вместо старой исчезнувшей клетки появляются две новые клетки. Которые являются точными копиями ранее исчезнувшей.

— Так вот, — сказал Максим, — люди во многом как муравьи, понял я недавно. Есть темы, которые элементарные для понимания, однако большинство людей их понять не могут.

— Например? — спросила я.

— Например? — переспросил Максим, — Например, есть в Евангелии, в строфе 5, глава 7, 1-е послание Коринфянам, следующее: «Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим». Итак, по определению апостолов Христа воздержание есть практика, когда двое вместе, а когда они расстаются на время, то эта практика прерывается.

Я вспомнила о прочитанном в книге об этом месте из Евангелия. А Максим продолжал говорить.

— Однако, если посмотреть в современные справочники и поискать в них информацию о практике воздержания, то ничего из слов апостолов Христа там нет в разъяснениях по этой теме, почему? Потому что все привыкли к другой жизни. Которая вбивалась жрецами древности в людей тысячелетиями! — сказав эти слова Максим задумался, явно что-то припоминая. Наконец, вспомнив то, что хотел вспомнить, он оживлённо заговорил.

Глава 9. Как жили наши далёкие предки? Как живут дикари?

— В рассказе Джека Лондона «Кости Кахекили» есть описание сцены, когда двое парней сидят в большой группе людей у костра. Вдруг из темноты к одному из них подбегает девушка. Волосы её распущены, глаза дико блуждают. Она нагибается к уху одного парня и что-то шепчет ему. А второй парень в это время смотрит на эти её действия и как бы слепнет от от злобы к своему сопернику, собирается вскочить и убить его.

Однако этому не суждено было случиться. Из темноты появляется их вождь и хватает эту девушку, нет не за руку, а за волосы. И так за волосы он уводит её. И этот парень, который уже стал стариком и вспоминает всё это, он признается, что до сих пор не может понять случившегося. Он готов был убить своего соперника, однако для спасения девушки от вождя он не поднял ни руки, ни возмущённого голоса.

— Как эти двое крепких парней, желавшие больше жизни обладать этой девушкой, не убили вождя на месте? — спрашивает рассказчик своего вождя, — поясняет свой пересказ прочитанного им рассказа Джека Лондона Максим.

— Это нечто — это более могущественное, чем желание жить, чем желание обладать женщиной; но что это такое? — задаёт ещё вопрос рассказчик своему вождю, говорит Максим. — А вождь не может ответить на этот вопрос и отвечает банальным нравоучением о морали, что, де, простолюдины ленивы, а их вожди трудяги. Поэтому и делают они с простолюдинами всё что хотят…

А на самом деле здесь описан тот самый феномен, о котором я рассказал только что, говоря о муравьях атта, сказал Максим и посмотрел на меня внимательно, изучая, наверно, поняла ли я сказанное им. Я пошире раскрыла свои накрашенные глаза, давая понять так Максиму, что мне нужны дополнительные разъяснения. И Максим стал разъяснять.

— Убрать действие адреналина, который уже был в крови этого рассказчика и ослепил его, и заставлял бросится на соперника убивать его — это могла сделать только сторонняя сила, — сказал Максим, и снова пристально посмотрел на меня.

— Погоди, — сказал он и полез искать что-то в своём телефоне. Я поняла, что он не разглядел на моем лице понимания сказанных им слов.

— Сейчас он найдёт какой-то текст и будет его читать, — подумала я.

Однако максим нашёл видео и стал мне показывать из него отрывки.

— Этот фильм сделали о своей жизни сами австралийские аборигены, — пояснил Максим перед началом просмотра первого отрывка из этого фильма. И я увидела на экране телефона следующее:

Два аборигена уворачиваются от летящих в них копий, а перед ними стоит шеренга мужчин, кидающих в них эти копья. Одно копьё попадает, ранит одного из этих двух аборигенов. Он падает и метание копий в эту пару прекращается.

— Этот абориген убил члена племени, мужчины которого кидали в него свои копья, — поясняет Максим, — сейчас будет самое интересное.

Далее показывалось, что жена раненного пытается лечить своего мужа, но ему становится всё хуже и хуже. Раненному стало совсем плохо и позвали местного колдуна. Колдун осмотрел раненного и удивился силе наведённой на него порчи, и сказал раненому: «Ты умрёшь, духи ждут». Раненый поднялся и пошёл в центр деревни. И все жители деревни стали выходить из домов. И все они пошли в центр деревни. Раненый стал плясать в центре деревни танец своей смерти, а некоторые жители деревни стали ему подыгрывать на своих инструментах и подтанцовывать. И раненый умер.

— Что ты в этом отрывке увидела самое интересное? — спросил меня Максим, остановив просмотр фильма.

— Ничего, — сказала я, потому что просмотр этого фрагмента фильма меня утомил, — живут себе дикари своей жизнью, ну и что?

— Ничего интересного в этом отрывке фильма нет из-за недостатка информации о феномене коллективных энергий, — сказал Максим. — Большинство людей ничего не знают об этом феномене. А в этом отрывке, если его изучить внимательно, этот феномен представлен очень хорошо.

— Во все времена было известно, что у солдат проигравших сражение раны заживают хуже, чем у солдат выигравших сражение. И с древнейших времён этот феномен относят к феномену коллективной энергетики, — начал пояснять мне просмотренный отрывок Максим. — И это жрец должен был бы знать и не делать страшное лицо, а помочь раненному, в соответствии с нашей моралью и нравственностью, так было бы поступить правильно.

Однако вполне очевидно, что в племени этого колдуна не нужны люди — воины — которым чужаки подсадили свою энергетику. Это как в школе, если ученик опаздывает на урок, то часто его не пускают в класс, потому что в классе уже все настроились на занятие, а пришедший будет ещё некоторое время шуметь и отвлекать внимание, в классе начнутся посторонние разговоры. Вот по такой простой причине жрец и приказывает раненному умереть. Это приблизительно как в средневековой Турции султан высылал шёлковый шнурок неугодному ему вассалу и тот на нем вешался, понимая, что этим он спасает от расправы свою семью.

Но в племени, показанном в этом фильме, раненный умирает не от шнурка или, как в аналогичной ситуации в Японии, от собственноручно распоротого живота. А от подключения себя к энергии смерти через танец!

Я удивлённо посмотрела на Максима — мне стало немного жутковато от его комментария. Увидев изменившееся моё настроение Максим перемотал это видео почти в самый конец и показал мне сцену, в которой молоденький абориген кричит, а несколько крепких женщин его племени тащат его каждая в свой шалаш.

— По законам этого племени брат умершего от раны и порчи аборигена должен взять в жены всех жён брата, вот эти женщины и тащат его насиловать каждая в свой шалаш, — пояснил Максим концовку этого фильма. И этот его комментарий рассмешил меня настолько, что я громко захохотала.

Максим с удивлением посмотрел на мой приступ невольного смеха и продолжал говорить.

— У умершего раненного был брат, девственник, и ему нравилась девушка. Однако по законам племени он должен взять в жены всех жён старшего брата. И фильм завершается сценой, что несколько женщин тащат этого паренька заниматься с ним сексом каждая в свой шалаш. А про свою девушку этот парень, понятно, забыл.

При этих словах Максима настроение моё изменилось и мне стало жалко этого паренька.

— Вопрос, где в этом племени любовь? — спросил меня максим и сам ответил: — Её нет! Ибо, если была бы в племени любовь, браки заключались бы по любви, то жена раненого послала бы местного колдуна подальше и стала бы бороться за жизнь мужа. И муж сделал бы тоже самое, и не пошёл бы плясать танец собственной смерти, и вызывать через этот ритуал свою смерть. И младший брат мог бы послать жён старшего брата и жениться на своей девушке. И при всем при этом снявшие этот фильм аборигены Австралии гордятся такой своей жизнью и предлагают её нам в качестве образца лучшей для нас жизни. Они не понимают, что они рабы своих колдунов и ритуалов ими придуманных.

Я была ошарашена комментарием Максима — настолько его слова изменили смысл только что просмотренного отрывка из фильма.

— Теперь тебе всё понятно по переписке Аристотеля с Александром Македонским? — спросила Меня Максим, а я снова испытала шок, так как ещё не понимала связи просмотренного фрагмента, комментариев к нему Максима и связи всего этого с перепиской Аристотеля с Александром Македонским.

Увидав у меня столбняк он стал пояснять.

— Наши предки жили аналогичной жизнью до появления развитой торговли и первых демократий. Я только что пересказывал тебе рассказ Джека Лондона «Кости Кахекили». И обратил внимание на то, что у героя этого рассказа был сильный выброс адреналина в кровь, и от этого он как бы ослеп, готовый броситься убивать своего соперника. Однако появился вождь, взял его девушку за волосы и увёл её убивать. И этот парень не то-что не набросился на вождя, но даже не подал возгласа в защиту своей невесты.

И в этом отрывке показано тоже самое — никто из племени не вступился за приговорённого колдуном к смерти, ни жена, ни товарищи. Его товарищи пошли играть на музыкальных инструментах и плясать, вызывая тем самым приход коллективной энергии племени с качеством, несущим этому раненному смерть.

— Вот такова сила наших коллективных энергий — подытожил Максим свой комментарий к просмотренному отрывку фильма. — И людей в подавляющем большинстве не избавлены от подобной управляемости. В первую очередь большинство людей не может уяснить сам факт существования этого феномена и собственную беспомощность, если так можно выразится, перед ним.

— Однако, завтра на работу. Тебе и мне нужно отдохнуть. А завтра я тебя снова приглашаю сюда. Пошли?

— Пошли, — сказала я вставая и одевая своё пальто.

Когда мы вышли из кафе и пошли к моему дому Максим стал пояснять всё то, о чем он говорил в кафе.

— К сожалению, — сказал он, — тот феномен, который наблюдается в жизни семейных насекомых имеется и у нас. Однако у семейных насекомых этот феномен их управления является особенностью их видов. И они его не могут как-либо менять своими усилиями. Потому что для этого нужен развитый ум. О чем мы поговорим завтра, если не возражаешь?

— Хорошо, — сказала я. А на самом деле я соглашаясь на очередную встречу с Максимом думала о пирожном, которым он снова будет меня угощать. В этом я была уверена.