На дальних рубежах 2

Свои взгляды Кора никому не навязывала, и все же ее внутренняя экология и этика находили выражение в том, как она учила своих подопечных. Обучая их охоте она про себя благодарила убитое животное за то, что оно отдало свою жизнь на благо ее группы, но, естественно, со стороны это никто не мог заметить. А вот то, что она из уважения к отнятой жизни старалась максимально использовать тушу, было и заметно, и логично.

День ото дня сопротивление вверенных ей молодцов снижалось. Они все-таки были профессионалами с достаточным опытом, чтобы оценить уровень своего инструктора, бесшумно и легко скользящего меж стволов и лиан, толкующего все сигналы леса, ловко ставящего простые и эффективные ловушки и мгновенно видящего опасность. Если в этом месте они были незваными гостями, то Кора была у себя дома. Не зазорно им было поучиться у такого инструктора, тем более, что и к своим подопечным она относилась с уважением. Если от нее кто и огребал, то исключительно по делу.

Условной проблемой для Коры оставались лишь не устававший подкатывать к ней Рико Галеано и убежденный противник женщин в боевых подразделениях Фил Тагалоа. Открыто Фил не враждовал с ней, но она прекрасно слышала как Тагалоа, с его фигурой и ростом рэгбиста, втолковывает своим товарищам аргументы в пользу физического превосходства мужчин над женщинами.

Кора никогда не оспаривала подобные аргументы. Конечно, у них отличалась и мышечная масса, и плотность костей. И конечно же, несмотря на то, что ее еще со времен Академии учили драться с превосходящим ее противником, в открытом бою один на один справиться с тем же Тагалоа ей было бы сложно. Если бы она дралась, как мужчина. Но с чего вдруг все всегда предполагали, что она будет убивать кого-то, как мужчина, для Коры всегда оставалось загадкой.

Диверсантке и разведчице были доступны гораздо более эффективные варианты, чем драка лоб в лоб, собственно, поэтому она и служила там, где служила, а не в пехоте, в десанте или других родах войск. Если бы Кора хотела убить Фила Тагалоа, он бы даже не успел понять, что произошло. Но Кора его смерти не желала, из-за чего, по иронии судьбы, и произошел перелом в том тонком слое льда, который все еще оставался между ней и ее группой.

Группа уже несколько дней как находилась в самой глубине чащи, когда вышла на территорию, пересеченной множеством ручьев. В джунглях русла ручьев и речушек часто служили разведгруппе самыми доступными магистралями для передвижения по территории. Они значительно сокращали время прохождения от точки А до точки Б, но при этом приходилось сильно жертвовать своим комфортом. Если по мелким ручейкам топать было относительно приятно, то когда вода поднималась выше ботинок, ситуация менялась.

— Капитан, а пираний сюда не завезли? - как-то поинтересовался Луи в один из первых разов, когда они шли по грудь в мутной воде.

— Хищных пираний тут пока нет, только вегетарианцы, - вся группа неслышно выдохнула, но Кора тут же поспешила "обрадовать" их. - Зато тут есть крупные кайманы, крупнее обычных. Есть мутировавший электрический угорь, он довольно активный и встречается в открытой воде. Но я бы на вашем месте и травоядных пираний боялась.

— Это почему? - нахмурился шедший сразу за ней Холт.

— Паку тут вырастают большими, - пояснила Кора. - У них большие крепкие зубы, на человеческие похожи. Они едят орехи и плоды, которые падают в воду. Иногда путают с орехами причиндалы рыбаков и купальщиков. Так что штаны снимать не рекомендую.

И все. На этом капитан посчитала вопрос исчерпанным. Повисла тишина. Слышно было странные гортанные крики птиц где-то надо головой, шуршание василисков на прибрежных камнях, шелест листвы и едва уловимый плеск, когда обвешанные снаряжением бойцы двигались сквозь густую, темную, как заварка, воду, поднимая за собой облака ила цвета кофе с молоком. Кора была очень рада, что ребята не могли видеть ее лица, а она - их, потому что улыбку она сдерживала с трудом. Она им не врала и не пугала попусту, но не могла отрицать, что их боязнь за самое ценное не вызывала у нее легкое удовлетворение.

Чем дальше они забирались по воде, тем шире и глубже становились русла. Однако сильного течения не наблюдалось. Наоборот, казалось, что вода замедляется. И действительно, ручьи, которым они следовали выходили не в реку, а в большое болото. В сезон дождей эта топь переполнялась и кормила водой полноценную реку, но в сухой сезон тормозила и поглощала все, что приносили ей лесные речушки и ручьи.

В любой сезон это было опасным местом, как из-за обитавшей тут живности, так и из-за топкой трясины, в которой легко можно было не только увязнуть, но и утонуть. Но специфика работы группы была такова, что приходилось учиться ходить даже в таких местах. Один из таких особо опасных участков пришлось обходить по гребню берега одного из протоков. Даже здесь, где под ногами была земля, доверять глазам не приходилось. При таком обилии воды даже берег был зыбким.

В самом невыгодном положении оказались самые крупные и мускулистые члены группы. Из-за их веса им было тяжелее всех передвигаться по болоту. Там, где та же Кора могла проскочить по кочкам, Фил Тагалоа мог и провалиться. Кора это учитывала, прокладывая маршрут. Собственно, поэтому они и пошли по более высокому участку. В половодье вода явно срезала и намывала тут грунт, но сейчас течение виднелось метрах четырех от берега, а между ним и землей лежала пушистым изумрудным ковром обманчиво спокойная топь.

За маленький кусочек земли цеплялись не только люди, но и растения, поэтому двигаться тут было не так уж легко. Приходилось идти по самому краю, ставя ноги на проваливавшиеся под ногами корни, а руками цепляясь за переплетение лиан и хлипких тонких стволов. Цепочкой по одному группа медленно ползла вперед и пости вышла к безопасному месту, как вдруг послышался треск ломающихся веток, а потом шорох оползающей земли и плеск. Ветки и зыбкий берег не выдержали веса подрывника, и Фила Тагалоа стащило вниз, в трясину. Земля, увлекшая за собой человека и отнесшая его подальше от берега, сразу же утопила его по грудь. Снаряжение тоже тянуло на дно, Фил тонул у всех на глазах.

— Тагалоа, распластайся и не шевелись! - крикнула Кора. - Рубите ветки и деревья, живо! Набрасывайте прямо на болото, чтобы было на что опереться. Максвелл, крепи трос. Готовьтесь тянуть нас обоих. Тиммс, увидишь, что к нам приближается какая-нибудь тварь, гаси ее.

Сама она уже сбрасывала с себя все снаряжение и даже ботинки и обвязывалась страховкой. Веревка в комплекте была у каждого. Все происходило нереально быстро, хотя той же Коре казалось, что время замедлилось. Ребята быстро повалили пару тонких стволов, обрубили несколько толстых лиан и бросили это все на поверхность. Холт помог капитану закрепить страховку и, взяв второй трос, Кора стремительно спустилась к воде, распласталась по густому ковру водных растений и накиданному парнями древесному мусору и поползла к Тагалоа не хуже каймана.

— Ты цел? Не шевелись пока, я все сделаю, - спокойно проговорила она, добравшись до медленно погружавшегося глубже мужчины. - Постарайся ложиться на поверхность, когда станем тянуть. И не дергайся.

Фил только раздувал ноздри, острый кончик его хищного носа, казалось, заострился еще больше, а узкие глаза полинезийца округлились. Смуглая кожа приобрела сероватый оттенок. Кора обвязала его страховкой, стараясь при этом самой не увязнуть в тяжелой густой каше из воды и ила. Потом, как могла, подтянула ветки, по которым сама ползла, поближе к Тагалоа. Вцепившись в лямки его рюкзака и приготовившись тянуть, она крикнула команде, чтобы начинали. Веревка натянулась, Тагалоа рефлекторно зашевелился, но под окриком командира вновь обмяк.

— Я скажу, когда можно, сейчас расслабься, - приказала Кора и крикнула за спину: - Тяните, мать вашу, мне тут весь день торчать?!

Расстояние до берега казалось совсем небольшим, падая, самоанец преодолел его вообще в миг, но сейчас каждый сантиметр вся команда буквально отвоевывала у болота. Кора постоянно подтаскивала опору для грузного тела самоанца и тянула вместе со всеми. Веревка натягивалась, сбрасывая капли вонючей грязи и врезаясь в тело, но сейчас эта боль и напряжение значили саму жизнь. Едва Тагалоа частично освободился из плена трясины, Кора стащила с него автомат и рюкзак. Самому ему и тем, кто его тянул, сразу же стало легче.

У самого берега стало в разы легче, но ребята все равно помогли Коре и Филу, тут же подхватив их и вытащив на более надежное и сухое место. Кто-то помог снять страховку, кто-то забрал все лишнее и принес воды. В ноздри лез смрад болотной гнили, кожа была покрыта толстым слоем склизкого ила, но напряжение спадало. Тагалоа уже беззлобно огрызался на подколы товарищей, но от прозвища "Болотная Тварь" ему теперь было не отделаться. Тот факт, что прозвище взято из классики поп-культуры прошлых веков и периодически возникающих римейков, его не утешало.

Были бы туристами, может, Кора и объявила бы привал. Но у них была цель и график продвижения по заданному маршруту. Отдышавшись и стряхнув грязь с открытых участков кожи, Кора убедилась что ее боец не пострадал при падении и объявила:

— Даю пятнадцать минут на отдых, потом идем дальше. Тагалоа, приведите оружие и снаряжение в порядок. Ну и себя заодно, насколько возможно.

— Есть, мэм, - буркнул в ответ подрывник, и на этот раз в его голосе не было и тени неприязни.

Вечером, когда пришла пора Луи Атанеку устанавливать свзяь с базой по высокочастотному каналу связи, Кора, к удивлению всей группы, как обычно доложила, что они вышли к пункту такому-то без происшествий. Ребята это оценили. С того дня атмосфера в отряде стала намного теплее. В любой подобной ситуации, когда несколько незнакомцев вынуждены долго терпеть общество друг друга в экстремальных условиях, необходимо поддерживать как минимум дружественный нейтралитет. На самом деле, люди, пережившие экспедицию становятся почти родными. Вот и сейчас, не мог больше тот же Тагалоа ворчать и ершиться по отношению к человеку, который, не раздумывая, полез вытаскивать его из болота. Группа еще не сблизилась так, как должна была бы в боевых условиях, но дух товарищества уже занял прочное положение. А потом случился эпизод с Рико.

***

Две недели, отведенные им на обучение выживанию в лесу подходили к концу, когда на одной из вечерних стоянок Рико с видом заговорщика отозвал в сторону медика. Сумерки быстро сгущались среди деревьев, способных затенить окна пятнадцатого этажа какой-нибудь типовой высотки в центре города.

— Слушай, Эванс, у меня какая-то херня со спиной, глянь, а? - тихо прошипел он. - Сегодня, думал, взвою, трет рюкзаком и трет, аж до мяса, по-моему. Кажется, у меня там даже кровь течет.

— Снимай майку, - тут же посерьезнел медик, надевая налобный фонарик и настраивая его. - Твою ж мать...

— Что там? - тут же попытался извернуться и посмотреть через плечо Галеано.

— Да стой, не вертись, - жесткие, как железные прутья пальцы медика, развернули вертлявого испанца в нужное медику положение. - Твою же ж милость десять раз, где ты такое вообще подцепил?!