Леди-горничная возвращается

Брат пошатнулся и обхватил меня за плечи, не столько обнимая, сколько стараясь удержаться на ногах.

Я тут же отстранилась, вглядываясь ему в лицо, и с чувством выпалила:

— Удивительно хорошо выглядишь… для того, кто лежит при смерти!

— Тристан, о чем она говорит? Что значит… при смерти? — завопила Марита, уже позабыв о манерах вовсе, и кажется, даже попыталась оторвать меня от шеи Тристана.

— Ой! Я не должна была говорить? Вы это скрываете? Знаешь только ты и О’Тул? — старательно засмущалась я, а сама всмотрелась в брата еще раз, уже осознанно и без злости.

А ведь он и правда… сдал. Облысел, как отец, и морщинами обзавелся, каких у отца до последнего его дня не было. Мешки под глазами — будто Тристан много и часто колдовал, не давая себе восстановиться. Под ладно скроенным сюртуком чувствовался вислый животик — будто не колдовал вообще! Магия, она ведь энергию тянет, заставляя есть… простите мой франконский, жрать все, что не успело сбежать от наколдовавшегося до спазмов в желудке мага. Регулярно колдующие маги толстыми не бывают! За исключением моего брата Тристана, не самого слабого природника… который в свои сорок пять выглядел шестидесятилетним!

Меня словно варом изнутри обдало. А если… я угадала? Если лепрекон не соврал, Тристан и впрямь умирает, они не говорят никому и… Я снова приникла к груди брата. Диагностических чар я знаю немного, но те, что знаю, у меня работают неплохо — пришлось в свое время натренироваться. Сейчас я не чувствовала ничего особенного: сердце билось чуть учащенно — тук-тук, тук-тук — но спишем это на нашу встречу… Ток крови… да тоже нормальный! Пот пахнет слабенько и правильно, но… Я слабосилок! Вымотавшийся слабосилок-иллюзор, а не целитель, и болезни бывают разные, хотя если я ничего не чую, с моим-то опытом, значит, она только начала развиваться, и в столице наверняка…

«Стоп! Стоп! — мысленно заорала я. — С ума сошла? Он — лорд де Молино, у него хватит влияния и денег на лучших целителей, для этого ему вовсе не нужна моя помощь!»

— Да отпусти же ты меня! — пропыхтел Тристан, отчаянно вырываясь из моих рук.

Мне нужна пауза. Мне очень-очень нужна пауза — слишком уж стремительно все происходит после моего отъезда из столицы!

Я замерла, глядя поверх плеча брата остановившимся взглядом. Высвободилась…

— Что такое? — Тристан нервно оглянулся.

— Инсссспектор! А идите-ка сюда!

Баррака дернулся — ага, не только он шипеть тут может! Вышло не хуже, чем у королевской кобры. Инспектор неспешно поднялся к нам…

— Добрый вечер, милорд!

— Добрый, инспектор. — ошарашенно пробормотал Тристан. — Могу я узнать, что случи…

Я простонародно ткнула пальцем в портрет на стене, походя едва не угодив братцу в глаз — Тристан отпрянул.

Отлично видный со ступенек, на стене над поворотом лестницы висел портрет статной длиннокосой блондинки — типичной северянки — в зеленом костюме для верховой езды.

— Как вы тогда сказали: нет тут никакого портрета? Зачем же так врать? — у меня мелко задрожали губы. — Вы хотели меня оклеветать? Или брата — передо мной? — я судорожно всхлипнула.

— Я… Я… Клянусь… — инспектор перевел растерянный взгляд с меня на портрет и обратно. Его даже было немного жаль: сказать, что еще недавно портрета здесь не было — так Тристан слышит, сказать, что был — так я здесь, и под локоток меня держит взлетевший по лестнице Улаф. — Милорд, неужели эта… дама… и вправду ваша сестра? — в отчаянии выпалил он.

— Эта леди, безусловно, моя младшая сестра, Летиция де Молино. — кивнул брат. — А что, собственно…

— Значит, ты и правда ее вызвал? — скрежетнула Марита.

— Да, я ее вызвал. — подтвердил Тристан — в голосе его отчетливо перекатывалось раздражение.

— Леди… Летиция… — титул дался инспектору с немалыми усилиями. — Будет жить здесь? Скажу точнее: можете ли вы поручиться, как глава рода, что ваша сестра не покинет Приморск без разрешения властей?

— Что она успела натворить? — взвилась Марита.

Я поглядела на нее почти одобрительно: не видела меня пятнадцать лет, но до сих пор точно знает, что натворить я могу!

— Скормила демонам Междумирья беззащитных пассажиров поезда. — покаянно вздохнула я.

— Это невозможно! — Тристан поглядел на меня дико, я на него — задумчиво. Вот всегда он был формалистом — никакой инициативы и творческого подхода.

— Леди… несколько преувеличивает. — выдавил Баррака.

«Чуть-чуть… — мысленно признала я. — Всего одну пассажирку».

— Она нас всех ночью убьет! — твердо объявила невестка и прошлась взглядом по лестнице — получится упасть в обморок или нет. Но мы все стояли на ступеньках и Марита передумала.

— Мне кажется, ваши другие родственники… вам не слишком рады, кузина? — дотрагиваясь до моего локтя, негромко поинтересовался Улаф. И решительно заключил. — Лучше вам поехать со мной в гарнизон. Гюрза будет рада вашей компании.

На лице Мариты было написано, что да, со змеями мне самое место.

— Да. Моя личность подтверждена, с братом все в порядке… — я окинула Тристана взглядом. Не все, но ведь и не умирает? Или все же… Я тоже решительно подвела итог. — В гарнизоне мне будет лучше. — взяла Улафа под руку, и мы просто пошли вниз по лестнице.

Вслед мне донесся облегченный вздох Мариты.

— Стойте! — крик брата догнал нас уже почти внизу. — Леди де Молино не может жить… в гарнизоне! Неизвестно с кем…

— Я — родственник Тормундов, госпожа Гюрза — офицер медицинской службы и респектабельная замужняя дама.

— А за кем она замужем? — немедленно заинтересовалась я.

— За ротмистром Ка Хонгом. — удовлетворил мое любопытство он. — Все приличия соблюдены. — и повел меня дальше.

— Но… Я в любом случае более близкий родственник! — завопил Тристан… и входная дверь с грохотом захлопнулась у нас перед носом, полыхнув сине-зеленой искрой.

Банг! Банг! Банг! Распахнутые окна принялись захлопываться одно за другим, стреляя под мозаичные своды яркими искрами. Обширный холл рухнул в сумрак и тут же засверкал от вертящегося под потолком хоровода искр — по полированному мрамору стен заметались гибкие зловещие тени, а дом наполнился стонущим гулом, будто где-то гудела громадная морская раковина. Тристан черным зловещим силуэтом застыл наверху лестницы, озаренный переливающимся сине-зеленым ореолом — короткие злые протуберанцы то и дело разлетались в стороны и снова втягивались во тьму.

— Летиция из рода де Молино останется в резиденции своих предков и не покинет ее, пока не получит дозволения властей и главы рода! — голос брат, вдруг ставший пронзительным, как полковая труба, и тяжелым, будто гробовая плита, рокотал под сводами дома де Молино, и стены отзывались ему тягучей дрожью. — В чем ручаюсь, я, Тристан, лорд де Молино, естественный глава рода, защитник и покровитель! Все ли слышали волю мою?

— Слышииим! — вздохнуло море вдалеке. И деревья в саду. И стены дома. И гравий на дорожке. И Костас. И Марита. И… и я.

— Исполнять! — громыхнуло громовым раскатом.

Мгновение стояла оглушительная тишина — лишь искры трещали пронзительно, как цикады в саду. Свечение вокруг Тристана начало медленно гаснуть, а темный силуэт, наоборот, набирать красок, из пятна непроницаемой мглы превращаясь в человеческую фигуру. Искры под потолком рассыпались беззвучным фейерверком, а потом медленно и тихо отворились окна. Внутрь деликатно вползли сумерки.

— Мнеэ-э-э… — только и смог протянуть бедняга Баррака.

Я лишь тихонько вздохнула. Каким бы сложным ни было мое настоящее, аристократического прошлого достаточно, чтоб понимать, когда сделать уже ничего нельзя и остается лишь одно — держаться с достоинством.

— Мои вещи. Завтра с утра. Надеюсь, ночи вам хватит, чтоб завершить все проверки. — напомнила инспектору я. — Кузен Улаф… Благодарю за заботу, если бы не вы…

— Если бы не вы, меня и моих людей бы сожрали. — отрезал он. — Я слишком высоко ценю свою и их жизни, чтоб считать ценой благодарности разговор с полицией, и прогулку в экипаже!

Я кивнула: ответ был ожидаемым, но приятным, а благодарить дальше означало намекать, что северянин ценит свою жизнь слишком дорого.

— Тогда жду вас к завтраку! Вместе с Гюрзой, Ка Хонгом и всеми, кто захочет повидаться!

— Она что теперь: будет приглашать в наш дом гостей? — прошептала Марита.

— Если уж брат так хочет, чтоб я осталась здесь, что правом главы рода запер меня в четырех стенах, то по закону должен заботиться о моих нуждах. — хмыкнула я. — А я очень, очень нуждаюсь в друзьях.

У Мариты вытянулось лицо. Занятно… Она хоть и купеческая дочь, но неужели за годы брака так и не разобралась в родовом праве?

— Зачем же в стенах… По поместью можешь гулять… Оно же тоже — резиденция…

Тристан был смущен и раздосадован: то ли тем, что сделал, то ли тем, что ни запереть меня в комнате, ни тем более прикопать под кустом не получится — завтра сюда явится и полиция с моими вещами, и армия с благодарностью за спасение.

— Ну милочка, ведите! Где тут теперь моя комната? — скомандовала я выглядывающей из-за перил бледной горничной.

И пошагала вверх по лестнице. Мимо вжавшейся в стену Мариты. Мимо брата, метнувшегося с моей дороги так стремительно, что чуть через перила не перелетел! Поднималась по с детства знакомым ступенькам, и вспоминала, как у отца с мамой, особенно если вдвоем, не искры, а целые световые ленты из ореола разлетались, а ГОЛОС гремел так, что барабанные перепонки лопались! Тристану родовой алтарь отзывался откровенно слабо.

А комнату для меня не приготовили.