Безымянный. Созидающий башню: книга III

Глава 10

— Ты собираешься затеять небольшую войнушку? — Атан-кей отхлебнул чая из своей кружки и с любопытством воззрился на ученика.

— Это для самозащиты, — тут же принялся оправдываться Мартин. — Я не собираюсь использовать эти техники, чтобы причинить кому-то вред.

— Ну положим, вред — понятие относительное, — в глазах учителя промелькнуло странное выражение, совершенно не свойственное мудрому Творцу. Если бы Мартин не был так зациклен на своих корыстных целях, то обязательно обратил бы внимание на то, что взгляд Атан-кея исполнился нерешительности и сомнений. — Похоже, твоя истинная природа всё-таки начала брать своё.

— Природа Творца? — ученик сразу размяк в ожидании похвалы учителя.

— А сам-то ты как думаешь? — ушёл от вопроса Атан-кей. — Скажи-ка мне, любезный, что у тебя получается делать лучше всего?

— Тут никакого секрета нет, — Мартин пожал плечами, — лучше всего я обращаюсь со стихией огня, — он ответил на автомате, и только потом до юного мага начал доходить смысл вопроса. — Огонь ничего не создаёт, он только разрушает. Значит, я не Творец, а Разрушитель, — прошептал потрясённый юноша побелевшими губами.

— Когда мы называем себя Творцами реальности, то как бы подразумеваем, что обладаем способностью к материализации, однако это не вполне корректно, — голос Атан-кея звучал так бесстрастно, словно он просто объяснял ученику очередную технику. Он то ли намеренно делал вид, то ли и вправду не заметил, какое впечатление произвёл его вопрос на Мартина. — На самом деле Творец обладает способностью трансформировать реальность в соответствии со своими намерениями, а это включает в себя в том числе развоплощение материальных объектов.

— Ага, вот только кто-то создаёт свои миры, а кто-то способен лишь на то, чтобы сжечь чужие дотла, — уныло пробормотал Разрушитель.

— Не нужно прибедняться, — пожурил своего ученика Атан-кей, — у тебя и с материализацией дела обстоят совсем неплохо. Однако давай смотреть правде в глаза, тут твои способности весьма посредственные, зато обратный процесс даётся тебе с лёгкостью прямо-таки феноменальной. Думаю, весь этот антураж в виде пламени тебе уже и не требуется вовсе.

— В каком смысле? — заинтересовался Мартин.

— Я уже рассказывал тебе, что все объекты проявленной реальности являются составными, — Атан-кей вопросительно посмотрел на ученика, и тот счёл необходимым вставить свои пять копеек.

— Этот тезис даже имеется в учении будды Шакьямуни, — поддакнул Мартин.

— Все части объектов тоже являются составными, — Атан-кей как ни в чём ни бывало продолжил свою лекцию, — и так до бесконечности. В проявленном мире нет таких объектов, про которые можно бы было утверждать, что они целые и неделимые, что бы там ни говорили профаны от так называемой науки. Целым является только Абсолют, тот самый источник, из которого все объекты и проявляются. Когда мы осуществляем акт материализации, то просто соединяем более мелкие части в часть покрупнее, а когда развоплощаем, то разрываем связи между частями.

— А мы это делаем на уровне вибраций источника или на уровне иллюзий ума? — Мартин уже забыл про свои рефлексии и подключился к дискуссии.

— Очень хороший вопрос, — похвалил его Атан-кей. — Любой Творец работает сразу на двух уровнях. Непосредственная трансформация реальности осуществляется на уровне вибраций, а за вписывание результата в нашу иллюзорную реальность уже отвечает ум.

— То есть огонь для меня — это просто якорь ума, — догадался ученик.

— Совершенно верно, — Атан-кей удовлетворённо кивнул, — тебе требуется некий огненный ритуал, красочная визуализация, которая помогает тебе убедить свой ум, что всё происходящее реально. Само разрушение связей происходит ещё до того, как вспыхивает пламя.

— Значит, я могу разрушить любой объект, просто выразив такое намерение? — от столь фантастической перспективы у Мартина захватило дух.

— Попробуй, — Атан-кей взял со столика пустую кружку и протянул её своему ученику, — думаю, у тебя получится.

— Но ведь эта кружка — часть твоего мира, учитель, — засомневался юный маг, — а вдруг я нарушу какие-то важные связи.

— Мой мир не настолько хрупок, чтобы уничтожение одной кружки могло его разрушить, — рассмеялся Атан-кей, ставя посудину на столик перед Мартином. — Постарайся увидеть кружку как совокупность мельчайших частиц и разорви связи, которые соединяют эти частицы.

Пару минут ничего не происходило, Мартин сосредоточенно разглядывал предложенный объект манипуляций, как бы примеряясь к задаче, а потом закрыл глаза. Как только он это сделал, по комнате словно прошёлся лёгкий ветерок, по крайней мере, именно такой тихий шёпот могло бы издать ленивое движение воздуха. Кружка внезапно задрожала и как бы сделалась зыбкой, полупрозрачной, а потом с каким-то неприятным хрустом рассыпалась в пыль. Однако на этом представление не закончилось, следом за кружкой последовал ближний к Мартину угол столика и кусок пола под ним. Атан-кей сделал быстрый жест рукой, и ученик отлетел на подушки как лёгкое пёрышко. Очнувшись от транса, Мартин с ужасом уставился на дело своих рук.

— Я не понимаю, как это вышло, — промямлил он, заглядывая в дыру, из которой сразу повеяло утренней свежестью.

— Неплохо, — Атан-кея порча имущества, судя по всему, ничуть не расстроила, — теперь нужно научиться фокусировать энергию и рационально её использовать. — Он небрежно махнул рукой, и нанесённые повреждения исчезли, кружка снова, как ни в чём ни бывало, спокойно стояла на столике, — а потом будем работать над тем, чтобы уменьшить части, на которые распадаются объекты.

— Мне это действительно было проще, чем что-то материализовать, — в голосе юного мага явственно прозвучала обида. — Почему я не такой, как все?

— У каждого Творца имеется область знаний, в которой он преуспевает больше, чем в других, — учитель не купился на жалобный вид ученика, — тут нет ничего обидного или ущербного. Задача учителя как раз и состоит в том, чтобы выявить эту область. Будем считать, что нам с тобой повезло, большинство людей тратят не одну жизнь на поиск своего предназначения.

— Но я не хочу быть Разрушителем, — принялся канючить Мартин.

— Видимо, поэтому тебе понадобились техники, которые разрушают человеческую психику, — Атан-кей ехидно подмигнул расстроенному ученику. — Ладно, не возмущайся, — рассмеялся он, — давай-ка мы лучше разберём, на чём тебя подловил тот человек, от которого тебе теперь нужно защищаться. Опиши мне вашу встречу, только не спеша, в подробностях, главное, припомни хорошенько, что ты чувствовал.

Мартин почему-то не решился рассказать учителю, что того человека больше нет в живых, а защита ему требуется от собственного приёмного отца. Вместо покаяния, он принялся в подробностях излагать свой поединок с бессмертным. Когда он закончил, Атан-кей ещё довольно долго молчал, размышляя над его рассказом, так что Мартин уже начал волноваться и, как вскоре выяснилось, не напрасно.

— Странно, я и подумать не мог, что у тебя имеется столь глубоко запрятанный комплекс, — наконец произнёс Творец. — Да, я, конечно, знал, что твой отец занимает какой-то высокий пост, и у него нет возможности много заниматься своим сыном, но мне казалось, что это для тебя не проблема. Что ж, хорошо, что мы это выяснили до того, как ты прошёл посвящение.

— Причём тут мой отец? — Мартин ошарашенно уставился на учителя.

— Ты попался на страстном желании понравиться и угодить человеку, который манипулировал твоей волей, — пояснил Атан-кей. — Странно, обычно люди ломаются либо на панической атаке, либо на внушении чувства бессилия, но ты справился и с тем, и с другим. На месте твоего противника, я бы, наверное, отступил, но он тебя каким-то образом просчитал.

— Что он просчитал?! — не выдержал Мартин.

— Разве ты не понял, что он сыграл твоего отца? — Творец сокрушённо покачал головой. — Грязный трюк, если подумать. Марти, дело в том, что в глубине души тебе ужасно хочется, чтобы рядом с тобой был строгий, но любящий и заботливый отец, который знает, что для тебя лучше, и всегда готов помочь. Судя по всему, твой отец не может или не хочет быть для тебя таким человеком.

— Он мне не отец, — пробурчал Мартин, — я приёмный.

— Это нехорошо, — Атан-кей сочувственно улыбнулся. — Прости, Марти, но я не смогу тебя больше учить, пока ты ни избавишься от своего комплекса. Это может быть очень опасно, в первую очередь, для тебя самого.

— Вы от меня отказываетесь? — в голосе Мартина послышались истеричные нотки, он никак не мог предположить, что разговор с Атан-кеем вот так закончится. Для него общение с учителем давно уже сделалось неотъемлемой частью жизни, и потерять эту часть казалось немыслимым. — Но что плохого в моём желании иметь отца?

— Абсолютно ничего, — Атан-кей сочувственно покачал головой. — Плохо то, что твоё страстное желание до сих пор остаётся неудовлетворённым, оно загнано в подсознание и управляет твоим поведением в обход осознанности. Твой комплекс можно с уверенностью назвать нетипичным, обычно дети в твоём возрасте, наоборот, стремятся противопоставить себя взрослым, не понимая, что от этого хуже всего становится им самим. Попробуй наладить отношения с приёмным отцом, — посоветовал учитель.

— Вы не понимаете, о чём говорите! — взорвался Мартин. — Он не считает меня сыном, я ему нужен для каких-то его планов и только. Это от него мне нужна защита.

— Извини, я не посвящён в твои семейные дела, — Атан-кей недоумённо пожал плечами, — а потому не могу судить, насколько ты объективен. Если не возражаешь, я бы хотел поговорить с твоей мамой, чтобы получить более полную картину.

— Моя мама не сможет сюда добраться, — обиженно буркнул Мартин, — она пленница в доме отчима. Но Вы должны её знать, ведь это мама посоветовала отчиму отдать меня Вам в обучение. Её зовут Кира, может быть, помните?

— Да, у меня когда-то была ученица с таким именем, — Атан-кей мечтательно вздохнул. — Она была Мастером и достигла очень хорошего уровня буквально за считанные месяцы. Уникальный случай в моей практике. Жаль, что Кирочка бросила занятия.

— Мастером?! — Мартин от удивления едва ни поперхнулся. — Моя мама умеет трансгрессировать?! Тогда я не понимаю, как можно удержать Мастера в плену. Это какая-то нелепица, наверное, меня обманули.

— О надёжности твоих источников я, конечно, судить не возьмусь, зато могу тебя уверить, что пленить Мастера не так уж сложно, — в голосе Творца явственно послышалось раздражение, правда, Мартину показалось, что тот сердится не на своего ученика, а на собственную беспечность, ведь он даже не попытался выяснить, что произошло с его ученицей, когда та внезапно исчезла. — Во-первых, можно заблокировать способности человека к трансгрессии, что довольно легко осуществить с помощью вполне доступных химических препаратов, а во-вторых, можно установить в каком-то замкнутом пространстве запрет на перемещения. Наконец можно ещё создать свой мир с ограниченными правами доступа для конкретных людей, но это под силу только Творцу.