Лес

ГЛАВА XI

— Почему я не могу пойти в лес ночью? — спрашиваю я папу, когда мы практикуемся в моём первом иностранном языке — латыни — за обеденным столом.

— У тебя ужасное спряжение, — отвечает папа, заглядывая через моё плечо в мою рабочую тетрадь.

Я прикрываю работу своими тощими руками.

— Почему не могу?

Он вздыхает.

— Это опасно.

Я закатываю глаза.

— Но почему это опасно?

— Опасно, — говорит он, — потому что ночью лес меняется. Он приобретает совершенно иную индивидуальность.

Я выгибаю бровь, и он смеется.

— Для тебя этого объяснения недостаточно?

Я качаю головой.

— Ну, я приберегал эту лекцию для другого времени, но, полагаю, сейчас не помешает немного заглянуть в это.

Он придвигает свой стул ближе, берет карандаш из моей руки и вытаскивает мою тетрадь из-под моих рук. Говоря, он что-то рисует в углу.

— Точно так же, как в нашем мире есть ночные существа, в лесу есть существа, которые выходят только с наступлением ночи. Это опасные существа, и то немногое, что мы знаем о них, исходит из того, что Древние были готовы рассказать нам, и что смогли увидеть некоторые прошлые стражи, которые слишком долго оставались в лесу после захода солнца, прежде чем едва выбрались оттуда живыми. Конечно, были стражи, которые сделали то же самое, но не выбрались живыми, и мы вряд ли сможем получить от них какую-либо информацию.

Он улыбается, но, когда он ловит мой взгляд, улыбка исчезает, и он откашливается.

— Я говорю тебе это не для того, чтобы напугать тебя, Винни-детка. Эти существа не могут войти в наш мир, так что тебе нечего бояться их здесь, и пройдёт много времени, прежде чем тебе придётся войти в лес без меня. Даже тогда, если ты покинешь лес до захода солнца, ты будешь в безопасности. Понимаешь?

Я киваю, но впиваюсь ногтями в край моего сиденья.

Он перестаёт рисовать и возвращает мне тетрадь. Пустое пространство в верхней части страницы теперь заполнено монстрами. Большие, толстые, с кожей, похожей на древесную кору; высокие, тощие, похожие на людей, если бы людей можно было вытянуть, как ириску, и дать дополнительный ряд зубов; длинные, которые скользят по земле, как змеи; и коренастые с кожистыми крыльями, которые выглядят как помесь летучей мыши и белоголового орла.

Я указываю на тёмную кляксу в углу.

— А это что такое?

— Теневое существо, — говорит он. — Древние называют их Часовые. Они пожиратели плоти, путешествуют стаями. Они замораживают своих жертв, сохраняя мясо свежим, чтобы, не торопясь, сдирать с них шкуру заживо.

Мои глаза расширяются.

Папа ерошит мне волосы.

— Я же говорил тебе не беспокоиться о них, не так ли? Шансы на то, что ты когда-нибудь столкнёшься с одним из них, невелики, особенно если ты не потеряешь голову. Вот почему эти уроки так важны, чтобы ты была готова к любым ситуациям, в том числе, чтобы имела возможность избегать опасности. Возьмём, к примеру, меня. Я занимаюсь этим уже более тридцати лет, с тех пор как был твоего возраста, и я ещё ни разу не покидал лес после захода солнца. Я знаю, как выглядят эти существа, только из моих собственных исследований, а не потому, что видел их своими глазами. Ну вот, теперь ты чувствуешь себя лучше, не так ли?

Я киваю, хотя это полная и абсолютная ложь.

— А потом, — говорит он, как будто этого было недостаточно, — сам лес меняется ночью. Он обернётся против тебя. Если тебе повезёт, он убьёт тебя раньше, чем кто-либо из монстров найдёт тебя. Но если ты умная, ты никогда не окажешься в таком положении, так что тебе не придётся беспокоиться об этом. Поняла?

— Да, сэр.

— Хорошо. Теперь, когда мы с этим разобрались, давай ещё раз пройдёмся по твоим спряжениям.

Я закатываю глаза.

— Паааап. Нам точно нужно это делать?

Он постукивает пальцем по рисункам монстров.

— О, — говорю я. — Правильно.

После этого я довольно быстро овладеваю латынью. Помогает то, что я целую неделю не могу заснуть после папиной лекции. Каждую ночь я часами лежу в постели, считая спряжения вместо овец.