Леди-горничная возвращается

Клятые демоны! Или нога у меня выросла, или карниз стал ýже — я на нем не помещаюсь! Я широко раскинула руки и попыталась распластаться по стене… грудь спружинила, и меня чуть не опрокинуло навзничь. Внизу, конечно, кусты. Не везде. С моим везением как раз подо мной никаких кустов не окажется, полечу спиной на белые плиты дорожки. Немедленно захотелось посмотреть вниз, сдержаться удалось только усилием воли.

В своей самоуверенности я так шустро выбралась на карниз, что теперь возвращаться обратно так же опасно, как и идти вперед! Не отрывая ноги от камня, еще теплого после долгого солнечного дня, я сделала крохотный шажочек вперед… Ра-а-аз… Платье прошуршало по стене как змеиная шкурка. Ветерок, которому я так радовалась из комнаты, легонько толкнул меня в бок — как кот лапой. Я со свистом выдохнула и снова попыталась всем телом прилепиться к ноздреватому камню. Спокойно, спокойно… Я же по горам лазила… ага, десять лет назад! И веду активный образ жизни… два-а-а… я не какая-нибудь изнеженная леди… трии-и-и… хожу много… по лестницам… вверх-вниз… Ой, нет, только не вниз, не смотри вниз, не…

Все. Я больше не могу, я дальше не пойду, я боюсь!

Оторвать прижатые к стене ладони невозможно, сделать шаг невозможно, ветерок налетел сильнее и боднул в бок, я открыла рот, намереваясь заорать… И закрыла. Представила, как на мой крик из дома выбегают люди… и Марита, запрокинув голову, любуется моим грязными панталонами. Пока меня снимают с карниза как застрявшую на крыше кошку.

Я рванула вдоль карниза с такой скоростью, что снова налетевший ветерок только и успел слегка подтолкнуть… и вот я уже цепляюсь за проем соседнего окна, с размаху бью ладонью в раму… удерживающий ее крючок с негромким хрустом разломился, створка распахнулась, и… хрипло дыша я перевалилась через подоконник внутрь соседней комнаты! Фффууух!

Я еще посидела на полу, разглядывая излом валяющегося рядом оконного крючка. Надеюсь, это не на фабрике де Молино такие хлипкие производят? Зря надеюсь, вот клеймо. Я тяжко вздохнула и цепляясь за подоконник, наконец, поднялась, обводя взглядом комнату. Мою, между прочим, бывшую детскую! В которой теперь мне места не нашлось. А нашлось… кому-то другому. Потому что комнату явно готовили.

Пахло паркетным воском и свежестью. Из-под покрывала на кровати выглядывал край свежего белья. А кровать мояяяя! Нет, правда, моя-моя-моя, изголовье с мишками, вот этого я всегда гладила перед сном, чтоб страшного ничего не приснилось! Я провела кончиками пальцев по отполированной моими детскими ладонями спинке забавного резного медвежонка, и неожиданно всхлипнула. Здравствуй, Мишук, хранитель моих снов! Что ж ты здесь, когда был так нужен мне там… тогда… во время войны… да и после… и… Капля ляпнулась медвежонку прямо на задранный нос.

Я ухватила белоснежный край простыни и решительно вытерла глаза. Все, хватит-хватит! Ну и кого это собираются поселить в моей спальне? Марита сказала — гости, но на моей девичьей кровати больше одного человека не поместится… А, поняла! Агата!

Когда Тристан объявил, что женится, отец был в ярости. Наследник рода, и… вдова купца. С маленьким ребенком! Девочкой! А значит, из наследства по тогдашним законам им не доставалось практически ничего, все прибрала родня. К счастью, отец самой Мариты, тоже купец, оказался человеком не бедным и понимающим, какая честь оказана его дочери. Да и мама всегда поддерживала приемного сына — даже против отца. В конце концов, все утряслось, приданое Мариты влилось в семейное дело, а сама Марита перебралась в поместье вместе с трехлетней Агатой.

Я была в Академии и за великими переменами следила только по маминым письмам. Я и Мариту видела всего три раза: на свадьбе, потом на маминых похоронах, и наконец, на папиных. Агату не помню совсем… Сейчас ей должно быть около восемнадцати? Столько же, сколько мне в год побега. Ну и почему нежное дитя не в своей комнате? И похоже, вообще здесь не живет… потому что шкаф зиял вопиющей пустотой. Если не считать стопки полотенец… И… Я застонала от восторга: новехонького домашнего костюма южанки! Немножко чересчур вычурного и яркого, такие приезжим из столицы обычно нравятся, соответствует их пониманию истинного южного стиля: юбка на корсаже широченная и ярко-алая, блузка с чересчур пышными рукавами и изобилием бессмысленной вышивки. Но они чистые! И мы поменяемся по-честному! Я торопливо содрала с себя платье, нижнюю рубашку, корсаж… и да! Мы расстаемся с вами, мои старые, верные друзья-панталоны! Мне будет вас не хватать, серьезно будет… но я надеюсь, завтра полиция все же вернет саквояж, и я найду вам замену.

Я бросила грязные вещи на дно шкафа — надеюсь, с одеждой гостей здешняя прислуга управляется лучше, чем с комнатами… и ринулась в ванную, мою старую, привычную ванную, с до умиления знакомым дельфином на стене, и… Тристан все-таки провел водопровод! Я захлопнула за собой дверь, чувствуя, что улыбаюсь, как безумная.